С той поры прошло очень много времени. Но у меня не было ни подоконника, ни другого подходящего или не очень места. Петр же мученически закатил глаза к потолку:
— Так бы сразу и сказала, что ты девица! И с мужскими ласками путем не знакома, — его тон показался мне обидным. Я всегда носилась со своей девственностью как с великой ценностью. А в итоге, мужчина, который мне действительно нравился, совершенно ей не впечатлился. Он неожиданно подтянул меня к себе, аккуратно положил голову на твердую грудь и ласково погладил по волосам со словами:
— Спи, недотрога ты моя!
Грудь была твердой, но удивительно удобной. А его объятия оказались настолько уютными. Я ни разу так хорошо не спала. И ни разу не просыпалась от легких поцелуев, которыми покрывали мое лицо.
— Ты что делаешь? — уточнила я, не открывая глаз.
— По-моему это очевидно, — около моего уха раздался хриплый смешок. — Приучаю недотрогу к мужским объятиям.
Я не знаю, чем бы это «приручение» могло закончиться. Но из грез нас вырвал противный звук будильника, напомнивший, что мой любимый зоопарк никто не отменял и пора собираться на работу. А Петя пойдет на свидание с риэлторшой…
На работе я просто не находила себе места. И спрашивается, почему? Я же сама говорила Петруше, что он должен купить себе квартиру и начать жить своей собственной жизнь, в которой мне не место. Но это мысли на первый взгляд. Второй взгляд мне подсказывал, что он должен купить себе квартиру, проспать в ней одну ночь и на утро прибежать ко мне со словами:
— Шура, я без тебя не могу! Срочно переезжай в мою квартиру.
А на третий я понимала, что он мне ничего не должен. И с такой вот кашей в голове я пыталась свести баланс, а он никак не хотел сводиться. Отпрашиваться с работы мне совесть не позволяла. И так на этой недели воспользовалась добротой Григория Ивановича.
И тут как на грех ко мне заявился Матвеев своей собственной персоной.
— Добрый день, Александра Родионовна! — поприветствовал он мен своей противной улыбкой и пробежал по мне сальным взглядом. — Как дела в вашем отделе? Что-то давно я сюда не заглядывал.
— Спасибо! — хмуро ответила я, лишь мельком взглянув на непрошенного гостя. — Баланс вот свожу.
— Дебет, кредит…. М-мм, как романтично! — выдал мужчина, устраиваясь в кресле, которое стояло в моем кабинете еще с тех пор, как нашим мужикам было его лень вытаскивать во двор. Они посчитали, что у меня места достаточно, и оно вполне может здесь постоять.
— Вы что-то хотели, Олег Анатольевич? — на всякий случай уточнила я.
— Шура, скажи, а ты никогда не думала о смене работы? Например, не хотела бы перейти в отдел снабжения? Зарплата та же, а свободного времени больше. Да и к рабочему месту будешь не так привязана.
Вот зачем он сейчас пришел с таким предложением? Я с утра уже накрутила себя до такой степени, что сейчас готова была согласиться на что угодно, только бы узнать, чем Петр с риэлторшей занимаются.
— Олег Анатольевич, я очень люблю свою работу! — только и успела сказать я. Дальше я хотела согласиться на его предложение, даже не задумываясь, как буду работать под началом мужчины, которого на дух не переношу. Иногда эмоции играют с нами злые шутки. Как из дверей раздался знакомый голос:
— Дорогая, я не помешал?
В дверях, опершись плечом на косяк, стоял Петр и смотрел не на меня, а на Матвеева. Тот как-то сразу сник и, пробормотав что-то насчет большого количества дел, бочком-бочком удалился из моего кабинета. Мое сердце предательски забилось, не понимая, что имел в виду Петруша, называя дорогой. То ли это было просто для зама, то ли что-то еще. Но мне в его голосе почудилась неприкрытая ревность.
Дракон взглядом проводил сбежавшего и широко улыбнулся со словами:
— Все, Шурка, дом наш! Я тебя у Сбруева отпросил. Пошли переезжать будем!
Мне осталось тяжело вздохнуть:
— А он не сказал, что работа сама себя не сделает?
— А ты откуда знаешь? — тут же удивился Петр. — Он сказал, что мы можешь совсем на работе не появляться. Но работа должна быть сделана вовремя и качественно.
