попаданцами, решила оставить этот небольшой клад себе, как своеобразную плату за постой пленных и раненых, которых она приютила. Хотя очень грустно было думать, что случилось с теми людьми, чьи вещи попали в ранец "великого завоевателя."
Пленные тоже не сидели, сложа руки - часть из них валили деревья на дрова и будущее строительство домов, часть работала на переработки шерсти - чесали, мяли, валяли ее, делали валенки. Теперь женщины, освобожденные от тяжелых работ, могли полностью сосредоточиться на вязании или ткать ткани.
Под руководством Варвары и Иохима, которого все стали просто называть Ефимом Карловичем, варили мыло и изготавливали крема - для себя и для продажи в будущем. Наталья очень боялась эпидемий, при такой скученности народа это было не исключено. Поэтому все строго следили за личной чистотой людей, заставляли всех прибирать избы по возможности, вымораживать всех насекомых, а уж Мурзик и Самуська отвечали за то, чтобы не расплодились мыши и крысы.
Петя Машеров хвостиком ходил за Никитой и делал все, что ему говорили, он оказался очень контактным и веселым малым, которого все полюбили.
Работы хватало всем, даже Машенька, дохаживающая последние недели перед родами, старалась по возможности взять хлопоты по дому.
Наталье, как «большухе» их семейства, самой главной женщине всего большого хозяйства, приходилось присматривать за всем и сразу, даже пришлось разбираться с двумя женщинами, жившими в одном доме. Но она решила хоть раз побыть «барыней» и, не вникая даже в конфликт, просто сказала:
- Если невмочь вместе жить, возвращайтесь в свои дома, и живите, как хотите.
Тут-то бабенки и приутихли - а куда возвращаться-то, они были Васинскими, а дома в деревне, по предварительным данным, были или разорены или сожжены, так что, поклонившись в пояс, они молча вышли, благодаря хозяйку, так как та имела право и выпороть их за разжигание свары в имении.
Больше конфликтов не происходило, но делать что-то надо было. Отправив мужчин на разведку, Наталья потом узнала, что все ни так и плохо - только часть домов в Васино пострадало значительно, но возвращаться к себе крестьяне не спешили, лучше пережать в одном месте хотя бы до весны, а там видно будет. Но заготовки бревен решили увеличить, тем более это всегда и делали зимой.
Особых известий от соседей не было, кто уехал, кто выживал в таких же условиях, как Наталья, надо было бы поехать в Дорогобуж, разузнать, как там дела, насколько пострадал город и дома. На это решилась Верочка, которая давно не имела никаких известий о своем муже. Она попросила заложить возок и взяв, а качестве охраны, несколько крестьян из отряда Михаила, снарядилась в дорогу. Маша попросил посмотреть, цела ли лавка, жива ли хозяйка дома и Антон, который у него торговал, и привезти их к в Деревенщики.
Верочка приехала уже к вечеру, сильно расстроенная. Ущерб от войны был огромен: две трети города выгорело, уезд был сильно разорен. Их дом пострадал в огне, а вот лавка Миши - не так сильно. Антон и его хозяйка ютились внизу, так как отапливать весь дом возможности не было. Они с поблагодарили за предложение, но пока решили остаться, ведь на их попечении тоже были люди - они приютили три семьи вдов, вместе с детьми. На следующий же день Миша поехал туда и повез продукты, которые сумели собрать. Цены в городе были бешенными, припасы стоили в три, а то и в четыре раза дороже, все выживали, как могли.
В Дорогобуже он зашел на почту, в надежде на какие-то новости, но писем не было, оставалось только ждать и надеяться, шептать в который раз «Жди меня и я вернусь», строчки, которые поддерживали женщин всех времен, ждущих своих близких в бесчисленных войнах нашей многострадальной Родины.
Глава 23. На побывку едут !!!!
Глава 23. На побывку едут !!!!
Наталья, как всегда, встала рано - надо было отправить часть людей в лес, на заготовку дров и бревен, потом ждала ее внимания Варвара, которая, кажется, опять что-то придумала с Иохимом - Ефимом - они крепко сошлись, мужчина даже стал ухаживать за тетушкой, приводя ту в смущение. Они вместе с «апостолами» постоянно химичили в лаборатории, поставляя лекарства, мыло, даже какие-то средства для стирки, типа жидкого геля. Все принималось с большой благодарностью - стирки было много, за чистотой белья Наталья заставляла следить всех.
Кроме того, надо было проведать Мишу и Полину с маленькой Сонечкой, которые пока жили в отдельном домике, проверить, как идут дела в винокурне, где должны были изготовить очередную партию напитков на ягодах и травах, которые пользовались большим спросом - морозы стояли сильные, и чтобы люди не заболели, она разрешала всем работникам принять с «устатку» по сто грамм, но только вечером, после всех дел.
Женщина вышла во двор, одетая, как простая крестьянка - в тулупе, в теплой вязанной шали поверх меховой шапочки, в валенках - та еще барыня, но ее это мало беспокоило - тепло, и ладно!
Сначала она решила, что ей показалось, что кто-то едет - снег был таким чистым и ярким, что слепило в глазах, но чем дальше, тем больше было понятно - действительно, едут!
Несколько всадников и возок, который был чуть в стороне, еле преодолевали огромные сугробы, которые намело за эти дни. Вот всадники подъехали к ней, и Наталья никак не могла увидеть, кто же это - солнце окончательно било в глаза, заставляя прищуриться. Мужчина спрыгнул с коня, шагнул к ней ближе, и сердце женщины оборвалось - это был Дмитрий - похудевший, повзрослевший, еле узнаваемый. Он тоже, по- видимому, не узнал ее, приняв за какого-то из дворовых крестьянок:
- Послушай, милая, ты же здешняя! Поди, скажи ее Сиятельству, что приехал муж ее крестной! И командир его тоже здесь!
- Слушаюсь, Ваше благородие,- скрывая улыбку, ответила Наталья, глядя на него. Мужчина что-то заподозрил, но опять не узнал, а Наталья пока решила скрыть интригу. Ей надо было предупредить Машу - еще одни внезапные роды ей были не нужны, хотелось приготовить ее к прибытию мужа.
Чуть отойдя в сторону, она стала распоряжаться - приказала поставить лошадей в конюшню, помочь выйти из возка Ивану Михайловичу Ушакову, который уже вполне уверенно пользовался протезом и лишь чуть прихрамывал, когда шел по двору.
