— Отлично. Я выгляжу теперь еще безжизненной, чем раньше.
— Прайс, это Хэллоуин. Чем бледнее ты будешь — тем лучше, уж поверь, — сказала она, намазывая на пухлые губы ярко-красную помаду. — Слушай, мне делать на подбородке типо кровавый след и все такое?
— Лучше не надо, — посоветовала я. — Оставь все, как есть.
— Как скажешь. — Она отложила помаду и, встав с сидячего положения, размяла ноги, а затем разгладила свое черное платье. — Пойдем?
Мы выплыли из комнаты и направились во двор пансиона, где уже шло «празднество». Как только мы вышли за парадные двери, ритмичная и зажигательная музыка вдарила по ушам. Легкий, но не сильный холодок пробежался по лицу, напоминая, что уже далеко не лето. Я вздрогнула и прищурила глаза, разглядывая обстановку на улице сквозь яркие разноцветные прожектора. Везде стояли длинные столы с разными закусками, пуншем и прочими сладостями, начиная от конфет, заканчивая мармеладными червячками. Почти что на каждом метре ютились оранжевые тыквы со зловещими выражениями лиц; также я заметила необычные гирлянды на деревьях в виде паукообразных существ и кусков громадной паутины. Возле яств крутились подростки в необычных костюмах и весело проводили время, двигая всеми конечностями и крича друг другу что-то невнятное. Марсианин наливал железному человеку пунш и пожимал одновременно руку; какой-то сумасшедший в костюме гориллы догонял ужасно напуганную ведьму, которая убегала от него, сверкая пятками. Рядом с нами крутилась толпучка зеленых зомби и о чем-то громко разговаривала, жестикулируя руками.
Схватив Мэдди под руку, я направилась к закускам и стала рассматривать содержимое. Меня сопровождали удивленные взгляды и странное молчание. Да уж, я поняла почему на меня так все глазеют. Из всех, кто находится на этом дворе — у меня самый детальный и ни на что есть «настоящий» образ. В отличие от других — я действительно выгляжу устрашающе. Даже очень. По-моему, Мэдди чуточку перестаралась с синяками под глазами и царапинами.
— О, да ты в центре всеобщего внимания, — подметила подруга, наливая в пластмассовый стакан розовый пунш.
— Это я уже заметила.
Я пробежалась взглядом по еде и взяла кусочек капустного пирога. Пока я его поедала, Мэдди отплясывала под зажигательную музыку с кем-то в костюме водолаза. Ох, хоть кому-то весело, в отличие от меня. Я опять начала вспоминать обо всем, что случилось со мной. Эта автокатастрофа, смерть Криса, парень из света, да еще и тот мужчина из «Эс». Все это необъяснимо и страшно. Я боюсь. Меня, возможно, кто-то хочет убить, не знаю зачем, и вместо того, чтобы дрожать, спрятавшись под кроватью, я стою тут на празднике и лакомлюсь добрым куском пирога. Сейчас по моему лицу можно сказать, что мне пофиг — но это не так. Я просто скрываю все свои настоящие эмоции от окружающих. Просто, не хочу, чтобы кто-то знал обо всем, что произошло со мной. Ведь если я кому-то скажу, то, наверное, вовлеку в неприятности этого человека. Мне нужно найти истину и разобраться во всем случившимся самой. И если уж меня собирается кто-то «замочить», то пусть знает: я не буду вечно прятаться.
Вытерев руки об салфетку, я оглянулась и посмотрела на подругу, которая танцевала с Дэни, облаченным в доспехи (не настоящие, конечно). Увидев на себе мой взгляд, блондинка махнула мне рукой и крикнула:
— Келин, иди к нам!
Я помотала головой в стороны и показала на стол, что будто не собираюсь веселиться, а буду есть. Мэдди обиженно выпятила губу и уже не в очень радостном настрое, продолжила танец. Я пожала плечами и тяжело выдохнула. У меня сейчас не такое уж веселое настроение, чтобы шевелить задом под гитарные взрывы. Зато у меня есть настроение, чтобы сметать все со стола. Я что, заедаю горе? О, если да, то походу дела есть я буду долго и много, если вспомню все произошедшие со мной странности с самого начала.
Набрав в тарелку всякой всячины, я взглядом нашла в ряд расположенные пустующие стулья и села на одно из них. Так как платье мне ужасно мешало ходить и надоедало, я задрала его до колен и оголила свои ноги с потрепанными старыми кедами. Я опустила голову к земле и, осмотрев переполненную тарелку, взяла пирожное с кремом и принялась его небрежно есть. Я чувствовала, что весь мой рот и нос измазались в сливках, но я продолжала жевать выпечку, не смотря ни на что.
— Да ты прям сама женственность! — сказал подле меня знакомый голос.
От испуга я дернула руками и выронила тарелку. Она упала на землю; остатки еды размазались по траве и смешались с ней. Громкий смех заставил меня подпрыгнуть на месте и посмотреть на его обладателя. МЭТТ! Он стоял недалеко от меня, облокотившись о ствол, и громко смеялся, хватаясь за живот. Интересно, он уже давно за мной наблюдает?
— ОЧЕНЬ смешно, — процедила я, вытирая с лица крем тыльной стороной ладони.
— Дать салфетку? — немного успокоившись, предложил блондин, затем подошел ближе. Его улыбка не сходила с лица, и из-за этого мне было некомфортно. Я чувствовала себя неловко. Румянец так и окрасил мои щеки.
— Спасибо, не надо.
— А я-то тебя сразу и не узнал. Мертвая невеста? Да ладно. Ты серьезно?
— Как видишь, — произнесла я, осматривая Мэтта с ног до головы. На нем висел белый халат, запачканный кровью, который достигал длины его колен. На белом лице парня виднелись следы царапин, которые, по всей видимости, он нарисовал второпях и то дешевым красным карандашом. Ох, мило: у него костюм врача-убийцы.
— Почему не танцуешь?
— Не хочу.
— Пришла поесть? — ухмыльнулся он.
— Набираю вес, знаешь. Мне уже как-то плевать на все, — вырвалось у меня. — А что тебе от меня надо? Иди, развлекайся! Чем дольше ты будешь говорить со мной, тем больше я тебе буду портить настроение.
— Не правда.
— Ох. А какого черта ты тут со мной стоишь? Опять пришел поржать? — фыркнула я, отодвигая ногой пластмассовую тарелку. Мне было неудобно в такой ситуации, и я не знала, что говорить или стоит вообще открывать рот. Я постоянно несу бред, когда чувствую себя неловко.
— Нет. Я пришел отдать тебе это. — Мэтт выудил из кармана халата простой карандаш, перевязанный ярким красным бантиком. Натянув довольную улыбку, он протянул мне его и кивнул головой, чтобы я приняла предмет.
Он что, издевается? Карандаш? Зачем он мне? Нет, ну я понимаю, если он хочет наладить со мной отношения, но не таким же образом! Он думает, если подарит мне этот предмет, то я прекращу на него злиться? Ошибается.
Мои глаза округлились до невероятности, и я издала смешок, прикрывая рот.
— И что это значит?
— Это значит, что я дарю тебе карандаш за то, что на прошлом уроке я сломал твой, — произнес парень, оглядывая меня. — Ну, бери.
