Представить, что именно леди Моргана – лучшая кружевница, королю отчего-то было сложно.
– Воля ваша, Ильярд, дорогой, но этого всего как будто немного недостает… – задумчиво сказала графиня. – Нужно что-то ещё! Победительница получит прекрасное ожерелье из ваших рук, и помимо того…
– А нужно что-то помимо?
– Да. Какая-то мелочь. То, что будет сюрпризом. Приятным дополнением к подарку.
– Что, например?..
– Надо подумать. Может быть, танец с вашим величеством?..
– Да сколько угодно танцев с моим величеством. Но ведь состязание состоится уже после бала?
– Тогда придумаем другое, столь же приятное для девицы. Прокатиться с вами в санях? Нет, надо поразмыслить. Это может стать прекрасной традицией! Доверитесь мне, мой дорогой?
– Сколько угодно, графиня, – король вздохнул с облегчением.
Какое-нибудь мелкое дополнительное удовольствие для девицы-искусницы, которое развлечёт общество и, возможно, когда-нибудь превратится в традицию? Да пожалуйста. Только пусть графиня сама изобретает эту будущую традиционную приятность.
– Вы любите плести кружева, леди Моргана? – обратился король к нежной розе, которая как раз доедала булочку со взбитыми сливками.
– О… очень, ваше величество! Обожаю! – заверила та.
– Я приказала закупить лучшие ослепительно-белые нитки и одинаковые коклюшки для всех участниц, – сказала графиня. – Естественно, у них всё будет одинаковым. И каждая будет работать в одиночестве.
– Гм. А это важно?
– Поверьте мне! – погрозила пальцем графиня. – От заката до рассвета.
– Ночью?.. Я считал, что кружева плетут при ярком свете.
Не что чтобы короля волновали эти подробности, но разве не странно?
– У каждой девицы будет достаточно свечей, – пояснила графиня. – Это традиция, поверьте. Каждая девица получит благословение у Пламени, и свечу, зажженную в Храме. Ах, не смотрите так, в Лиссе к этому всегда относились серьезно! Во времена вашей бабушки победительнице иногда давали лучших овец или льняное поле!
– Хорошо, хорошо, – махнул рукой король.
– Разумеется, в этом состязании примут участие только знатные девицы, отцы которых имеют титул не ниже баронского.
Король кивнул, вспомнив бойкую Фалину Калани. Она дочь барона.
Вот ведь странно, он не вспоминал о ней эти дни перед балом. Нет, не забыл эту красотку, конечно. Просто не вспоминал. Было незачем, хотя она так понравилась ему при встрече. А вот другая…
Другая с утра до вечера не выходила из головы. Волновала, тревожила, заставляла иногда беспричинно улыбаться. Маленькая служанка из замка Калани. Синичка.
Он много ездил верхом. Граф устроил и охоту на лис. Король мчался среди охотников позади своры, и вспоминал, как она, Синичка, тогда скакала рядом. И ему казалось, что она опять тут, хотелось найти её среди охотников. Наваждение?
Хоть к колдуну обращайся, проси избавить. Впрочем, обращаться он не станет. Потому что это было приятно. Вот так, помешаться на Синичке – приятно!
Но он нарочно не стал уточнять, кто она такая. Запретил о ней упоминать. Он либо увидит её сегодня на балу, либо не увидит.
А что станет делать, когда увидит? Он не желал загадывать. Будет видно.
И это было немного странно для Ильярда, который любил все важные шаги обдумывать заранее.
– А не желаете ли вы, ваше величество, велеть колдунам беглецов поискать? – вдруг спросил граф.
– Уже велел, – отозвался Ильярд. – Там тоже не всё просто.
– Мы уже знаем, кто беглец, ваше величество. Это принц Найрин, – вдруг сказала одна из племянниц графа Карри. – А кто второй? Он тоже гретец?
– Это мы тоже уже знаем, любопытная леди, – ответил король. – Нет, он не гретец. Он мой подданный, который решил, что голова ему не нужна. И это было его добровольное решение, как я понимаю.
– Ах, и кто это? – воскликнула графиня. – Нам известно его имя?
– Пока секрет, – ответил король, вставая из-за стола.
Сколько можно завтракать?..
Глава 14. А на балу – танцуйте!
По мере того, как Лисс приближался, Азельма всё больше волновалась, от тяжёлого взгляда опекунши хотелось спрятаться. Она охотно остановила бы карету. Чтобы прийти в себя, оглядеться, понять что происходит! И посмотреться… ну конечно, где тут взять зеркало! У леди Орсы есть маленькое, но попросить у неё никак невозможно. И ведь фея что-то такое заметила, верно?
Фея заметила, удивилась, и – одобрила. И если Азельма доверяет фее… а ведь она доверяет?..
Ей надо увидеть короля, и заодно выяснить, действительно ли подаренные феей туфельки такие чудесные, и она, не умея танцевать, сможет это делать не хуже других.
Всё неважно! Она увидит короля.
Она провела рукой по щеке и с удивлением поняла, что её кожа, обычно бархатно-гладкая, теперь местами стала шершавой.
– Сиди смирно, – прикрикнула леди Клотильда. – Или гляди у меня!
– Уже подъезжаем к замку, матушка, – воскликнула леди Орса, нагнувшись к окну, – там столько карет впереди!
– Помоги Светлое Пламя, – леди Клотильда откинулась на подушки и молитвенно сложила перед собой руки.
Потом она строго взглянула на Азельму.
– Слушай внимательно. Покажешься королю, и тебя отведут обратно в карету. Или пойдёшь, куда укажут. Посмей только ослушаться! Чтобы сидела тиши мыши и пискнуть не смела до конца бала!
Тут Азельме следовало поклониться, демонстрируя покорность, и сказать: «Да, миледи!» Но она удивилась настолько, не стала кланяться, и сказала совсем другое:
– Но почему, миледи? Ведь меня пригласил король!
Да, вот так, ни больше ни меньше.
– Вот если он прикажет, тогда конечно, миледи… – добавила она.
Леди Клотильда зашипела от негодования и подалась к Азельме с явным намерением влепить ей пощёчину, но, к счастью, опомнилась в последний момент. Ведь след может остаться, если не рассчитать, а это сейчас совсем ни к чему!
– Только попробуй пискнуть, от тебя графиня Карри мокрого места не оставит! Тогда попомнишь мою доброту! Что, вообразила, что сестра вернулась и все теперь будет по-вашему? Да как бы не так!
Между тем карета остановилась, и лакей уже открывал дверь. Леди Клотильда сама одернула на Азельме вуаль, заботливо поправила его, прицепила на лицо улыбку, и первая полезла из кареты. Как только они все ступили на толстую ковровую дорожку, постеленную прямо на подметённую брусчатку, как карета отъехала, уступая место следующей. Лестница, тоже покрытая ковром, высокие резные двери, пропустившие их в зал, потом снова лестница… бальный зал был дальше. И Азельме показалось, что она увидела зеркало. Большое, почти в полный рост драгоценное зеркало в позолоченной раме.
– О, вот и вы! Добро пожаловать! Хорошо доехали? – к ним подошла графиня Карри. – Орса, моя дорогая, повеселитесь как следует! И вы, милочка. А ну-ка… – она приподняла на Азельме вуаль. – Замечательно. Сейчас с вами поговорит король, вы же молчите и постарайтесь мило улыбаться. Вы поняли меня?
Графиня была одета в темное, с изысканной простотой, зато сверкающие на ней камни отметали всякие мысли о скромности. Первая леди графства умела себя подать. И она была очень хороша, даже в её немолодые уже годы.
– Я не должна отвечать его величеству, ваша светлость? – всё-таки уточнила Азельма.
– Вот именно. Отвечать не надо. Опустите глаза и молчите. Если сделаете всё правильно, я подарю вам пятьдесят солленов, с которыми можете поступить по своему усмотрению. Вы поняли меня, милочка?
– Я поняла, ваша светлость, – сказала Азельма и отчего-то не стала кланяться графине.
Вот даже странно, что не стала. В другой раз непременно поклонилась бы, но теперь душа заныла от предчувствия… да нет, какое уже предчувствие! – от полного понимания, что с ней прямо сейчас творят что-то ужасное.
– Ах, какая щедрость, – восхитилась леди Клотильда и толкнула Азельму в бок, призывая поклониться, но та лишь отступила в сторону.
