землю и осознаю, что не могу даже коснуться её.
— Тогда как Европе все же удалось завоевать эти земли? — задумчиво спросила я скорее у себя самой, чем капитана.
Он зглянул на меня удиленно.
— А с чего вы зяли, что Еропе это удалось? Да, завоеваны острова, находящиеся далеко от континента — те, над которми не властна сила богинь. Но в Южную Америку и в море, его окружающее, никто до сих пор не суется, местные жиут почти автономно. Идет слабая торговля, но, сами понимаете, желающих ходить по этим водам совсем мало.
Я похолодела, заметив, что Фрэдерик заинтересованно меня разглядывает. А он и не скрывал ни ехидной улыбки, ни проницательного взгляда. Явно ведь что-то понял: благородной леди полагается знать, какова политическая ситуация, а я сморозила такую глупость!
— Тебе… Вам никогда не хотелось снова стать человеком? — спросила я, чтобы переменить тему, но тут же прикусила губы, вспомнив, что Фрэдерику не особенно нравилось, когда я указывала на то, что он человеком не является.
Но он не обратил внимания на мою грубость и только пожал плечами.
— Поначалу тоже искал и зарастал чешуёй, как Стэфан сейчас. Едва не нырнул в море навсегда, но вовремя одумался. Когда вернулся на службу к морским ведьмам, постепенно обрёл и человеческий вид. Но, похоже, моя душа уже навсегда останется с морем. Я бывал в удивительных местах, видел то, о чем при жизни мог только читать в древних книгах, и могу ещё долго бороздить эти моря. Сейчас я даже благодарен за такую возможность, хотя воспоминания о смерти моряков в тех стычках всё ещё… неприятны.
Фрэдерик замолчал, и мне казалось, что он хотел что-то ещё сказать, но не решился. Просто поднялся на ноги и подхватил шляпу. Крысюк, который уже успел уютно устроиться в ней, шлепнулся на пол и недовольно пискнул.
Я всё ещё сидела, не находят в себе сил двигаться.
— Не буду советовать тебе, что делать. Честно говоря, не знаю, что бы сделал сам на твоём месте, — уже громче и увереннее признался капитан, нахлобучивая треуголку.
Я лишь пожала плечами, мол, не знаешь и ладно, мне-то какое дело?
Фрэдерик ещё постоял несколько мгновений над душой, и когда молчание между нами стало совсем гнетущим, наконец, ушёл, возвращая мне одиночество, которое теперь уже не казалось таким желанным.
"Ксамен Эк, ну хоть ты скажи, что мне делать?!" — почти в отчаянии подумала я, не особенно надеясь, что Бог отзовётся.
"Не знаю… Ты сама — своё избавление. Так говорит мой дар", — прошептал он в ответ.
***
Несколько дней пролетели за работой как один. И Дуглас О'Ши, и Фрэдерик оказались гораздо более разговорчивыми, чем Стэфан. Заметив это, я то и дело донимала вопросами их обоих, они отвечали, как умели. Штурман перемежал объяснения с ругательствами, которые с каждым днём становились всё мягче, так что вскоре он удовлетворился тем, что стал называть меня "рыбой-прилипалой". Я вздрагивала каждый раз, когда он так ко мне обращался, но перепонки пока ещё не отросли заново, да и других признаков проклятья я на теле не замечала, так что вскоре успокоилась.
Случая побеседовать наедине со Стэфаном мне пока не представилось — он почти не выбирался на палубу. Подозреваю, что находиться на чужом корабле ему не особенно нравилось.
Сегодня, в предпоследний день плавания, я стояла на капитанском мостике. Фрэдерик оперся локтями на штурвал и не столько вёл, сколько следил да приготовлениями. Матросы вытаскивали на палубу или перекладывали какие-то мешки и ящики, о содержании которых мне никто упорно не хотел рассказывать.
Над палубой, во влаге и под солнцем, расцветали множество разных запахов. Я даже не могла отличить их источники — настолько сильно они смешались. Именно поэтому я забралась повыше — отсюда какофония ароматов ощущалась не так остро.
— В прошлый раз, когда мы с вами беседовали, — сказал Фрэдерик, выразительно взглянув на мои руки, — я не стал задавать вам вопросы, однако сейчас все же хочу спросить.
Я замерла и напряглась. Конечно, отдала дань тактичности капитана, который не стал устраивать мне допрос в тот раз и просто поддержал, но не тогда, так сейчас мне придется несладко, ведь о прошлом Эстер я все еще помню крайне мало. Или он овсе не о ней хочет узнать?
— Вы всегда мечтали путешествовать? — огорошил меня капитан.
Я покосилась на него с удивлением, не зная, как ответить. Пока пыталась лихорадочно сообразить, что сказала бы аристократка, моряк хитро прищурился и, воровато оглядевшись, тихо добавил:
— Я спрашиваю не о леди Эстер, а о вас, кто бы вы ни были.
Ошарашенный взгляд наверняка выдал мою тайну с головой. Мне не хватило ни сил, ни актерского мастерства, чтобы притвориться дурочкой, и я лишь смотрела, как на лице капитана расцветает самодовольная улыбка. Ну каков наглец!
На миг я задохнулась от возмущения, но быстро сообразила, что если бы он хотел воспользоваться своей догадкой, то давно мог бы это сделать. Но пока молчал.
— Всегда, — тихо призналась я. — Но как вы…
— Слышал о переселении душ. Но сталкиваюсь впервые, — оборвал меня Фрэдерик, заметив, как из офицерской каюты вынырнул Стэфан.
— … это особенный порт, — нарочито громко заговорил капитан, но теперь я слушала его лишь краем уха, вглядываясь в лицо того, кого так и не смогла полюбить, в попытках понять, не услышал ли он наш разговор. Но по спокойному лицу Стэфана мало что удалось понять. Однако никаких неожиданных или резких действий он не совершал, лишь вглядывался в горизонт, на котором уже показалась легкая дымка — предвестник земли.
Я заметила улыбку на лице капитана и собиралась все-таки выспросить, что же такого там, на этом острове, но меня прервал окрик Дугласа. Он всучил мне какие-то расчеты, коротко поручил уточнить их и привести в порядочный вид, а сам снова куда-то исчез.
Я оперлась на борт и вгляделась в цифры.
Старый пень опять специально поменял координаты местами и не дал пояснений, это я поняла, стоило только повнимательнее приглядеться и сложить в уме пру чисел. В прошлой жизни математика не была моей сильной стороной, но за несколько дней, проведенных в компании старого штурмана, я уже привыкла делать в уме множество простых подсчетов. Иногда казалось, что чем легче и быстрее считаю, тем более ясными и упорядоченными становятся ее мысли. Но думать об этом было некогда.
Работа помощника штурмана хоть и занимала совсем немного времени, но выматывала, особенно в первые дни.
