Эрно, наблюдавший все это время молча, не выдержал:
— Не тяните время. Вы пришли поговорить о големах, так начинайте. Как вы уже поняли, инцидент произошел лишь в вашей команде, — куратор прищурился, внимательно изучая Стефанию, и до нее не сразу дошло, что это проверка. Ну уж нет, ее так просто не возьмешь.
— Если вы в курсе, почему не вмешались? Вы ведь могли нам помочь. Вы могли спасти Свена! — кажется, еще минуту назад она собиралась сказать совершенно другое, да и парня если и было жаль, то лишь отчасти. Его судьба волновала мало, в отличие от своей собственной, и учитель почти сразу озвучил ее настоящие мысли.
— Здесь военное училище, — отрезал Дамиан, — а не детский сад. На войне никто не будет следить за соблюдением правил. Для вас для всех случившееся должно послужить хорошим уроком, и если желаете стать солдатом, ведите себя соответствующе. А нет — до инициации еще есть время, чтобы забрать документы.
Стефания замерла с открытым ртом.
— Ну, что же вы, учитель Эрно, так давите на девушку, — промурлыкал Кишман. Дамиан дернулся, обжигая того гневным взглядом, не иначе желал испепелить и прах смыть в самом грязном общественном туалете — мужском. — Она всего лишь студентка, к тому же смотрите, какая хорошенькая. Она напугана, а вы…
— Я не напугана! — возразила Стефания. Хотела продолжить, но ее оборвал Гротт, все это время хранивший скорбное молчание:
— Курсант Дидрик, — от его голоса у нее мурашки по спине поползли. — По поводу случившегося инцидента проводится внутреннее расследование. Если это спланированная акция, виновный будет наказан в соответствии с межмировыми законами и внутренними правилами училища. И вы должны понимать, что для удачного ведения этого дела, от вас требуется помалкивать. Не стоит распространяться об этом и тем более вмешиваться в ход расследования. Вы меня поняли?
— Поняла.
— Кхем, — грозно покосился в ее сторону Дамиан, и Стефания невольно выпрямилась:
— Так точно!
— Свободны, курсант Дидрик, — смилостивился бывший вояка.
— И дружков своих предупредите, — крикнул ей вслед Савелий, а Стефания, оказавшись за дверью раздраженно выдохнула:
— Клоуны.
И словно в подтверждение ее слов из-за двери послышался хмурый голос Гротта:
— Ну и цирк вы здесь устроили. Ладно Сава, у него со студенческой скамьи ветер свищет, но вы?!
— Девушка здесь не при чем. Уверен, что и остальные студенты тоже всего лишь жертвы, — Дамиан проигнорировал выпад Вальтера, и Стефания снова мысленно зааплодировала.
— Думаете, КРАС?
Стефания с трудом поборола низкий порыв припасть к двери ухом, но пока в этом не было необходимости. Впрочем, после этого вопроса учителя сбавили громкость.
— … твои бредни, — Кишман подрастерял изрядную долю своего благодушия. — Если я узнаю, что ты…
— Перестаньте оба! — внезапно рявкнул Гротт, и Стефания едва не отшатнулась от двери. — Нельзя игнорировать угрозу просто потому, что так удобнее. Сава, не будь идиотом, тебе это не идет.
Дальше сложно было разобрать хоть что-то, и Стефания с досадой подумала, что преподаватели ведут себя хуже, чем мальчишки из ее комнаты. У тех хотя бы разговоры конструктивнее.
— Хватит, — перебил всех Эрно. — Я понял. Сам разберусь.
Стефания сообразила, что пора уходить, если не хочет попасть кому-нибудь из них на глаза. Завернув за угол коридора, она услышала, как громко хлопнула дверь.
Стефания выбежала из административного корпуса и только на свежем воздухе поняла, какой важной информацией теперь обладает. С ней она может доказать, что ее недооценивают. Если никто из учителей не желает говорить правду, Стефания найдет ее сама, а для этого нужны союзники. Как ни прискорбно это признавать, но Герман и его банда подходили на эту роль лучше всего.
Она как обычно вошла без стука, даже не притормозила перед дверью, хотя звуки, доносившиеся изнутри, должны были бы ее насторожить.
— Сиди смирно или я тебе руку оторву, — ласково уговаривала Ситри, так же ласково заламывая Герману локоть за спину. Парень нагнулся вперед и терпел издевательства над собой со смиренным видом. Пиджак лежал рядом на соседнем стуле, рубашка расстегнута и спущена с одного плеча. Берт подскочил и выдавил Ситри на ладонь мазь из тюбика, и девица смачно размазала прозрачный гель по смуглой коже. Герман слабо дернулся, закусил губу и тут увидел Стефанию.
И заявил без капли стыда:
— Где ты была?
Стефания прикрыла глаза, явственно представляя, как впивается пальцами в его каштановые кудри. И головой о колено…
— Хо… Стефания, нельзя исчезать, никого не предупредив, — укорила ее Ситри и по простецки вытерла руки о штаны. — Мы волновались.
— Да? — она стиснула кулаки и ядовито процедила. — А мне кажется, вы прекрасно проводили время без меня. М?
Герман выпрямился, накинул рубашку на плечи и принялся неторопливо, обстоятельно застегивать на все пуговицы.
— Повторю вопрос. Куда ты ходила?
Нет, головой о колено — не выход. Лицом о шкаф, только так. И неоднократно.
— Не твое дело. Ты мне не… — она вдруг запнулась, так внезапно, что сама испугалась, — не муж.
— Посмотри на себя, — парировал Герман, справившись с рубашкой и накидывая китель. — Ты что-то натворила. Что?
Он тебе нужен, уговаривала себя Стефания. Его мозги, если быть точной, они лучшее, что есть в этом самодовольном задаваке. Так что лицом о шкаф не пойдет — ценный ресурс может быть поврежден. Его бы пяткой секиры да в солнечное сплетение…
— Не твое дело, я же сказала, — через силу оставаясь спокойной, ответила она. — Не буду отвлекать.
Круто развернулась, хотела гордо удалиться, но ее остановил Берт.
— Ну ты чего в самом деле? У Германа плечо разнылось после ранения на практике, вот Ситри и поделилась каким-то своим чудодейственным снадобьем, — с умильной улыбкой объяснил он.
— Да, — авторитетно подтвердила Ситри.
Стефания ожгла предательницу гневным взглядом, стряхнула руку Альберта и все-таки выскочила в коридор. Не так гордо, как собиралась. Сердце бешено колотилось, но от чего, она понять не могла. С ней вообще в последнее время происходили странные вещи, с момента, как она вошла в ворота УВМД. Но у них же не было иного выбора! Или это училище или…
— Ты хотела со мной поговорить?
Стефания вздрогнула и с искренним удивлением обернулась на голос.
— Ты?
Герман скрестил руки на груди и тряхнул головой, будто торопил с ответом. Только что ногой не притоптывал. Стефания нацепила на лицо деловое выражение. Проигрывать, так с музыкой.
— Хотела. Мне нужна была помощь, но я поняла, что искала ее не в том месте. И не у того человека.
— Ты такая глупая, — вдруг заявил Герман.
— Глу… глупая?
Стефания открыла рот, чтобы возмутиться, но на ум не пришло ни одного подходящего ругательства. Герман поднес ладонь к лицу и вздохнул:
— Глупая-глупая. Как поймешь, в чем ошибаешься, мы вернемся к этому разговору.
Стефания проводила взглядом его прямую спину и все-таки не выдержала:
— Болван! Терпеть тебя не могу! Выскочка, деревенщина!
Герман на ходу махнул рукой в воздухе — то ли согласился, то ли посмеялся над ней.
— Ненавижу! — выкрикнула Стефания напоследок, но дверь в их общую комнату уже закрылась. — Ненавижу…
Она пнула стенку тяжелым армейским ботинком, представляя на ее месте зад одного самодовольного дерзкого мальчишки.
Поведение Стефании ставило Германа в тупик. Ее чувства и ее слова настолько разнились порой, что голова начинала трещать. Как эмпат он замечал такое за многими представительницами прекрасного пола, но случай со Стефанией — особенный. Совсем недавнего она на весь коридор кричала о ненависти, а чувствовала отчаяние и горечь. Нестыковка. Ее эмоции все сильнее били по чувствительным сенсорам, и только в своей комнате Герман был в относительной безопасности. И тогда, когда рядом оказывался Берт, свой яркой энергетикой легко перебивающий все остальное. Вальтер Гротт советовал периодически “чистить” блокатор и даже был настолько любезен, чтобы предложить свою помощь. Поначалу Герман решил с ним не связываться без лишней необходимости, но с такими соседями эта необходимость грозила вот-вот наступить.
