не поняла я…
— Да, ты мне нравишься! И думаю, ты должна знать… Я психосиз. Я не читаю твоих мыслей, просто чувствую отголоски эмоций и многое у тебя на лице написано… — нежно улыбнулся мне он.
Ева
— Да, ты мне нравишься! И думаю, ты должна знать… Я психосиз. Я не читаю твоих мыслей, просто чувствую отголоски эмоций и многое у тебя на лице написано… — нежно улыбнулся мне он.
А у меня… А у меня ком в горле встал.
— Я подумал, что как-то некрасиво знать многое из чувств и ощущений девушки и не рассказать при этом ей о своих. Так вот, я считаю тебя безумно красивой! И мне нравится твой внутренний мир. И вообще: ты вся слишком идеальная. И поэтому я жадно ловлю каждую твою эмоцию, отчаянно желая не накосячить. Извини, что не сказал сразу. Обычно, узнав правду, со мной перестают общаться…
— А то! Понимаю! Я вот прямо сейчас тоже бы от тебя сбежала, да некуда! — с улыбкой сказала я, и он понял, что это шутка.
Ир расслабился и продолжил:
— Зато я лучший помощник в шопинге! Я всегда улавливаю положительные эмоции и могу указать на вещь, которая вызывает большее одобрение. Ну это так, на будущее. А ещё: меня дети маленькие любят! Так… Это будущее слишком далёкое, надо отмотать. Так вот: ты мне нравишься! Пойдём на свидание?
— Прямо сейчас? — удивилась я.
— Конечно. У нас и так немного времени осталось наедине… Пойдём, покажу кое-что невероятное!
И я пошла. Мне было так легко с Иром, что я даже не стала задумываться, чем мне грозят его способности.
Мы вышли из домика и направились по едва различимой тропинке между елей. