- Жизнь научила извлекать выгоду из любой ситуации.
- О… как, – достаю сигарету и закуриваю. Жадно затягиваюсь, не нравится мне блеск в его глазах. Смердит подлянкой.
- Обойдемся без предисловий, - подходит ко мне, смотрит сверху вниз, словно удавку собирается на шею закинуть, - Раз ты появился, значит, в полной мере готов брать ответственность и искупать прошлые грехи. Я хочу, чтобы ты взял в жены Нинель.
- Даже не смешно, - затягиваюсь, выдыхаю в потолок, наблюдаю, как кольцо дыма рассеивается по кабинету. Я слишком хорошо знаю отца, он продумал каждую мелочь, прежде чем озвучить мне эту бредятину.
- Выслушай меня и ты поймешь все перспективы данного предложения, - деловой тон, холод в глазах. Так всегда политические манипуляции на первом месте.
Сергал никогда не был отцом в привычном понимании. Всегда завышенные требования, строгие правила, и чем сильнее он сжимал ежовые рукавицы, тем сильнее хотелось нарушать, иди наперекор его словам.
У нас с ним непростые отношения. Но родителей не выбирают. И должен признать, вопреки всем распрям, в моем черном сердце живет чувство, напоминающее любовь и родителю. Как ни странно, но я вернулся, чтобы помочь ему в том числе. Но вряд ли он захочет помощи. Для моего отца есть только его мнение и неправильное. Остального он не воспринимает.
Рождение «неправильного» ребенка инкуба он воспринял как вызов – меня надо вылечить. Шаманы, лекари и прочие найденный им специалисты, как один твердили, что это моя судьба. Ничего не изменить. Надо лишь принять мою суть инкуба. Отец упорно пытался меня сломать, как он выражался: «выбить из меня дурь, и наставить на правильный путь». Я выбивался из канонов его мировоззрения, был пятном на репутации уважаемого альфы, и меня надо было перекроить так, чтобы я вписался в его мир. Другого варианта он не принимал.
Я был изгоем в его глазах, досадной мутацией. Вначале я пытался заслужить его уважение, старался доказать, что я не хуже своих братьев. Но все мои усилия с треском провалились. Тогда я пошел другим путем, взбунтовался и наплевал на так горячо любимые им правила. Плюс суть инкуба подливала масла в огонь, зазывая меня в пучину греха и разврата.
Наши отношения с отцом и по сей день как на вулкане, то шаткое перемирие, то вновь извержение. Но я не желаю ему зла. Не хочу, чтобы опасность, нависшая над ним, сломала его. Сказать напрямую не могу, потому как Сергал слушает только себя. Но если его не удастся спасти, то я должен позаботиться о сестрах, о волках с которыми вырос. А на данный момент отец продолжает по горло увязать в политических играх. И не понимает, что потопит себя, семьи и стаю.
- Ты же за этим меня и позвал. Выкладывай, - снисходительно киваю головой. Хотя уже знаю ход его мыслей. И у меня нет никакого желания выслушивать этот бред. Трачу драгоценное время, которое мог провести со сладкой.
- В Нинель течет кровь очень уважаемого и древнего рода. Власть его отца на соседних землях безгранична. Мне с трудом удалось уладить конфликт, после того как ты обесчестил девушку. Ты хоть представляешь, сколько по всему миру было претендентов на ее руку? Какие перспективы обещает родство с ней? – глаза отца загораются алчным огнем. Власть – это его особый наркотик. - Тогда я выбрал Хантера, как самого старшего и сильного. Но, похоже, мои дети сговорились один за одним меня разочаровывать. Вначале ты со своими греховными пристрастиями. Надеюсь, дурь прошлого тебя покинула окончательно, и ты больше не станешь утверждать, что тебе надо беспрестанно совокупляться, - на лице гримаса презрения. Допивает виски, с грохотом ставит стакан на стол.
Вопросительно смотрит на меня. Ожидает ответа.
- Ты продолжай, я внимательно тебя слушаю, - стараюсь, чтобы улыбка выглядела максимально приветливо.
- Слушать мало, надо вникнуть в суть, - хмурится, явно недовольный моей реакцией.
Только Джереми и Чарли с готовностью подлизывают отцу, выбивая для себя его снисходительность, а от остальных детей он этого так и не добился.
- Вникаю, - отворачиваюсь, чтобы не выдать истинных эмоций на лице.
