давили скорлупу мощными пальцами.
Увидев Юлю, Вернееры вскочили, чуть не опрокинув стол. Оба поклонились.
— Просятся остаться еще на пару дней, — вполголоса сообщила Цила Юле. — Дали хорошее чаевые.
— Пусть, — кивнула Юля. — Кута и Фоог говорят, ураган не стихнет ни сегодня, ни завтра. Других постояльцев все равно не будет.
За обедом братья охотно рассказывали о себе, лишь обходили причину, по которой задержались в городе до поздней ночи и попали в бурю.
— У нас в гнезде шесть одаренных драков, — с ухмылкой поведал Эйдриан. — Мы самые младшие. Могли бы выучиться на магов, но до нас очередь не дошла, деньги кончились. Вот мы и пошли в стражу. Ловим воров и помогаем честным горожанам.
— Хорошее дело, — Юля кивнула. — А тот ужасный мужчина, что убивает девушек, вы нашли его?
Вернееры переглянулись, Эйдриан осторожно спросил:
— А почему вы подумали, что это один человек, госпожа Ула? И что это мужчина.
Юля пожала плечами:
— Я видела несколько листков с предупреждениями. Может, художник у вас в дозоре и не очень умелый, но почерк у злодея явно один. И сила, чтобы так искрошить бедных девочек, нужна большая. Ой, простите.
Юля оглядела побледневшие лица Цилы, Куты и Фоога и мысленно назвала себя дурой. Орки и так стеснялись обедать за общим столом с хозяевами, а тут еще и тема всплыла не вполне для хорошего пищеварения подходящая.
То, что для Юли, привыкшей к кошмарам своего мира и поглощавшей криминальные новости вприкуску с утренним кофе, казалось обыденностью, у неподготовленной аудитории вызывало ужас.
Зато у Амиты и Озы загорелись глаза. Девочки застыли с ложками у ртов, жадно прислушиваясь к разговорам взрослых. Дети, подумала Юля, для них это словно пугалки с зефирками на ночь — тепло, вкусно и совсем не страшно. Вот и хорошо, с другой стороны. Значит, девочки чувствуют себя в этом доме защищенными.
Эйтиган с неохотой ответил:
— Что ж, в том, что я сейчас скажу, секрета особого нет, люди все равно узнают. Он словно призрак. Всегда выбирает дождь или туман и охотится, будто дикий зверь. Мы думали, он выйдет в бурю, на поиски новой жертвы. Прочесывали весь Холм, и с неба, и с земли, пока драконы не исчерпали магию. Теперь только весной, когда сойдет снег, станет понятно, была ли еще одна девушка.
— Мы хотим задержаться у вас, хозяюшки, чтобы привести в порядок наши записи и мысли, — Эйдриан серьезно посмотрел на Юлю и Цилу. — Не тратить магию и не рисковать драконами. Время поджимает, люди боятся. У вас тихо и кормят вкусно. Может, на свежую голову мы сможем что-то понять, что не заметили раньше.
Цила согласилась. Фоог и Кута тоже испуганно закивали.
— Всегда рады помочь следствию, — резюмировала Юля. — Принесем сюда большой стол, можете поставить доску для …м-м-м… — она поискала подходящее выражение, — умственной атаки.
— Как это? — недоуменно спросил Эйдриан.
— Ну доска… такая… — Юля сделала жест, словно развешивает стикеры, — с бумажками, набросками, гвоздиками и стрелками. Чтобы видеть всю картину разом: время, место, детали, свидетели.
Братья снова переглянулись:
— Покажете нам? — осторожно попросил старший брат.
… Дочери Фоога, крепкие девицы с зеленоватой кожей, сначала не особо стремились покидать свою пристройку, занимаясь разбором вещей после переезда. Но Амита и Оза встретили их так сердечно, что девушки быстро освоились.
Вся жизнь коттеджа сосредоточилась на первом этаже, в гостиной. Орчанки натерли черным воском большую прямоугольную доску, оставшуюся от ремонта полов, и заострили специальные палочки. Так Юля узнала, на чем пишут дети в школах на Э-лан-драке.
Она попросила поставить рядом еще одну доску и начала обучать братьев Вернееров анализу данных. Ей волей-неволей приходилось вникать в суть дела, которым занимался дозор, и чем дальше она заходила, тем меньше оно ей нравилось. Где-то в ночи по Холму бродил страшный человек, убийца. Он охотился на молодых женщин, а ведь в коттедже на склоне жили совсем юные девушки.
Успокаивало лишь то, что в доме двое магов. В благодарность за идею Вернееры укрепили магическую защиту.
Юля старалась отвлечься на домашние дела, но «материалы следствия» плотно засели в ее голове. Полной картины у драков не было: случайные свидетели затаптывали следы, прикасались к телам. Эйтиган и Эйдриан обладали феноменальной памятью на детали, но в их воспоминаниях не было системы.
— Ищите, — повторяла Юля. — Записывайте все мелочи, а также свои самые неправдоподобные идеи. Сейчас важнее всего найти хоть какую-то зацепку. Никто не идеален, даже самые коварные злодеи делают ошибки.
За три дня одна доска покрылась версиями, а вторая — заметками. Амита и Оза проводили возле них много времени. Вернееры посмеивались, но не гнали девочек прочь. Братья забывали о еде и сне. Юные помощницы старались обеспечивать «детективам» комфорт: приносили закуски и крепкий чай.
Меж тем буря продолжалась. Что-то злобное прорывалось через нее и не давало Юле нормально спать.
Однажды, спустившись вниз, она увидела, как Амита стоит у окна и напряженно вглядывается в бурлящую за толстым круглым стеклом снежную массу.
— Что, Амита? — позвала ее Юля.
— Там что-то есть, — тихо сказала девочка. — Что-то… злое. Я его чувствую.
Юля невольно поежилась. Ее ощущения совпадали со словами подопечной.
— Ему нужны мы, — проговорила Амита.
— Может, это тот ужасный человек? — с содроганием спросила Юля.
— Нет, там что-то другое. Я не знаю, что это. Хорошо, что Фоог насыпал соли на подоконник. Оно не сможет войти… пока. Но тот человек, убийца с Холма, тоже там, — Амита подняла на Юлю серьезный взгляд. — Ула, скажи Эйту и Эйру, чтобы они попросили ведьм. Нас они не послушают. Ведьмы могут помочь.
— Попросили ведьм о чем? — переспросила Юля. — Что смогут сделать ведьмы? Определить убийцу?
— Нет, это сложно, ведьминские чары на такое не способны. Но они сумеют посмотреть последний путь погибших девушек, например, по волосу или кусочку ногтя. Если определить, куда они шли, многое станет понятнее. Я все глядела на ту доску с листочками и увидела кое-что общее: все девушки закончили работу, были красиво одеты и куда-то торопились. Никого
