— Вы любили Энергию? Слухи о том, что вы убили её, не имеют под собой основания, верно?
Люциторум щурится, а я мне приходится прикусить язык. Я ведь сейчас могу сдать всю правду, о которой должна молчать.
— С чего ты сделала такие выводы? Все смертные верят в легенды, которые ходят обо мне. Разве нет?
— Всё верно. И я тоже верила. До сегодняшнего дня.
По факту я даже не лгу.
— Что же изменилось сегодня, ведьма? Почему ты вдруг решила занять мою сторону и оправдать мои злодеяния?
Люциторум поднимается со своего места, двигается в мою сторону, угрожающе глядя на меня. Он приближается и берёт меня за подбородок. От давления взгляда тёмного повелителя мне не по себе, но я стойко выдерживаю это испытание. Мы смотрим друг на друга, напоминая двух воинов, скрестивших мечи, выжидающих лучший момент для изучения противника и парирования атаки. Люциторум отпускает меня, улыбается и качает головой.
— Твои мысли для меня всё ещё недоступны, а ты молчишь… Мне приказать пытать тебя?
— В этом нет нужды. Ваша реакция на непонятный след, именно она заставила меня изменить решение. Я увидела любовь в ваших глазах. Вы любили Энергию. Любящий человек не смог бы убить. Почему вы никому не рассказали этого? Почему не попытались добиться справедливости?
— Всё это неважно! — рычит демон.
Его рык раскатывается, резонирует о стены кабинета, приглушаясь в них.
— Ты тоже никому не скажешь о своих наблюдениях. Или я никогда не избавлю тебя от печати тьмы. Говоря никому, я имею в виду и Джеймса тоже.
Сглатываю вязкую слюну, комом вставшую в горле, и киваю.
— Вы предлагаете мне новую сделку?
Люциторум ухмыляется.
— Я тебя недооценивал. Совсем недооценивал. Сколько же сюрпризов ты хранишь, Адалин? Твоя бабушка была умна, но она никогда не сравнится с тобой. Идеальная во всём. Я никогда раньше не встречал столь сильных, дерзких смертных. Впрочем, о твоей смертности я бы не стал заявлять громко. Вероятно, Джеймс нарушил обет, данный отцу, и сделал тебя одной из нас. И я понимаю его — такие существа как ты — огромная редкость.
Я об этом не успела поговорить с Джеймсом, но сейчас пришла сюда не ради обсуждения моей смертности.
— Вы готовы заключить ещё одну сделку? Я никому не скажу ни слова о лжи, рассказанной в легенде, а вы снимите печать тьмы?
— Хотел бы я согласиться, но мне нужна твоя помощь, поэтому — нет. Если ты скажешь кому-то хоть слово об этом разговоре… Я убью последнего серебряного дракона, ведьма.
Байрона!
Дьявол!
Люциторум самый настоящий дьявол! Знает, чем может зацепить и заставить склонить перед ним голову. Но ничего. Сейчас мы с ним на одной стороне.
— Что вы творите? — наконец, озвучиваю то, ради чего и пришла сюда. — Вот серьёзно! Что вы творите? Вы хотите склонить людей на свою сторону в войне против Света, но вместо этого только запугиваете студентов и преподавателей академии. Вы должны добиться их уважения, а не вот это вот всё.
— С чего ты взяла, что я хочу склонить их на свою сторону и добиться уважения? Мне достаточно того, что люди боятся меня. Они сделают то, что я велю под страхом смерти.
— Вы не такой! Не стоит строить из себя абсолютное зло, ведь вы выше этого. Если хотите одержать победу, то обязаны добиться уважения. Сейчас каждый второй носит камень за пазухой и только ждёт того, что светлые придут, и они смогут снова обратиться против вас.
Люциторум глухо посмеивается.
— Вот как? Своих друзей имеешь в виду?
Снова он бьёт по самому больному, а мне как-то осторожнее нужно вести себя, понимаю же, что любое моё слово мужчина попытается использовать против меня.
— Мои друзья здесь ни при чём. У меня не осталось друзей после того, как помогла сначала Джеймсу, а потом и вам неосознанно.
— Несмотря на это ты вступилась за последнего серебряного дракона. Прошёл даже слух, что ваша связь истинных до сих существует, но всё это лишь пересуды среди студентов. И ты говоришь, что друзей у тебя не осталось?
