пробуждения… Но этот рисунок остался на мне в тот день, когда всё случилось.
У меня в горле встал ком.
Варг запечатлел последнее прикосновение своей сестры к себе таким образом.
Последнее воспоминание Ромки, которое было добрым, где вся семья была рядом и ничего не предвещало беды.
Я не знала, что могу ответить.
Даже не смогла кивнуть, боясь, что просто заплачу, только потянулась к нему, снова касаясь ладонью его торса, чтобы попытаться смыть уже засохшую кровь.
Теперь вода лилась на нас обоих, но мочалка была только одна, и она была в руках Варга.
— Тебе нужно показаться доктору, — тихо проговорила я, стараясь касаться его осторожно и мягко, чтобы еще сильнее не потревожить рану, которая выглядела просто ужасно.
Если я старалась всячески не шевелить рукой, потому что боль была просто невыносимой, то Варг пренебрегал своим здоровьем, и то и дело таскал на себе кого-нибудь.
У раны просто не было ни одного шанса покрыться хотя бы тонкой корочкой, чтобы встать на путь излечения.
Вокруг пулевого отверстия кожа побагровела и была болезненно воспаленной, а затем матово красной. И это даже выглядело больно!
Я знала эту боль. Она была у нас одна на двоих от пуль, что шли рикошетом друг от друга.
— Это не самая страшная рана из всех возможных.
Варг говорил спокойно, но в его голосе я слышала возбуждение и жажду, которую он скрыть не мог, даже если не касался меня так, как хотел.
— Ведь может пойти заражение крови. А это очень опасно. Даже для такого варвара, как ты.
Он чуть хмыкнул и неожиданно коснулся кончиками горячих пальцев моего подбородка, приподнимая голову, чтобы заглянуть в мои глаза с лукавым блеском:
— Волнуешься за меня, Лиза?
Я и сама не знала, что именно чувствую.
Но одно знала наверняка: этот мир ледяных великанов не выживет без своего ледяного предводителя.
— У всех этих людей в Чертоге есть только ты.
— Не будет меня, придет кто-то другой, — спокойно отозвался Варг в ответ, и я не была с ним согласна, но почему-то решила промолчать.
Может, потому, что он сделал шаг ко мне, вставая теперь так, что вода текла и по его обнаженному торсу тоже, позволяя мне касаться его и смывать кровь.
Только я знала, что это было нечто иное.
Мы оба знали.
В этот страшный день, который никак не заканчивался, мы словно сделали шаг навстречу друг к другу, не договариваясь.
— Когда ты начнешь думать в первую очередь о себе, Холодное сердце?
— Теперь я — часть твоего мира. И если не будет тебя, то мне тяжело представить, что будет со мной, — тихо отозвалась я, видя по лицу Варга, что мне снова удалось удивить его своими словами.
Он всегда говорил мне только правду.
И я училась у него.
Всему.
Логике. Холоду. Здравомыслию. Жестокости. Откровенности.
У него я училась справляться с болью и быть сильной. Быть готовой ко всему.
Это было тяжело для меня. Но теперь я сама понимала, что иду босой по льду и уже не боюсь.
Я сама взяла его руки и положила ладони на свою обнаженную мокрую грудь, на секунду задохнувшись от нового ощущения, к которому я не была готова.
Горячая кожа Варга покалывала соски на моей влажной коже, отчего они тут же затвердели.
Он не ожидал ничего подобного, а потому в первую секунду застыл.
Но теперь опустил взгляд вниз.
На собственные руки, словно пока не мог поверить своим ощущениям.
Только в этот раз я не играла с ним.
Я пыталась понять сама, что же чувствую, когда он прикасается ко мне вот так.
Чувственно. Откровенно.
Без попытки зажать, даже если он всегда отступал и не переходил черту, стоило мне только дать понять, что дальше не нужно идти по этому пути.
Я прислушивалась к себе. К своим чувствам.
И понимала главное: его присутствие рядом мне не противно.
— Есть черта, у которой я не смогу остановиться, Холодное сердце, — хрипло выдохнул Варг, чуть сжимая ладони, и коснулся большими пальцами сосков, отчего по телу прошла дрожь, и я тяжело сглотнула от новых чувств в своем теле.
Я не была невинной.
Но познавала свое тело только сейчас.
С ним.
— Тогда, на льду… если бы я не упала в твой ледяной бассейн… ты бы остановился?
— Нет.
Сердце зашлось от жара от этой откровенности Варга, и по телу прошла дрожь, отдающая покалыванием в кончиках пальцев.
Я могла стать его еще тогда.
Но вопрос был в другом: была ли я готова принадлежать ему сейчас?
В голове кольнула мысль о том, что сегодня не самый подходящий момент, потому что мы оба были разбиты и уничтожены этой жизнью и, возможно, поэтому оба бросались в омут с головой, чтобы это кричащее одиночество не давило настолько сильно.
Я вздрогнула, когда Варг склонился надо мной, делая это подчеркнуто медленно и осторожно, давая мне возможность остановить его в любую секунду.
И я не знала, почему не делала этого.
Не пыталась оттолкнуть и не просила уйти, даже когда его губы коснулись моих, замирая на долю секунды, в которой Варг смотрел в мои глаза настолько близко, что наши ресницы щекотали друг друга.
Я подалась вперед первой.
Встала на цыпочки, собирая губами его отрывистый выдох и раскрывая свои губы навстречу его языку, чтобы впустить его в себя, позволив себе стать податливой и хрупкой в его руках.
Сегодня я хотела этого сама.
Не бороться.
Не противостоять.
Не быть на другой стороне баррикад… а рядом.
Чтобы не потерять его душу в
