Следом поднялись и Скурата с Ерутом. Они просто промолчали — да и что тут скажешь? Впору вешаться.
Быстро смеркалось, и надежда всё же найти дорогу уж не до тривичей, а хотя бы к становищу княжеского войска, стремительно таяла. Отряд спустился к своему остывшему лагерю. Даже не разбирая вещей, парни уселись на знакомом бревне и понурили головы. Млада же никогда ещё не ощущала себя настолько бессильной и бесполезной. Все усилия оказались тщетны — и грядущая участь сгинуть здесь в безвестности нагоняла невыносимую тоску. Неужели всё обернётся так глупо?
Сколько они просидели так, в молчании, она не заметила. А костра развести никто не взялся. Знать, кметей уже не пугала новая встреча с морозными змеями. И все как будто ждали, что вот-вот среди деревьев послышится знакомый шелест — там и конец.
Но вместо него неподвижный воздух наполнился слабым ветряным дыханием. Качнулись ветки ольховника и плакучих берёз. Вдалеке пронёсся скрип снега то ли под шагами, то ли под полозьями саней — так и не разберёшь. Да и откуда здесь взяться хоть кому-то?
Но звук этот, наполненный необъяснимой жизнью, услышали все. Кмети вскинули головы, вглядываясь перед собой, Млада даже привстала. И она готова была поклясться, что и правда видит впереди припорошенную повозку, запряжённую серым тяжеловозом. А управлял ей мужик, лица которого не видно было за поднятым до самых ушей воротником тулупа.
— Эй! — что было мочи крикнула Млада, взмахнув руками. К её голосу присоединились и раскатистые окрики кметей.
Они подобрались и друг за другом и бегом кинулись к селянину, который, если замешкаться, скоро уедет — не догонишь. Мужик на громкие возгласы, что наперебой разносились по лесу, никакого внимания не обращал. Его мерин продолжал размеренно и безмятежно трусить по дороге, которой ещё не было видно, и сани неумолимо отдалялись, пока Млада и дружинники, борясь с сугробами и усталостью, изо всех сил бежали им наперерез.
Они едва не кубарем выкатились на широкую, явно хорошо наезженную тропу, а мужик так и пропал за её поворотом. Но тут же, будто в одночасье прорвало незримую плотину безмолвия, с севера прозвучал стук копыт, и к измотанному отряду выехали два всадника. Они натянули поводья, остановились, пристально разглядывая всех поочерёдно. Млада сделала шаг вперёд, узнав их. Никогда она не думала, что так рада будет видеть знакомые лица.
— Медведь! — заплетаясь в собственных ногах, она бросилась к спешившемуся всаднику. — Разорви меня лесовики, это ты.
Это и правда был он. Кметь, сбиваясь на бег, поспешил навстречу и немало удивился, когда она обняла его, словно самого родного человека на земле. Взяв Младу за плечи, Медведь на миг отстранился, недоверчиво вглядываясь ей в глаза, будто засомневался, что она в своём уме.
— Вы как тут оказались? — обратился к остальным подошедший за ним Дьярви.
— Долго рассказывать, — вздохнул Скурата и осторожно похлопал его по спине. — А вы, гляжу, быстро излечились.
— Да почти седмицу проваляться пришлось, — слегка поморщившись, развёл тот руками. — Но мы понадеялись, что войско всё же нагоним.
— Нагоните, если найдёте, — хмыкнул Олан. — Мы сами его искали, посчитай, весь день.
— Так что его искать? По следу и идём. Покамест с дороги он никуда не сходил, — продолжая одной рукой прижимать к себе Младу, уверенно заявил Медведь. — А вы-то как заблудились?
— Кто б знал.
Коротко Олан рассказал, как они оказались здесь, на дороге, которую силились найти, но так и не нашли. Поведал, как потерялся в лесу обезумевший следопыт и как все они тоже окончательно заплутали, словно по чьей-то злой воле, пока незнакомый мужик на санях не развеял этот чудовищный морок.
Медведь и Дьярви только качали головами и с сомнением хмыкали. В такое точно не сразу поверить можно.
— Как бы то ни было, а нам нужно до темноты проехать ещё несколько вёрст, — задумчиво проговорил верег после того, как Олан замолчал. — Наш путь верный. Если войско ещё дожидается вас, то мы должны скоро к нему выйти.
— Я бы так уверенно не говорил, — усмехнулся в покрытые инеем усы Ерут.
— А разве нам есть, куда деваться?
Кметь неопределённо повёл плечами.
Раненого Ерута и Младу, как бы она ни сопротивлялась, усадили верхом, остальные продолжили путь пешими. Так они шли по дороге до самой темноты — и непонятно было теперь, как можно было, столько кружа по лесу во все стороны, её не увидеть.
Заночевали у обочины, и то лишь потому, что измученные кмети из отряда уже едва передвигали ноги.
Утром Млада проснулась от невнятного гомона неподалёку. Уже светало, и парни, верно, все проснулись — жалостливо ждали только её. Но к своему немалому удивлению среди мужских голосов она различила один тоненький девичий. Как ужаленная, Млада подскочила на месте, опасаясь, что совсем уж рехнулась. Кмети, сидящие у потухшего костра, как один, примолкли. А на неё уставилась большущими ореховыми глазами молодая девица лет семнадцати, что вполне себе уютно устроилась между ними, закутавшись в чьё-то одеяло.
— Ты кто такая? — приветствие вышло не слишком вежливым, но Млада сейчас не способна была переживать об этом.
Незнакомка тепло улыбнулась, не заметив грубости, и наклонила голову, будто здоровалась с великомудрой большухой.
— Мира тебе в дороге. Меня зовут Искра. Я из Ракитки.
Глава 6
Путь до лагеря войска занял ещё больше полудня пути.
Ничего сложного в том, чтобы его найти, не оказалось. Отряд лишь к вечеру съехал с дороги, когда явственный след дружины отклонился к востоку. Сразу видно: прошли здесь не только пешие воины. Снег широкой полосой был примят копытами и полозьями обозных саней едва не до самой земли. Млада с давишними спутниками только переглядывались, молчаливо убеждаясь в том, что водила их по лесу те два дня очень уж нечистая сила.
Медведь, хоть поначалу в рассказ Олана не сильно-то поверил, к её словам прислушался более внимательно. А вскоре они с Дьярви согласились, что помешательство вряд ли могло коснуться всех кметей сразу. Да и Волот сбежал. Теперь придётся оправдываться перед сташинами за его нелепое исчезновение.
