Я сменил обычное одеяние на приличествующее случаю парадное, повесил на пояс отравленные кинжалы, спрятал во внутренние карманы несколько зелий и вышел в коридор, к ожидавшей меня служанке. От встречи с мачехой не приходилось ожидать ничего хорошего.
Сад королевы разросся с того момента, когда я был тут в последний раз. Стало больше мостов и каналов для орошения. Новые разновидности огромных грибов сияли мягким сиреневым цветом.
Мачеха ожидала меня, полулежа на обитой алым бархатом софе, в беседке из белого мрамора. На ней было длинное фиолетовое платье с немыслимым декольте, колье в виде паутины с большим рубином в центре, золотые серьги. Распущенные волосы с годами не поредели, а взгляд все также горит ненавистью и презрением. Наглая, циничная, сладострастная сука не изменилась. Даже кнут на поясе тот же.
Рядом с ней на полу, как подобает верному псу, сидел Ксаранн. Высокий беловолосый дроу с сиреневыми глазами, всегда облаченный в черную броню, укрывавшую его тело с шеи до пят.
Некоторые говорили, под ней он прячет увечья.
Другие полагали, что он необыкновенно красив, поэтому Ханбрин заставила его носить доспехи, ревностно следя за тем, чтобы любоваться им могла только она.
Когда-то Ксаранн принадлежал дому Луен, но отказался от имени семьи, чтобы вечно служить королеве. Этот дроу пожертвовал свободой, чтобы всегда быть рядом с ней.
Один из негласных фаворитов, ее доверенное лицо, палач, наемный убийца и мазохист. Всегда слепо предан, идеально послушен, он никогда не возражал королеве. Поставь его мачеха босым на битое стекло и прикажи прыгать, Ксаранн бы только уточнил сколько раз.
Ошейник этот безродный не носил, но часть его волос была заплетена, указывая на то, что он лишь слуга. Тем не менее, аристократы приветствовали его как равного: благодаря своей госпоже, Ксаранн обладал немалой властью.
Придется поклониться обоим.
- Приветствую вас, матушка! – произнес я, делая вид, что целую одеяние королевы, на деле же накладывая соответствующую иллюзию. Кто знает, не отравила ли Ханбрин ткань своего платья.
- Я не довольна, что ты не навещал меня с момента приезда.
- Я пытался посетить вас, матушка, но вы пребывали в глубокой печали и никого не принимали.
- Однако после ты больше не делал попыток прийти ко мне. Я приняла тебя сегодня, потому что мне донесли, будто седьмой принц Вэллина ищет сестру. Верны ли слухи?
- Все так, Ваше Величество. Я знаю, что Яссинейла долгие годы была вашей служанкой, и сегодня пришел напомнить вам, что приказ об опале моей сестры недействителен после смерти нашего короля.
- Разве не великая честь, служить королеве? Эта служба возвысила бы любого, но опальную дочь предательницы – она возвысила вдвойне. Неужели ты хочешь лишить свою сестру этого дара?
- Ее опала снята. Она принцесса по крови, а значит, сама должна иметь служанок, вместо того чтобы помогать вам облачаться или выносить ночную вазу. Удерживая Яссинейлу, Ваше Величество порочит династию.
- А ты стал прямолинеен – досадливо поморщилась мачеха, насмешливо добавив – Смотрю, ты возмужал и осмелел. Любопытно… сейчас ты больше похож на Истомора, чем свою предательницу-мать.
- Мы оба знаем, что она не предательница.
- Неужели? Ты, верно, бредишь, малыш. Должно быть, перегрелся на приграничном солнце. Кстати, как твои шрамы? Они все еще при тебе?
- Да, шрамы, нанесенные Вашим Величеством, все еще на месте – произнес я, чувствуя, как внутри все крепнет желание придушить эту изнеженную коронованную дрянь – Однако, я вижу, на вас сильно повлияло горе от кончины короля. Настолько, что вы упустили нить нашей беседы. Но, как любящий сын, я напомню матушке: я пришел за Яссинейлой. Где она?
- Искренне сожалею, но ничем не могу помочь, Майнолин. Твоя сестра незадолго до казни Урды сбежала из дворца. Сейчас она, возможно, уже на поверхности, потому что под землей мои люди ее не нашли. Я велела прекратить поиски. Этот побег меня оскорбил, но если Яссинейла не желает служить мне, я не могу ее принуждать. Равно как не могу больше гарантировать ее безопасность.