— Не имеет значения, что я чувствую к ним, ведь для большинства студентов я враг, который косвенно помог порталу в нижние миры разрушиться. И всё же я пришла сюда, чтобы говорить о вас, а не о себе. Вы прекрасно понимаете, что настоящих союзников у вас мало. Так почему бы не попробовать добиться уважения с их стороны?
— У тебя, наверное, и предложения есть, как я могу добиться этого уважения?
— Не позволяйте демонам кормиться смертными. Многие согласятся стать прикормом добровольно, чтобы подружиться с «гостями» академии.
Такие как Мэйла точно. И про Марки Байрон заикнулся, что тот в рядах первых предал всех и подчинился демонам. Я больше чем уверена, что студенты будут не против «донорства». Вот только нуждаются ли в нём демоны? Или лакомятся так просто?
— А ещё я могу создать артефакты для такой кормёжки. Я могу увеличивать полученную у донора магическую энергию, усиливать её.
— И ты готова пойти на это? Почему?
— Я хочу, чтобы вы одержали победу над Светом. Очевидно же.
— Какой в этом прок для тебя, Адалин? Ты должна одной из первых перейти на сторону моего главного врага, ведь тебя использовали и до сих пор используют благодаря печати тьмы.
— Может, я всегда питала слабость к злодеям, которые являются такими лишь формально? И я делаю это не ради вас. Ради Джеймса. Я хочу отомстить Свету за то, что сотворил со своим братом, разделив его тело с душой. Достаточно оснований, чтобы вы поверили мне?
В глазах Люциторума появляется уважение. Он заинтересовался моим предложением и вроде бы даже готов согласиться.
— Что же… Всё это очень интересно, Адалин. Но ты серьёзно предлагаешь остановить пытки тех, кто занял сторону моего противника? Может, мне ещё отпустить их к Свету?
— А зачем вам держать на своей стороне врагов? Отпустите. Они всё равно займут сторону Света, когда тот придёт с войной. Так пусть проваливают уже сейчас. Мы соберём сильнейшую армию и попробуем перетянуть на свою сторону исхитов.
Ага! Обещаю, а сама ведь понятия не имею, подчиняются мне эти сущности или нет. Уф!.. Сейчас главное убедить Люциторума, а потом уже попробую достучаться до тех, кто защищал меня с рождением дара. Надеюсь, защищали, а не просто кружили вокруг, ожидая, когда ослабну.
— Я подумаю над твоим предложением. Однако я не уверен, что готов отпустить мятежников, ведь им слишком многое известно.
— У меня есть ещё одна просьба: вы велели заключить под стражу мадам Юми. Она нужна мне, чтобы научиться увеличивать полученную магическую энергию.
— Ваш дар отличается. Она всё равно была бесполезна по большей части, так как не могла создавать артефакты в больших количествах. Так чему она научит тебя?
— Она преподавала этот предмет. И ей известно о моём даре куда больше информации, чем мне самой.
— Ладно. Договорились. Я согласен освободить эту ведьму, но мой человек будет постоянно наблюдать за ней. За вами!
«Его демон».
— Ладно, — уверенно киваю я, и с души потихонечку спадает огромный камень. Кажется, всё складывается как нужно.
Не сглазить бы!..
Глава 19. Джеймс
Это был непростой разговор. Теперь мне предстоит собраться с мыслями и найти способ разорвать связь Адалин с Люциторумом. Он, как всегда, попал в самое больное — возврат моего кольца ничего не изменит, и я по-прежнему останусь верным пёсиком. Как там сказала ведьмуля в порыве гнева? Буду прыгать на задних лапках перед своим хозяином? Всё верно!.. Пока не разорву эту проклятую связь между ними, сложившуюся из-за меня. Накладывая на девушку печать тьмы, я даже предположить не мог, что она не только защитит, но и свяжет с тёмным повелителем. Пусть я принц Тьмы, но сейчас сила тёмной энергии в большей степени принадлежит ему, и я не могу никак повлиять на это проклятие.
Вспоминаю, как заключил сделку со своим врагом. Я был зол на Света за то, что не позволил мне отомстить. Брат обманом лишил меня силы и заточил в нижнем мире с тем, кого я так мечтал уничтожить. И мог бы, если Свет не путался под ногами. Почему он не позволил мне лишить врага жизни? Почему защитил его?
