— Происходит то, что твой герой Горский едва не убил собственную невесту! — Такер вспылил, но быстро взял себя в руки.
— Бывшую невесту, — Лиза проговорила очень тихо. Пояснила для Мысина, — Лучезар открыл шлюзы, пока мы были у выхода.
— Лучезар Эдуардович никогда бы так не сделал, — Мысин проговорил с уверенностью, и Лиза подняла на него полный горечи взгляд:
— Ты, правда, так думаешь?
— Конечно. Здесь какая-то ошибка, — программер был непреклонен, но Такер только саркастически хмыкнул.
Скомандовал:
— Прекратить разговоры. Время дорого. В любой момент может произойти очередная ошибка…
…Мысин немного поколдовал с персональной консолью, но так и не смог восстановить в ней функцию навигатора. Интерактивная карта станции теперь была недоступна, и команда ориентировалась исключительно благодаря аналитическому чутью и памяти Такера.
Шлемы не снимали, хотя газоанализатор показывал вокруг пригодную для дыхания атмосферу. Каждую дверь им приходилось вскрывать вручную, а на это уходило много времени и сил. После очередного шлюза Такер тяжело привалился к стене, жестом остановив подорвавшуюся к нему на помощь Лизавету:
— Я в порядке. Две минуты, и мы идем дальше.
Через две минуты он, однако, идти не смог. Их потребовалось почти десять, чтобы командир пришел в себя. Лиза старалась не быть навязчивой, но все равно замечала на лицевом щитке Такера капельки крови. Попадание заряда турели не прошло для него бесследно.
Не в состоянии смириться с тем, что любимый ее предал, Лиза тихонько звала его через комлинк шлема:
— Лучезар, ты меня слышишь? Мне нужна помощь. Лучезар? Неужели ты все-таки меня бросил?..
Эфир молчал, лишь время от времени рассыпаясь трескучими помехами. Лиза каждый раз вздрагивала, ожидая услышать в их шелесте голос бывшего жениха, но тщетно.
— Есть хочется, — вздохнул Мысин, когда они оставили позади еще один шлюз, и Такеру в очередной раз потребовался отдых.
Командир усмехнулся, с трудом переводя дух:
— Ты, вроде такой дохленький, а ешь за семерых.
Он стоял, согнувшись пополам и опершись руками о колени. Лизавета в тревоге кусала губы — ему явно становилось хуже, система скафандра не справлялась с купированием последствий травмы.
— У меня молодой растущий организм, — Кир тоже попытался пошутить, но все шутки в темноте обреченной космической станции выглядели весьма наигранными. — К тому же, когда я нервничаю, я хочу есть еще сильнее, — добавил он уже тише.
— Нервничать нужно было, когда ты собирался лететь на орбиту, не имея достаточно опыта для этого, — Такер кисло усмехнулся. — Теперь поздно психовать, нужно работать.
— Кстати насчет психозов… — Лиза перевела виноватый взгляд с Мысина на Такера. — Вы все знаете, что такое синдром Никольского-Дорна?
— Космический психоз? — командир скривил бледные губы. — Не понаслышке, увы. Неприятная штука, особенно в нашей с вами ситуации. Не хотелось бы иметь дело еще и с ним. А что такое, Лиззи? — он смерил девушку подозрительным взглядом.
— Предотвратить возможный приступ мы пока не можем, но есть действенные способы его купирования. Главное, вовремя понять, что с человеком не все в порядке. Просто… я подумала… — она замялась.
— Да, говори же, — Такер с досадой выдохнул, отчаянно стараясь держать раздражение под контролем.
Лиза нахмурилась и продолжила:
— Обстановка очень способствует проявлению симптомов. Если кто-то из нас заметит странности в поведении друг друга или почувствует, что сам начинает думать не о том и не так, как обычно, бейте тревогу. Приступ развивается стремительно. Я не шучу, — она встретила испуганный взгляд Мысина. — Я смогу снять приступ, но если…
— В чем дело, Лиззи? — Такер уже не скрывал досады. Ему было плохо и это не добавляло ему терпеливости.
Девушка вздохнула и хмуро посмотрела в глаза командиру:
— Если накроет тебя, Майк, мы с тобой не справимся. Даже втроем. Потому за командиром нужно следить втрое внимательнее, — она обратилась уже к остальным членам команды.
