— На все, Ваше Величество, — выдыхает Брайн, и его глаза при этом слегка расширяются, — я готов рискнуть жизнью ради вашего благополучия.
Я с трудом верю в эти слова, но тут инициативу перенимает Тина, не давая мне времени все обдумать.
— Вот именно этого мы и не хотим, чтоб ты делал, — поспешно проговаривает она, и делает шаг к Брайну, разрывая наш контакт, — Брайн, послушай. Сегодня ночью на Криса планируется покушение, в твое дежурство. Мы хотим, чтобы ты был на чеку и при малейших признаках опасности как можно скорее уходил, не пытаясь сражаться. Это очень важно, потому что, если ты что-то увидишь — тебя стопроцентно не оставят в живых.
Брайн молча выслушивает, все больше хмурясь, и делает шлаг к Тине навстречу.
— Кто там будет?
— Что?
— В спальне принца. Вы посадите подставного человека?
— А, нет. Там буду я и Крис — у нас есть план, чтобы остановить Зольгарда.
При этих словах лицо Брайна каменеет, и он внимательно смотрит на девушку. Мне не нравится, что они сейчас так близко друг к другу, не нравится расстояние между мной и Тиной, и вообще бесит вот это общение «на высокой ноте» — словно они друг для друга намного больше, чем просто бывшие.
Но все меняется, когда Брайн вдруг переводит взгляд на меня — и там я вижу озлобленность, шок.
— Вы позволите ей? — с плохо сдерживаемой яростью шипит он, — позволите рисковать, быть с вами в момент, когда вас попытаются… Она ведь не при чем!
Тина ахает от его неподобающего тона, и я бы легко мог сейчас приструнить Брайна, указать ему на его место и вообще больше не позволять открывать рот с подобными замечаниями…
Но вся проблема в том, что он был прав.
Я точно также чувствовал, что не могу рисковать девушкой, мне претила мысль о том, что наспех придуманный план пойдет по одному месту, а в итоге пострадает непричастная к этому Тина. Но как оградить эту решительно настроенную девчонку — я не знал.
— Он все равно прикончит ее, — устало обрубаю я, и глаза Брайна еще сильнее полыхают от гнева, — она — моя Пара, и Зольг в курсе, что она знает правду. Он не оставит ее в живых.
Брайн стискивает зубы, снова смотрит на Тину — и подается вперед. Мягко отодвигает девушку в сторону, и жестом просит меня отойти в сторону.
— Она — мой друг, — шепчет он хмуро, когда мы удаляемся от замершей Тины, — я поступил, как последний баран, но не мог сделать иначе. Думал, что так ей будет менее больно, хотел еще подготовить, сам себе врал — не знал, что так быстро все закрутится с Фели. Я знаю, что эти все оправдания — полная хрень, но, надеюсь, вы разрешите помочь мне.
— Помочь?
Брайн снова смотрит на уже недовольную Тину, вздыхает, будто принял какое-то решение, и снова шепчет:
— Я хочу принять участие в поимке Зольгарда. Если можно, хоть как-то защитить Тину — я ведь вижу, вы тоже хотите этого — то только скажите.
Он смотрит, а я думаю о том, что Тина убьет меня. В прямом смысле — если я попрошу Брайна сделать то, что задумал… Она будет в бешенстве.
Но стопроцентно останется жива.
— Хорошо, — медленно произношу я, все еще не веря, что доверяю этому Стражу, но чувствуя невероятное облегчение о того, что о Тине позаботятся, — хорошо. Кое-что ты действительно можешь сделать. Но только Тине — ни слова.
Он кивает, и я быстро посвящаю его в наш план, после чего мы прощаемся, договорившись больше не встречаться, чтоб не вызывать подозрений. Я возвращаюсь к обеспокоенной, явно что-то подозревающей Тине — и снова привлекаю ее к себе, как-то само собой расслабляясь рядом с ней.
— Что сказал Брайн?
— Что хочет защитить тебя.
— Придумал! Мы с тобой сами позаботимся об этом. Ведь так?
Она запрокидывает голову, смотря внимательно, будто по одному взгляду способна раскусить обман. Я запихиваю подальше всплывающие позывы совести — и киваю, увлекая ее за собой.
— Так, Птичка. Идем обедать.
Глава 34
Тина
В спальне Криса чисто, не обжито, и как-то совсем не к месту большая двуспальная постель, как будто там должны разместиться как минимум четверо.
