Ульяна Соболева - Легенды о проклятых. Безликий. Книга первая

Он с трудом удерживал тяжелые веки открытыми, луна зашла за тучи, и зверь зарычал, заскулил, мятежники рухнули на колени, закрывая глаза и сложив руки на груди крестом. А дозорный перед смертью видел то, во что никогда бы не поверил раньше — гайлар пригнулся к земле, его шерсть змеилась, как живая. Хрустели кости. Выгибались задние и передние лапы.

— Затушить факелы!

Факелы погрузили в снег, и он зашипел, пожирая огонь, погружая цитадель в кромешную тьму.

Когда кто-то снова зажег один из факелов, Дуно сквозь кровавую пелену увидел того самого паренька. Только не парень это, а женщина. Сейчас ее голову не покрывал капюшон короткого плаща, и черные волосы змеями развевались на ветру. Бросила факел одному из своих:

— Открывайте ворота! Выводите рабов!

Звякнула цепь, и один из мятежников разрубил замок топором. Когда рабы повыходили на улицу, то тут же в ужасе попятились обратно, натыкаясь на разодранные трупы. Девочки в ужасе кричали и закрывали лицо руками. А Дуно думал о том, что все же есть на свете справедливость. Пусть не престало ему, лассарскому дозорному так думать, но он был рад, что их освободили.

— Выходите! Вы все свободны! Бун, дай мне меч!

Ей подали меч, и, когда женщина выдернула его из ножен, рабы тут же попятились назад, а она подняла его над головой.

— Мы дарим вам всем свободу от лассарских ублюдков. Вы вольны присоединиться к нашему отряду и бить с нами проклятых захватчиков, а вольны покинуть нас и идти своей дорогой. Только каждый из вас, кто проговорится о том, что произошло здесь — поплатится жизнью. Великий Гела не прощает предательства, и кара настигнет вас везде и всюду. Смерть предателя будет страшной!

— Это она…она, — пронесся шепот среди рабов.

Дуно бесшумно захохотал, и в горле снова заклокотало. Вот и предводитель — баба. «С мышцами о, какими! Жгутами вьются!» Просто валлаская девка. Смелая, дикая, сильная, но всего лишь девка. Только гайлар был настоящим… но куда он делся? Может, привиделся?

В эту же секунду Дуно перестал смеяться — женщина смотрела прямо на него, и ее глаза сверкнули синим огнем. Она в несколько шагов преодолела расстояние между ними и склонилась к дозорному. Красивая. Очень красивая. Только шрам на щеке и пустота в глазах… страшных глазах. Он их узнал. Смерть там на дне. Но он не боялся.

— Убей… я к ним хочу, а смерть не приходит. Пора мне.

— Верно, — голос низкий, хриплый, — пора тебе.

Через секунду голова Дуно покатилась по снегу в сторону стены, а женщина обернулась к своим людям, вытирая меч полой плаща, и сунула его в ножны.

— Опустошайте запасы, выносите оружие. Раздайте тем, кто уходит с нами. Остальные могут убираться. Выносите раненых. Смертельно раненых — добейте. Бун, дай мне знамя.

— Деса!

— Я сама! Здесь — сама!

Один из воинов в черной шкуре, возвышавшийся над ней на целую голову, протянул женщине черное знамя с алой волчьей пастью.

Пока они уходили через главные ворота, добивая раненых точными ударами мечей в сердце, женщина взбиралась по веревочной лестнице на башню. Ловко, как пантера. Когда поднялась на самый верх, выдернула с победным криком белое знамя Ода Первого, плюнула на него несколько раз и швырнула вниз. Водрузила на его место свое, а потом взобралась на сами зубья и смотрела вниз, как уходят ее люди, которых стало в несколько раз больше. А сколько остались здесь навечно? Те, кто еще вчера бились с ней плечом к плечу. Когда-нибудь, когда она вернется домой, то возведет там монумент в честь тех, кто боролся за свободу своего народа.

Никто не видел, как она прыгнула вниз и аккуратно приземлилась прямо в снег, резко подняла голову и тут же встала на ноги. Тот, кого она назвала Буном, поджидал ее у ворот, когда она прошла мимо, он молча последовал за ней.

Когда в деревне Эссар рассвело, жители высыпали на улицу, осеняя себя звездами. На фоне зарева рассвета вместо белого полотна развевалось черное знамя Валласа.

* * *

— Сколько их?

Далия смотрела на бывших рабов, выстроенных в шеренгу, из окна в шатре, снимая через голову окровавленную рубаху, выдергивая стрелы с плеча и с ноги и вытирая кровь рубахой. Вся спина исполосована рубцами от плетей. На плече след от ожога.

— Раны обработать надо, — сказал Бун, хмуря толстые рыжие брови.

— Обработаю. Потом. Сначала с ними разберусь. Подай мне рубаху, Бун.

Мужчина протянул ей аккуратно свернутую льняную блузку, и она накинула ее на себя через голову.

— Так сколько их?

— Семьдесят два, моя деса, но больше женщин и девушек, чем мужчин. Две совсем девчонки.

— А ты считаешь, что женщины представляют для нас меньшую ценность?

— Ни в коей мере, но я считаю, что мужская сила нам бы не помешала.

Женщина наконец повернулась к своему помощнику, завязывая тесемки блузки на груди, набросила меховую жилетку, повязала на бедра повязку, а сверху надела кожаный пояс.

— Правильно считаешь, Бун. Через неделю мы будем у первой каменоломни под Лассаром, там и возьмем мужчин.

— До каменоломни еще две цитадели.

— Мы их обойдем.

— Туманными Водами?

— Верно.

— Слишком рискованно!

— Мы рискуем каждую секунду. И оно того стоит. Иначе зачем все это?

Она вышла из шатра и сделала шаг вперед, приближаясь к новобранцам. Прошла вдоль шеренги несколько раз, а потом остановилась напротив них:

— В нашем отряде не имеет значение, женщина ты или мужчина — прежде всего ты воин. А воин не знает, что такое страх, боль, холод и голод. Он идет на врага в любую погоду и побеждает. Если кому-то страшно, можете убираться к Саанану отсюда. Никто не будет подтирать вам сопли. Совсем мелкие могут пока готовить и чинить одежду солдатам. Если понадобитесь, используем и вас.

Она еще раз прошла вдоль шеренги, внимательно всматриваясь в лица.

— У нас в отряде всего три закона, которые выполняются беспрекословно. Первый — мы одно целое. Один организм, который должен работать исправно, как варварские часы. Поэтому никаких драк между собой. У меня каждый человек на счету: затеяли драку — можете сами себе перерезать глотку, потому что иначе это сделаю я. Второй закон — мы не оставляем в живых ни одного врага и не берем пленных. Если решу иначе, я дам вам об этом знать. В нашем отряде не будет рабства, и либо пленные становятся одними из нас, либо они отправляются к Саанану в ад. И третий закон — у нас нет титулов, рангов, званий. Все мои воины равны между собой, кроме моих двух командоров. Вы сегодня с ними познакомитесь. Отряд разбивается на четное количество людей, и каждый раз вас ведет в бой один из ваших товарищей. Наши цели вам озвучит мой второй командор Керн Алас.