— Вот видишь! — махнула я рукой, выражая так свою безнадежность. — А я даже баланс сегодня свести не могу!
— И в чем проблема? — он тут же повесил белый пиджак на вешалку и устроился рядом, с легкостью пододвинув тяжелое кресло, в котором только что сидел Матвеев и которое три здоровых рабочих не смогли дотащить до выхода из здания. Но я на это даже не обратила внимания, со смехом объясняя ему где и какие цифры у меня не сходятся. Душа вдруг запела и пустилась в пляс. Он пришел ко мне!!!
Ошибку мы с ним нашли одновременно. Но то, что я ее обнаружила, озвучивать не стала. Мужчина должен быть во всем первым. Пусть и будет. Лишь выразила восхищение тем, с какой легкостью бывший попугай и свин разобрался в бухгалтерских расчетах. На что он с улыбкой ответил:
— Законы математики, Шура, едины во всей вселенной. И дебет с кредитом в Кайерлане рассчитывается точно также как и на Земле. А раз я управлял целым миром, то и познания в бухгалтерии мне не чужды.
За оставшиеся до обеда полчаса с помощью Петра я сделала столько, сколько не смогла бы и за неделю. И теперь с чувством выполненного долга мы пошли готовиться к переезду.
Такси быстро домчало нас до моей квартирки. Петр успел, правда, поворчать по дороге, что мог бы уже и на своей машине ездить. Но когда такси подрезал лихач, а водитель послал ему в след неприличный жест и непечатное проклятье, бухтеть по этому поводу перестал. Лишь заметил:
— Шура, ты мне инструктора найди, как обещала.
Я же пообещала в ответ договориться с Савельевой, у которой в приятелях водились не только красотки — риэлторши, но и директор автошколы с красивым названием «Ягуар».
Дома же, не успела я скинуть босоножки, мужчина неожиданно привлек меня к себе, буквально впечатав тело в свою железо-бетонную грудь, уткнулся носом в мои волосы и сдавленно прошептал:
— Милая, постарайся больше не оставаться с посторонними мужчинами наедине. Я чуть с ума не сошел! Думал, сгорю от ревности.
— Петь, ты же видел, что между нами ничего нет. Он просто зашел в кабинет предложить мне хорошую работу! — я состроила невинные глазки, но внутри меня, правда, все пело. Хотя говорят, что патологические ревнивцы еще то зло, но мне было все равно.
— Когда зашел и увидел, то успокоился! — выдохнул он, немного отодвинувшись и взяв своими горячими руками мое лицо. Внимательно посмотрел в глаза, потом перевел взгляд на губы и легонько к ним прикоснулся. — Но пока не видел, во мне все буквально горело. Я даже не знал, как отделаться от этой приставучей Евгении и бежать к тебе.
Имя «Евгения» для меня тоже сыграло как красная тряпка для быка. На первую половину его признания я даже сначала и внимания не обратила, лишь ревниво спросила у мужчины:
- А зачем она к тебе приставала?
— Честно говоря, я путем и не понял причину ее поведения. Она почему-то все время старалась взять меня под руку, настойчиво предлагала хорошо рассмотреть спальню и все время заглядывала мне в глаза.
— А в чем она была одета? — этот вопрос свел с ума мужскую психику.
— Не знаю, — она пожал плечами. — Я не запомнил. А что, наряд мог ответить на твои вопросы? Скажу только то, что риэлтор очень сильно и противно пахла. Такая ядреная смесь мандарина, персика и магнолии.
Я лишь фыркнула про себя. Буквально полчаса назад до прихода Матвеева, я, чтобы немного привести мозги в порядок, пролистала рекламу в телефоне. Именно так описывали аромат знаменитого Жадора.
— И ты прямо различил все эти запахи?
— А вы разве их не чувствуете? — ответил вопросом на вопрос Петр.
Я лишь отрицательно покачала головой.
— Значит, во мне что-то драконье все-таки осталось! — и он расплылся в улыбке.
С риэлторшей я начала успокаиваться. И тут до меня начал доходить смысл сказанных им ранее слов:
— Погоди, ты почувствовал, что ко мне зашел мужчина, не видя меня?