Она спрятала мою сестру, а теперь дает понять, что убьет Яссинейлу, когда захочет! Вот же тварь!
- Я вижу, суровый Квалдараф побледнел? Ну, что ты, не расстраивайся так! Я по-прежнему твоя матушка и могу помочь, если пойдешь со мной на сделку. Ты же знаешь, как много у меня шпионов по всему королевству? Я могу сделать то, что тебе не под силу: найти Яссинейлу. Стоит мне приказать, и она будет здесь, еще до заката.
- И каковы же условия, Ваше Величество? – процедил я сквозь зубы, чем спровоцировал Ксаранна положить ладонь на рукоять меча.
Рука королевы легла на голову фаворита, чтобы коснуться его волос. Это было похоже на то, как хозяин треплет загривок рычащего пса, желая успокоить его.
- В качестве жеста доброй воли, тебе было дозволено прийти сюда с оружием. Не серди моего стража неразумным поведением. К тем, кто желает причинить мне вред, он поистине безжалостен. В такие минуты порой даже я не могу его остановить – сладко улыбнулась Ханбрин. Ее алые глаза довольно блеснули – Что до условий… Как ты знаешь, у меня четверо дивных детей, которых я одинаково люблю. Мальчики живут счастливо, не доставляя мне хлопот, но вот дочь… Ах да, вы же еще не представлены! Синдерилла, подойди, я хочу тебя кое с кем познакомить!
Силуэт темной эльфийки соткался из теней в двух шагах от меня.
Чтобы взгляд не выдал моего отвращения, я склонился, приветствуя дочь королевы. Получив дозволение выпрямиться, я старался сделать так, чтобы мое лицо, кроме вежливой почтительности, ничего не выражало.
Неужели это то, о чем я подумал?! От волнения, казалось, голос королевы звучит глухо, откуда-то издалека:
- Знаешь ли ты… нет, конечно, не знаешь! У тебя ведь нет детей. Но я могу поделиться опытом, ведь когда-то и ты через это пройдешь. С дочерью, Майнолин, гораздо больше забот, чем с сыновьями. Сначала надо сохранить ее цветок нетронутым, сторожа его денно и нощно. После найти достойного жениха, а после свадьбы проследить, чтобы твоя драгоценная мужу не опротивела.
Я смотрел на принцессу и желал, чтобы это было кошмарным сном.
Вот сейчас я проснусь…
Молва не врала.
Левый глаз Синдериллы был красным, правый – янтарным. Над последним в белой брови красовалось тонкое серебряное колечко. Похожее было и в носу, но то было чуть толще, и его украшала небольшая янтарная бусина. Ее волосы были белыми, как у матери, но далеко не такими густыми. Одна прядь с правой стороны лица, была черной.
Полные чувственные полные губы были серо-голубого цвета, судя по всему, это был их естественный оттенок. Из косметики на принцессе были только тушь и подводка: белая у янтарного глаза, черная у красного.
По правой стороне лица Синдериллы светились тускло-янтарные шрамы. Один крестообразно ветвился вокруг левого глаза, второй начинался в центре левой щеки и кончался на середине верхней губы.
В детстве мне не доводилось видеть принцессу Синдериллу. Я лишь слышал истории о том, что свои увечья она получила еще в детстве, когда демиург вняла мольбе человеческого императора Арнау, и дала людям магию.
В тот день погибло много темных эльфов, которые не ожидали, что на них набросятся их же рабы, швыряясь даже не заклинаниями – чистой силой.
На Синдериллу, как и на многих других, напал один из людей-рабов. Ее не смогли исцелить полностью. Нашим магам удалось лишь остановить во времени чары, что были призваны разрушить ее тело, и убрать боль.
Ходили слухи, что изуродовано было не только лицо принцессы, ведь она не носила открытых платьев, которые так любят женщины моего народа.
Синдерилла всегда ходила в просторном, длинном черном одеянии. А еще она ненавидела красивых девушек своего возраста и отводила душу, уродуя рабынь.
Правда, последнее она вершила лишь с дозволения матери, которая порой делала своей дочери "подарки", отдавая для "игр" неугодных служанок. Старые и сломанные игрушки Синдерилла скармливала паукам.