Я испуганно замираю в дверях, оглядываясь, и теряясь в просторной комнате. До этого момента не как-то слабо представлялся весь наш план, но сейчас же окончательно дошло — мы должны будем провести не менее пары часов вместе.
Здесь. В помещении, где всего одна постель, хоть и напоминающая тренировочное поле.
— Чего застыла?
Крис спокойно проходит, не глядя на кровать, и ступает к небольшому диванчику в углу со столиком. Садится, запрокидывая ноги, и ожидающе глядит на меня.
— Душно, — коротко отвечаю, следуя его примеру, и направляясь к дивану, — ничего себе так детская.
— Раньше я спал с няньками. В прямом смысле — лет до пяти меня укладывали по очереди разные женщины, отец постоянно менял их. Потом сразу выделили эту комнату — здесь было нормально до того, как я съехал. Теперь же отец отремонтировал все «как подобает принцу». Вышло… Сама видишь.
Он машет рукой, пока я освобождаю завязки у плотной горловины платья, и усаживаюсь рядом. Пытаюсь представить комнату в более мальчишеском виде, но не выходит — я не привыкла даже думать о том, чтоб жить в таких пространствах.
— А где была твоя мама?
Вопрос срывается с губ, и я тут же испуганно зажимаю рот, боясь, что сказала нечто лишнее. Но Крис пожимает плечами, и сует в рот захваченные с собой бутерброды, агрессивно жуя.
— Не знаю. Нет ее — с рождения. Не удивлюсь, если отец зачал меня с одной из придворных дам — а затем, после родов отослал куда подальше, выплатив энную сумму. Думаю, ты уже заметила, что наш король не отличается излишней терпимостью.
— Угу, — подтверждаю, отщипывая кусочки хлеба, — Он заботился о тебе? Я имею в виду, сам, без помощи других лиц.
Крис слегка дергается, и пара темных прядок падает на лоб. Он как-то странно притягивал в такие моменты — когда задумывался, не прятался за маской улыбок, и был предельно самим собой. Мне казалось, что такие моменты для других недоступны — и оттого особо ценились мной.
— Если ты о том менял ли он самостоятельно мне пеленки — то нет, такого не было точно. Но он учил меня. Брал с собой на собрания и охоту. Любил рассказывать что-то о королевстве. Думаю, если можно хоть как-то понимать любовь с его стороны — то она у него ко мне есть.
— Но не как к брату, — глубокомысленно завершаю я, и Крис просто кивает.
На пару минут мы погружаемся в молчание, ужиная тем, что Крис стащил с собой с кухни. Не сказать, чтоб я испытывала голод — но кусала свой бутерброд, чтобы хоть как-то погасить неловкость.
Почему нам друг с другом стало так… Недоговоренно?
Я ощущала, что мы должны что-то сказать, чтобы поставить какую-то окончательную точку в странно развивающейся нежности друг к другу. Это не чувства Пары, не совместимость магии, а что-то другое… Что-то, отчего у меня сразу садился голос и краснели щеки, поэтому даже в мыслях я не могла начать «тот самый» разговор.
— Брайн стоит за дверью, — вместо этого констатирую очевидное, и смотрю на притихшего Криса, — он ведь уйдет скоро? Не хочу, чтоб он пострадал.
— Потому что все еще его любишь?
Его вопрос не был запланирован.
Или был, но в первую секунду шок, всколыхнувшийся в зелени глаз, заставил меня поверить, что не был. В моих, видимо, промелькнуло нечто похожее, потому что Крис отодвинулся вглубь дивана, и прокашлялся, прежде чем продолжить:
— Ну, знаешь, разрыв еще не означает конец чувствам. Ты ведь не безразлична Стражу — он так переживает, заботится о тебе. А ведь у него скоро свадьба.
Последние слова он произносит неоспоримо мягче, как будто боится еще сильнее обидеть. Но я не чувствую даже того легкого оттенка боли, что был в прошлый раз — просто киваю, как на самый обычный факт.
— Тут другое, — я сосредоточенно кладу в рот кусочек хлеба, и жую, пытаясь нащупать честный ответ внутри, — пойми, мы как бы чужие во дворце. Брайн, конечно, меньше — у него уже есть здесь знакомые, друзья… Невеста. Но все равно это маги другого круга, не того, в котором мы оба выросли. Наш Дар — случайность, а не наследственность. Академия нас сблизила, подарила возможность быстро освоиться благодаря друг к другу, а влюбленность… Она как будто была логичным продолжением всему этому. Но и без нее мы чувствуем друг к другу ответственность. Да, точно. Вот что я ощущаю из-за Брайна — ответственность!