— У меня устойчивая психика, Лиззи, — Такер скривился. — За кем нужно следить, так это за тобой. И за ним, — кивнул на Мысина, который тут же залился краской до самых ушей.
— Да, кончено, — Лиза покорно опустила голову, обменявшись с Киром красноречивыми взглядами, и программер только тихо кивнул в знак согласия.
— Хватит болтать и терять время, — Такер рывком выпрямился. — Идем дальше.
***
После долгих уговоров Такер все-таки разрешил разгерметизировать шлемы, чтобы сохранить их ресурс для экстренных ситуаций. Воздух вокруг был душным, но вполне пригодным. И без шлема сильно бросалось в глаза, насколько бледен был Такер. Лиза хмурилась, подозревая у него внутреннее кровотечение, но сделать для командира большего не могла — ему нужна была стационарная медицинская капсула.
Лучезар молчал, и Лиза перестала звать его.
Дорога становилась все сложнее. Вокруг заметны были следы взрыва: оплавленные почерневшие стены, выломанные переборки. Пластик пола, растаявший во время недавнего пожара и покореженный перепадами гравитационного поля. Теперь он застыл причудливыми формами, создавая иллюзию странного фантасмагорического ландшафта. Особенно жутко это смотрелось в красноватом свете аварийных ламп.
Лиза старалась держаться ближе к Такеру. Командир был прав, она не далека была от психоза и с трудом сохраняла остатки самообладания. А близость того, кто знал, как правильно вести себя в таких ситуациях, вселяла спокойствие. Хотя бы иллюзорное.
— Лизавета Петровна, — Мысин поравнялся с девушкой и негромко обратился к ней.
— Слушаю тебя, Кир, — Лиза попыталась по своему обыкновению улыбнуться юноше, но запас ее обаяния иссяк, и она просто кивнула.
— Вы виделись с доктором Горским, — это был не вопрос. — Что он вам сказал? Я не верю, что он диверсант, здесь какая-то ошибка. Я вообще ничего не понимаю. Он сказал вам, что произошло на станции?
Лиза вздохнула:
— Командир Такер подозревает доктора Горского в подготовке диверсии, из-за которой компьютер станции вышел из-под контроля. Злая ирония в том, что доктор Горский подозревает Майка в том же.
Юный программер подозрительно покосился на спину идущего впереди Такера:
— Вы думаете, командир мог?..
— Я ничего не думаю, Кир! — Лиза вспылила, но сразу смягчилась. Юноша ни в чем не был виноват. — Я понятия не имею, кто все это устроил и только надеюсь, что больше никто не погибнет.
— Интересно кстати, где сейчас Ли Конвей? — Мысин словно невзначай вспомнил про наблюдателя, задумчиво потерев переносицу. — Теперь у нас вообще нет шансов его отыскать.
Лиза обменялась с юношей многозначительными взглядами.
— Нам нужно поговорить с Лучезаром. Только он может все исправить, — Лиза страдальчески нахмурилась. — Он говорит, что станцию можно спасти, и я очень хочу ему верить.
— Я видел, что на самом деле было на вашем инфокаре, — Мысин прошептал, склонившись к самому уху Лизы, так, чтобы никто кроме нее его не услышал. Продолжил, еще сильнее понизив голос, — Там программа доктора Горского. Я не понял, для чего она, но я не верю, чтобы Лучезар Эдуардович хотел причинить зло. Он ведь предупредил нас, послал сигнал о помощи. И надпись эта странная на борту… Ее ведь сделали вручную. То есть кто-то выходил в открытый космос, рискуя жизнью, чтобы написать это предупреждение.
— Я тоже не верю, Кир, что Лучезар нам враг, но… он действительно открыл шлюз, и если бы не Майк… — Лиза сокрушенно покачала головой. — Но и в то, что Майк диверсант я тоже не верю. Он хороший солдат, он знает, что такое долг и честь.
Команда шла сквозь изломанные недра станции, подбираясь все ближе к реактору. Когда-то прямой коридор теперь представлял собой полосу препятствий, со вставшим на дыбы пластиком пола, вывороченными кусками стен и раскуроченными техническими внутренностями. Время от времени коридор перегораживали вывалившиеся в просвет инженерные агрегаты — неработающие кондиционеры и вентиляторы. Тогда команде приходилось с трудом протискиваться мимо сломанной аппаратуры.
