на грани.
- Нет! – вскрикнула, пытаясь вернуть все как было. – Пожалуйста!
Жёлтые глаза зверя сверкнули торжеством. Одним движением Герман перевернул ее на живот и высоко вздернул бедра. На шею опустилась ладонь, заставляя припасть грудью к постели. И Влада с удовольствием подчинилась.
Вдоль позвоночника прокатилась волна дрожи, когда оборотень мучительно медленно вошёл в нее снова. Между насквозь мокрых складочек легли мужские пальцы и мягко сдавили болезненно-чувствительную горошинку.
Перед глазами вспыхнули звёзды. Влада закричала, но ее голос вырвался коротким всхлипом и утонул в простынях. А оборотень одним размашистым движением отправил ее за грань.
Казалось, что она потеряет сознание или вообще умрет от вспыхнувшего фейерверком удовольствия, но ее восхитительный мучитель не останавливался, быстрыми толчками продлевая бившиеся внизу живота судороги. И ещё немного, и сердце бы просто разорвалось от раздиравшего на части наслаждения, от но альфа вдруг замер, плотно прижимаясь бедрами, и внутри стало горячо и тесно.
- Герман, - заскулила, чувствуя, как внутри растекается тепло.
Оборотень кончил так же бурно и долго, оставляя в ней все до капли, и лишь потом отстранился и разжал руки.
Влада рухнула на постель, как подкошенная. И ее тут же закрутили в одеяло и притиснули к груди. Альфа дышал тяжело и часто, в тон ее сбитому дыханию. Опять гладил по волосам и спине, но в его прикосновениях чувствовался намек на продолжение.
Влада облизнула искусанные и опухшие от поцелуев губы. Желание повторить хоть отбавляй, а сил просто нет. Даже в душ не доползет… А между ног все так мокро и липко. По бедрам сочился теплый ручеек, но вместо брезгливости в крови тлело удовольствие, круто разбавленное возбуждением.
- Отдохни, - шепнул в макушку Герман. И глубоко вздохнул.
Владу так и подкинуло – препарат!
- Что такое? – сразу же обеспокоился альфа.
Под руку толкнула гаденькая мыслишка. А может, смолчать? Пропустить прием разочек-другой, а на третий ее уволокут в ближайший закуток и отымеют так, что неделю встать не сможет...
Внизу живота сладко ёкнуло
… И запрут подальше от всех, только бы не высовывалась. Ведь омеги пахнут идеально для всех оборотней, даже после метки на шее. От нее не избавиться, но всегда можно выкрасть женщину на пару дней развлечений.
- Мне надо вколоть инсулин, - прошептала вполголоса.
И как же хорошо, что хрип и сбивчивость можно спихнуть на секс.
Ярский мгновенно выскользнул из-под одеяла.
- В сумочке? – осведомился тоном не терпящим возражения.
- Д-д-да...
Ох, боже! Сердце так и колотится – не то от вида подкачанного тела, не то от понимания, что сейчас оборотень сам принесет ей вещество, за которое можно сесть на десяток-другой лет.
А мужчина, не стесняясь наготы, прошел к лежавшему на кресле клатчу. Влада очень старалась не смотреть на подтянутые ягодицы и мускулистые ноги, но выходило скверно. А когда оборотень повернулся…
Да, там он тоже идеален. Влада бессовестно разглядывала роскошное во всех смыслах достоинство, и, судя по всему, ее внимание нравилось оборотню все больше, и больше, и больше… Ох, черт!
Влада уставилась на свои сжатые до боли руки. Костяшки в ссадинах…
- Ты очаровательно краснеешь, - хмыкнул Ярский, и перед носом оказался шприц.
Влада быстренько схватила его, и ее схватили тоже. Под попой оказались мужские колени.
- Пустите! – попыталась вырваться, но добилась лишь того, что одеяло с нее просто пропало.
- Во-первых, прекрати выкать, а во-вторых – я должен знать, как это делается.
Пальцы мелко дрогнули. Влада открыла рот для короткой и содержательной тирады в стиле «никто никому ничего не должен», но получилось короткое:
- За-чем?
- Если вдруг ты потеряешь сознание или тебе станет плохо. Этот инсулин… Он, кажется, бывает разный? У тебя есть рецепт?
О, боже! Только этого не хватало!
- Это вам… Ой!
Ягодицу обожгло крепким шлепком. Мужчина характерно выгнул бровь, обещая повторить.
- Зачем тебе? – зашипела сквозь зубы.
Попу ласково погладили.
- Я уже ответил.
- Не ваше… - опять шлепок. - Ай! Да ты обалдел?! – стукнула кулаком по мужскому предплечью. И захныкала, ударившись не о живую плоть, а о кусок гранита.
А Ярский не думал злится! Смотрел так, что очень захотелось отшвырнуть шприц-ручку, как бесполезную теперь вещь.
- Мое, Влада. И псих, который тебя преследует – теперь тоже мое дело. Это не совпадение. А теперь давай, покажи как и куда колоть инсулин. Я ни разу не сталкивался с диабетиками. Это врожденное?
Боже, ну что ей придумать?
- Приобретённое, - вздохнула и быстро ввела инъекцию в бедро.
- Так вот откуда у тебя те синячки, - задумчиво резюмировал альфа.
В лицо пахнуло жаром смущения.
- А есть что-то, чего ты не рассмотрел?
- Номер авто того ублюдка. Быстро уехал...
И ей бы уехать. Куда-нибудь далеко.
- ... Постарайся отдохнуть, малышка, - ссадил ее с коленей оборотень. – А мне надо решить парочку вопросов.
Влада себя ненавидела, но пальцы сами вцепились в мужское предплечье.
- А может, лучше, м-м-м, потом? Он же все равно убежал…
Только бы не остаться одной! Она еще не готова!
Герман хмыкнул, но все же лег в кровать и приглашающе похлопал рукой.
- Иди сюда, Влада. Расскажу сказку на ночь.
Дом был небольшим. По меркам такого матерого альфы, как Варг Лемман, разумеется.
Влада косилась на застывшего у машины оборотня, который опять погряз в мобильнике. Иссиня-черные волосы трепал ветер, рубашка пузырилась под его ледяными порывами, а оборотень хоть бы вздрогнул!
- Он, вообще, живой? – проворчала, плотнее кутаясь в пальто.
Ярский за спиной хмыкнул.
- Более чем. Хотя очень многие предпочитали бы видеть его мертвым. Держи, - и ей на плечи упал теплый, пахнущий оборотнем пиджак.
Сердечко счастливо взвизгнуло и рухнуло в обморок, а Влада досадливо прикусила губу. Альфа поразительно легко затирал выставленные ею границы.
- Спасибо, - поблагодарила, бесполезно пытаясь говорить сухо и ровно - голос дрожал.
- Ты аккуратнее с ним, - вдруг огорошил Ярский. – Постарайся не попадаться на глаза.
Беспокойство внезапным переездом и творившейся вокруг неразберихой подскочило ещё на несколько пунктов.
- Аккуратнее? – трусливо попятилась, влипая в стоявшего позади Ярского.
Чем тот незамедлительно и воспользовался. На бедра легли мужские ладони. Тяжелые и о-о-очень приятные.
- Именно, - играючи развернул к себе. – Видишь мои глаза?
Влада растерянно моргнула. Видит, конечно… В серо-золотых омутах можно утонуть безвозвратно,