Отцу надо выговориться. А мне убедиться, что я правильно просчитал его задумки.
- Если ты думаешь, мне неизвестны мотивы твоего возвращения, ошибаешься, - Сергал надменно ухмыляется. Выгибаю бровь. Ну-ну папочка, давай жги. – Хочешь играть в благородство, защитить сестер. Думаешь, я несправедлив к ним? Отлично я дам тебе такую возможность. Наделю властью. Хантер меня разочаровал, он слишком безумен, чтобы отдавать в его руки власть. Ты тоже не идеальный вариант, но Нинель указала на тебя. А ее отец идет на поводу у единственной дочери. Потому ты получишь прощение, власть, возможность влиять на дела стаи. А я получу необходимый нам союз. Ты только подумай, какая в Нинель течет кровь! Какими сильными родятся внуки!
-Ты, возможно, подзабыл, я бесплоден, - достаю еще одну сигарету прикуриваю, нагло выпускаю дым ему в лицо. Сергал даже не морщится.
- Обижаешь, это я тоже учел, - губы выгибаются в торжественной улыбке. – Нинель хочет тебя, она получит. А для потомства, можно взять семя твоих братьев. Разрешу выбрать кто больше по нраву. Будешь воспитывать своих племянников, как родных. Не вижу проблемы.
- О как, - присвистываю. Отец превзошел даже мои ожидания. – Предлагаешь устроить кастинг среди братьев, на роль отца моих детей? – подавляю смешок, пытаюсь не расхохотаться ему в лицо.
Только Сергал может преподносить подобный маразм с таким серьезным видом. Свято веря, в гениальность своих задумок.
- Я предлагаю Чарли, тогда потомство будет максимально походить на тебя. Но окончательный выбор оставлю за тобой, - заключает с блеском триумфа в глазах.
- А то, что у меня есть возлюбленная? – сказал, и по телу разлилось тепло. Дико приятно называть Мелиссу так.
Возлюбленная… смакую мысленно это слово. Ее не может быть у инкуба, и в то же время, только она занимает все мои мысли.
- Эта, - хмыкает, - Девица с сомнительной репутацией. Можешь оставить ее себе как забаву. Будешь наведываться. Она итак, должна ноги твои целовать, что из дерьма ее вытащил. Что я позволил ей жить в моем доме. Но это опять же мои уступки. Лиам, я иду к тебе навстречу, закрываю глаза, на твои… ммм… особенности. Так что ожидаю ответного жеста.
- Она моя женщина, отец. И я никому не позволю очернять ее имя. Тебе в том числе, - его бред я могу слушать, не трогает, даже забавляет. Но марать Мелиссу в грязи, этого не позволю. Мгновенно пелена ярости застилает глаза.
- Можешь иметь кого хочешь. Я не требую от тебя верности будущей жене. Бьет семя в голову, иди и спусти его. Но не возвышай шмар. Самка должна знать свое место, под порогом, и преданно вилять хвостом, встречая своего хозяина. Дрессировать их надо, Лиам, всех, без исключения, - самодовольно скалится.
- Мелисса неприкосновенна. Только она будет рядом со мной. Я сделал свой выбор. И не тебе указывать ее место. И не заставляй меня выбирать семья или она. Выбор тебе не понравится. И… отец, оскорбления подобного рода, из уст главы семейства, принижают в первую очередь тебя. Так что вопрос кто под плинтусом, нууу… очень спорный. Достоинство самца, тем более лидера, в дипломатии, уважении, а до оскорблений опускаются слабаки, - тушу сигарету в пепельнице, наблюдаю, как зеленеет лицо Сергала.
Я честно пытался сдерживаться. Но он сам затронул сокровенную тему. И возможно, до его слов я до конца не осознавал, насколько она дорога мне. Спасибо и на том, отец, что помог осознать.
- Ты… ты… что ты можешь знать о слабости? Если ей пропитана твоя жизнь? Ради порочных желаний ты наступал на горло братьям, испивал самок и выбрасывал как мусор. Ты создание порока, теперь поешь мне об уважении к самкам? Ты и понятия не имеешь о верности, о чести. Думаешь, сможешь переобуться, изменить свою блудливую суть? Я же иду тебе на уступки, готов забыть провинности прошлого, дать власть, - в уголках губ появляется пена.
- Ты же отрицал мою суть инкуба? А теперь, когда выгодно тебе вспомнил?
