Мне тоже, но посмотри на улицу, я считаю там когда–то было село.
От деревни практически ничего не осталось. Просто развалины нескольких зданий, которые, очевидно сгнили и несколько почерневших, полуразрушенных каменных сооружений. Осталось одно большое здание с огромным, ярко–желтым брезентом над ним.
Когда машина подъехала к зданию, Аларик повернул на стоянку, схватил карту и небольшой чемодан и бросился под дождь, через грязь, под прикрытие. Бонни и Елена последовали за ним.
Он был встречен у входа молодой чернокожей женщиной, чьи волосы были разделены на прямой пробор у ее волшебного лица.
Она была маленькая, даже ниже Елены.
В ее глазах плескалось волнение, а рот с белыми ровными зубами расплылся в голливудской улыбке.
«Доктор Коннор?» с благоговением поинтересовался Аларик.
Мередит это не понравится — выдала Бонни.
«Просто Селия, пожалуйста», сказала женщина, взяв его за руку. «Аларик Зальцман, я полагаю.»
«Просто Аларик, пожалуйста, Селия».
— Мередит действительно это не понравится, — сказала Елена.
«Так это вы исследователь привидений», тихо сказала Селия, «Мы нуждаемся в вас. В этом месте водятся призраки или водились когда–то. Я не знаю, здесь ли они еще.»
— Звучит интересно.
«Скорее грустно и болезненно. Печально, странно и болезненно. Я раскопала все руины, особенно те, где был шанс найти случаи геноцида. И вот, что я вам скажу: этот остров не похож ни на одно место, какое бы я видела» сказала Селия.
Аларик уже доставал вещи из своего кейса: кипу бумаг, небольшую видеокамеру, ноутбук. Он включил видеокамеру, и просмотрел видоискатель, затем подпер ее некоторыми документами. Селия, видимо, была в центре объектива и схватил блокнот.
Селия удивилась:
«Как много нужно вам информации?»
Аларик покачал головой и пожал печально плечами:
" Столько, сколько возможно. Нервы расшатались. Вы здесь не одна?» — он посмотрел вокруг.
«За исключением дворника и парня, который возит меня обратно на Хоккайдо, да. Это начиналось, как обычная экспедиция. Нас было четырнадцать. Но, один за другим люди умирали, остальные сбежали. я даже не могу повторно захоронить тела девочек — близнецов.
«И люди, которые покинули или умерли в вашей экспедиции…»
«Один человек погиб. Затем стали происходить жуткие вещи и остальные сбежали. Они испугались за свои жизни.»
— Кто умер первым? — нахмурился Аларик.
«Из нашей экспедиции? Рональд Аргайл — специалист по глиняной посуде. Он исследовал два кувшина, которые были найдены — хорошо, я пропущу эту историю до поры, до времени. Он упал с лестницы и сломал шею.»
Брови Аларика взлетели:
«Это было жутко?»
«Парень в этом деле почти двадцать лет… да»
«Двадцать лет? Может быть, сердечный приступ? А потом с лестницы — бум". Аларик сделал жест вниз.
«Может быть, так оно и было. Может вы в состоянии объяснить нам все эти маленькие загадки».
Шикарная женщина, с короткими волосами и ямочками, как у сорванца. Она была одета соответствующе, поняла Елена, белая рубашка с засученными рукавами и голубые джинсы Ливайс над белыми трусиками.
Аларик слегка вздрогнул, как будто он понял, что был виновен в подглядывании. Бонни и Елена посмотрели друг на друга над их головами.
«Но что случилось со всеми людей, которые жили на острове до вас? Теми, кто построил дома? "
«Ну здесь их никогда не было много. Я предполагаю, что даже название этого места — Дум(остров погибели) его назвали так ещедо того, как сюда приехала наша команда. Но, насколько я смогла узнать, это была гражданская война. Между взрослыми и детьми.»
Бонни и Елена переглянулись.
Совсем, как дома — начала Бонни, но Елена остановила ее:
Шшшш, слушай.
«Гражданская война между детьми и их родителями?» повторил Аларик медленно. «Теперь это жутко».
«Ну, это процесс ликвидации. Видите ли эти могилы — просто дыры в земле. И, вроде бы, к жителям никто не вторгался. Они не умерали от голода или засухи, так как в хранилищах много зерна. Нет никаких признаков болезни. Я считаю, что они все убили друг друга — родители убили детей, а дети — родителей.»
«Но как вы можете такое говорить?»
«вы видите эту площадку с краю деревни?» Селия указала область на карте, большего размера, чем у Аларика. «Это то, что мы называем местом наказания девственниц. Это единственное место, где сооружены настоящие могилы — это было сделано в начале войны. Позже не стало времени на гробы или не кому было об этом заботиться. Пока мы раскопали двадцать две девушки старшего подросткового возраста.»
«Двадцать две девушки? Все девушки?»
«Здесь — девушки. Юноши умирал ипозже, когда гробов уже никто не делал. Оони не так хорошо сохранились, потому что все дома сгорели и обрушились и они подверглись эрозии. Девушки были тщательно, иногда даже искусно захоронены. Но следы на их телах говорят о том, что их подвергли суровым физическим наказаниям перед смертью. а потом им выкололи их сердца.»
Пальцы Бонни взлетели к глазам, чтобы предотвратить страшные видения. Елена мрачно смотрела на Аларика и Селию.
Аларик сглотнул. «Они были заколоты?» — спросил он тревожно.
«Да. Теперь я знаю, о чем вы думаете. Но Япония не имеет каких–либо мифов о вампирах. Лисы — китсуны, вероятно, ближайший аналог.»
Теперь Елена и Бонни парили прямо над картой.
«И китсуны пьют кровь?»
«Просто китсунэ. Японский язык имеет интересный способ выражения множественного числа. Но ответ на ваш вопрос: нет. Они слывут легендарными аферистами и одним из примеров того, что они делают, это завладевают девушками и женщинами и приводят их к смерти в болотах. Здесь хорошо показано, можно читать почти как книгу.»
«Это вы заставляете ее так звучать. Один бы я не получил такого удовольствия», ответил Аларик и они оба грустно улыбнулись.
«итак, продолжение книги, кажется, эта болезнь распространилась на всех детей городка. Были смертельные сражения. Родители, по какой–то причине не могли добраться до рыболовецкий судов, чтобы отплыть с острова.»
— Елена…
— Я знаю. По крайней мере, Феллс — Черч не на острове.
«И мы обнаружили кое–что в городском храме. И могу сказать вам — это то, из–чего погиб Рональд Аргайл».
Они встали и пошли в глубь здания. Селия остановилась около двух больших урн на пьедесталах с отвратительной вещью между ними.
Это выглядело, как истрепанное платье, бывшее когда–то белым. но через отверстия из него торчали кости.
Самое кошмарное, что одна из белых, бесплотных костей свешивалась с края одной из урн.
