облике и по имени. Мы обзавелись клиентурой, целым списком заказов. Пришлось завести книгу регистрации. И еще одну книгу для данных и замеров клиенток и их питомцев. Очередь выстроилась изрядная.
Мы, конечно, могли сделать все намного быстрее. Мне пришлось бы не спать, не есть, а изобретать новые силуэты, кроить и шить с помощью артефактов и волшебной палочки.
Но я сама аристократка и прекрасно знаю, что все, что получают легко и быстро, не ценят. Так уж устроены женщины. Им нужно погрузиться в процесс, потратить время и эмоции на выбор, на раздумья, на сто раз «я передумала, не розовое, а зеленое в горошек», а потом обратно в «ах нет, все же розовое, но светлое». Нужно присмотреться к потенциальным соперницам и возжелать что-то либо лучше, чем у них, либо точно такое же.
Мы с зеркалом и волшебной палочкой давали им такую возможность. Один визит для знакомства с моим салоном. Чтобы проникнуться духом волшебства, повосторгаться и выпить чая, листая журналы, пообщаться с артефактами и выслушать от них комплименты и советы. Тогда же надлежало определиться с тем, чего бы в целом хотелось. Полюбоваться на себя в возможном будущем наряде, пока что фантомном и созданном волшебством феи. И, конечно же, позволить снять мерки с себя и с питомца.
На другой день можно было прийти снова или же прислать записку с подтверждением вчерашнего выбора и возможными правками. Те самыми, которые «не синий, а голубой» и прочими.
И в третий раз нанести визит лично или прислать очередную записку с очередными замечаниями и пожеланиями.
Да, для первых клиентов я выстроила систему именно так. И это работало! Уважаемым риатам были не столько нужны платья и жилетки собачкам, сколько развлечение и общение.
Само собой, я даже не приступала к шитью до того, как будет полностью утвержден окончательный вариант. Это ведь своего рода модное шоу, оно должно занять время.
Лишь тем, кто готов был сразу же сделать выбор и немедленно оформить заказ и внести частичную оплату, я выполняла желаемое. Они же служили мне рекламой и демонстрацией моих талантов.
В моем маленьком салоне каждый день с утра до вечера толпились женщины и их питомцы. Это несколько утомляло, но я прекрасно понимала, что пока иначе никак. Я и мое дело — диковинка. Хорошо, что я попала в эту модную круговерть сразу из студенческого общежития и не успела еще отвыкнуть от непрекращающегося шума, болтовни, вечной толкучки и эмоциональных обсуждений всего и всех.
Ах да, я забыла упомянуть о самой важной и главной звезде нашего мероприятия.
Зараза!
Эта маленькая гадость пользовалась феноменальным успехом у публики. Ее гладили, угощали всем, кроме орехов, которые были под строгим запретом. Об этом я предупреждала всех входящих. Были, конечно же, те, кто меня не послушали, за что и пострадали, будучи овеянными мощной вонючей струей испорченного воздуха из-под лысого хвостика.
Ну... Этого хватило. Остальные были благоразумнее.
— Хатю тозе музя! — разбудило меня розовое недоразумение.
— Что? — открыла я глаза. Снилась мне всякая ерунда, связанная с орками.
— Музя, гавалю, хатю.
— И где я его тебе возьму? Сама ведь знаешь, что ты уникальная, единственная и неповторимая.
— Дя?
— Да.
— Пляховатинько, — прикрыла Зараза лапкой рот и замерла в раздумьях.
— Можешь снова впасть в каменную спячку лет на сто — двести. Обрастешь заново чешуей. А за эти столетия, может, где и самец для тебя образуется.
— Сюмасасла? — всплеснула она лапками и уставилась так, будто я сказала несусветную глупость.
— Чего я что? — не поняла я.
— С юма, гавалю, ти сасла? Меня? Такую лозювую, такую милинькую, такую отялаватильную... И в каминь? И в тесую?
— Слушай, давай уже нормально говори, а? — вздохнула я. — Ты ведь умеешь, я знаю.
— Не хатю! — отмахнулась она, после чего принялась на задних лапках ходить по кровати взад-вперед. — Это моя изюминька. У тибя неть, а у миня есть.
— Да у меня тоже есть... Ты ведь помнишь, что я не фея? Я говорила.
— Неть! Фей! Я говалиля тибе тозя. Мама фей, папа фей, ти фей. Я так лесиля.
Я закатила глаза, но спорить в очередной раз не стала. Бесполезно. Это лысое существо было упрямое, как... камень. Вот бы удивились мои мама с папой, проснись они внезапно утром с розовыми шевелюрами и с аурами фей, вместо магов смерти.
У меня даже смешок вырвался, как представила себе подобное.
— Я лесиля! — внезапно забралась мне на грудь Зараза, уселась совсем как кошка, и уставилась в глаза.
— Что именно ты решила? — с закономерной опаской спросила я.
— Твой музь будить и моим. Я ево умузевлю.
— Это как? — вздернула я бровь. — И что ты с ним сделаешь?
— Ни зняю пока как. Умузевлю. Ну, знаись, удочелю, усыновлю, а его я умузевлю.
— А-а-а, — расшифровала я ее картавую исковерканную речь. — Удочерю, усыновлю, у-му-жевлю...
— Дя! Здолява я плидюмаля?
— Не уверена... Почему-то мне кажется, что мой потенциальный муж не захочет, чтобы его умужевляла маленькая горгулья.
— Дя кудя он дениться? — философски пожала она костлявыми плечиками и зачем-то расправила, а потом сложила обратно одно крыло. — Так сьто? Где музь?
— Хороший вопрос... — Я подняла руку и уставилась на свой брачный браслет. — Понятия не имею, где он. Хуже того, я даже не помню, как его зовут. Представляешь?
— Ух ти! Настаясий фей! А говорись — тиловека! — обрадовалась Зараза и помахала крылышками. — Будимь звать. Нам нузинь музь. Без музя скусьно. Я сисяс...
Спрыгнув с меня, она побежала прочь из спальни, путаясь в своих же лапах. На редкость несуразное существо.
В этот момент кто-то позвонил во входную дверь.
Для клиентов еще слишком рано, но какие-нибудь посыльные с доставкой покупок могли и прийти. Так что я со вздохом сползла с постели, сунула ноги в милые тапочки с вышивкой и накинула длинный халат из плотного шелка. Эта местная одежка мне приглянулась сразу. Носили тут эти халаты везде: как дома, так и на прогулки к морю, чтобы накинуть после купания. Мой был из плотного
