Она проводила принцессу в комнату, которая предназначалась ей. Перед тем как оставить её в одиночестве, Селена предупредила:
— Твоя комната одна из лучших в доме, но иногда изменчива, как и всё в доме Бэрила. Ты знаешь, что погода у нас здесь часто не такая, как в городе? Бэрил когда-то перемудрил с заклинанием и теперь погода всегда подстраивается под его настроение. Так что ты утром всегда смотри в окно и будешь знать, чего от него ожидать.
— А в вашем городе хоть что-то бывает, как у нормальных людей? — вопросила Оникс, возводя руки к небу.
— И не мечтай, — мягко улыбнулась Селена, слегка поцеловала её в щёку и ушла.
***
После слов Селены Оникс осматривала комнату с опаской. Но небольшая, слишком тесная для дворца комната, выглядела безобидно и даже обыденно. Ноги тотчас утонули в мягком пёстром ковре, изображающем каких-то бестолковых существ немыслимой окраски. Окно с низким широким подоконником, словно специально придуманным чтобы на нём сидели, заполняло собой почти всю стену. Большая двуспальная кровать царствовала здесь. Пара стульев, маленький дамский столик, комод — вот и вся обстановка. Ничего особенного. Не считая напольной вазы.
Ваза с первого взгляда не понравилась принцессе. Большая и жёлтая, с несуразными синими цветами, она была настоящим монстром. Кому пришло в голову создать такое уродство? Жёлтый цвет принцесса недолюбливала. А синий терпеть не могла. Придворные дамы во всю рядились в синие платья, кутались в синие шарфы и шали, носили под юбками синие шаровары, как дань моде, и чтобы смотреться благородно — печальными. Но их розовые щёчки и пухлые формы не давали впасть в заблуждение. Оникс тоже приходилось носить синие платья, так как принцесса должна быть образцом для всех.
Оникс заглянула в вазу и ничего там не обнаружила, кроме двух знаков, значения которых не знала, выглянула в окно. Странный сад шумел и волновался за окном. Деревья красно-багровые как вино стояли совершенно голые. На них висели длинные и извилистые жёлтые плоды. То ли птицы, то ли насекомые перелетали с одного дерева на другое, но не клевали плоды, а усаживались, нахохлившись… нет, всё же птицы. Оникс могла поспорить, что они вдыхают аромат плодов. Меж деревьями змеилась тропинка, посыпанная мелким перламутрово-зелёным песком. Через неё, изогнутый, словно спина дикого зверя, перекинулся мост. Казалось отсюда Оникс может слышать задумчивое поскрипывание досок. Как должно быть приятно там гулять! Завтра Оникс осмотрит здесь всё. И погуляет по саду.
Оникс поискала форточку, но её не было. Она попробовала распахнуть ставни и разочарованно плюхнулась на кровать. И тут же вскочила.
Под кроватью закашлялись. Там кто-то был.
Оникс осмотрелась в поисках предмета, которым можно было хорошенько стукнуть по носу, уху, спине незваного гостя.
— Кто там? — голос её предательски дрогнул, — назови себя и немедленно вылезай из-под кровати! У меня наготове ваза!
— Простите, принцесса, но я не могу вылезти, — голос звучал жалобно, — я здесь со вчерашнего дня сижу.
Знакомый голос… Отрывистый, хриплый, каркающий.
— Рик-рок?
— Это я, принцесса.
Только ворон Бэрила так забавно грассировал "Р" в слове "принцесса".
— Но зачем ты туда забрался?
Из-под кровати послышалось невнятное бормотание. Он что-то искал в комнате Оникс, но запутался в шнуре и не смог сам освободиться.
Оникс заглянула под кровать. В темноте зловеще блеснули два глаза. Принцесса вздохнула. Лезть под кровать не хотелось.
Глава 8. Письмо с угрозой
Город нравился Оникс. Больше всего в Тарде ей нравилось то, что она могла сколько угодно бродить по извилистым старым дорогам, поскальзываться на скользких досках на рынке, давиться зелёными, но удивительно сочными грушами и никто не следил за ней, не вздыхал удручённо, вызывая чувство вины, не заставлял вернуться в замок. Чудесный, прекрасный и надоевший до оскомины замок! Она могла бы любить и Скуориш, если бы был шанс узнать его. Нет, надо признать это, родной город так и остался для неё чужаком, как и многие знатные дамы и кавалеры, с которыми здороваешься каждый день, изредка говоришь что-то незначительное, но никогда о вещах по-настоящему важных.
Привыкнуть к такому городу было непросто, но как же упоительно! Бэрил сказал, что здесь многое не то, чем кажется. Не все люди, которые встречались ей, были людьми, это могли быть животные, чары, даже растения, которые только притворялись людьми. Понять это можно было только по их поведению. Пару раз она натыкалась на таких «людей». С одним из них она столкнулась в коридоре их дома. Это существо выглядело в точности как Бэрил, но стоило заговорить с ним, как оно завыло, стало на четвереньки и умчалось в неизвестность. Потрясённая Оникс долго не могла прийти в себя, пока с противоположной стороны не вышел настоящий Бэрил. Между ними состоялся следующий разговор:
— Что это за странные завывания? — спросил Бэрил.
— Тебе лучше знать, — осторожно, не приближаясь к мужу, сказала Оникс.
Из-за угла послышался визг Селены. Они ломанулись туда и увидели, как девушка, вооружившись тряпкой, гоняется по коридору за псевдо-Бэрилом.
— Кыш отсюда, кыш!
Существо, постепенно теряя сходство с оригиналом, испуганно помчалось к выходу, сопровождаемое смехом колдуна.
— Вот нахал, — смеялся Бэрил.
— Боюсь я теперь надолго это запомню, — сказала Оникс.
Обитателей дома было немного: сам Бэрил, Селена, Мария и двое слуг, если их можно было так назвать. Они приходили только время от времени, повар по имени Флин и садовник, о котором вообще ничего ясно не было. В один из дней он появился в доме, но это его появление только добавило вопросов. Оникс гуляла в саду, когда перед глазами пронеслось что-то. Лёгкий порыв воздуха подтвердил, что не показалось.
— Что это было? — Оникс еле устояла на ногах.
— Он присматривает за садом, приходит раза два в неделю, когда хочет, — ответила Мария.
— Это человек? — потрясению Оникс не было границ.
— Садовник, — пожала плечами Мария, будто это что-то объясняло.
Сама Мария вернулась на третий день после их приезда. Об этом сообщил Оникс Бэрил и тут же повёл знакомится с соседкой.
Домик Марии и Селены прятался на одном краю чудесного сада Бэрила. Кстати, тот сад, что Оникс видела из окна в день своего приезда, как оказалось, не имел никакого отношения к дому. Одно из окон в доме всегда выходило в иную реальность, о которой никто не мог сказать ничего определённого. Создавая этот дом, Бэрил вложил в него заклинание, похожее на заклинание магов-основателей Тарда. Это был своеобразный эксперимент, который удался, но, как и сам Тард, дом оказался изменчивым и своевольным. Он больше напоминал живое существо, чем безжизненную груду камней.
Деревья полностью загораживали дом Селены и Марии от взгляда. Они приблизились вплотную. Кирпично-жёлтая дорожка вильнула, две ели-гиганты расступились и открыли дом. Здесь было теплее, чем в саду и почему-то пахло тиной.
— Вокруг дома лучше не ходить, — предупредил Бэрил, — здесь несколько лет назад было болото, я его осушил, но почва мягкая.
Оникс увидела вокруг дорожки и рядом множество отпечатков босых ступней. Бэрил проследил за её взглядом.
— Кхм… иногда Мария забывает об этом. Она называет это летать.
Сам дом маленький, одноэтажный походил на старичка, присевшего отдохнуть на пенёк. Крыша, покрытая мхом с пробивающейся соломой, напоминала седые волосы. Дом, скрытый за деревьями, освещался зеркалами, скрытыми в листве. Это была одна из очередных задумок Бэрила. За день зеркала накапливали свет и ночью становились чем-то вроде светильников.
Из-за угла показалась девушка-подросток. Она танцевала, при этом кружилась так быстро, что уследить за всеми её движениями было невозможно. Длинноногая, смуглая и тоненькая, с хвостом волос цвета лазури, в ярко-зелёном коротком платье, она была похожа на создание, прибывшее из иного мира, одного из тех, что появляются в их волшебном окне.
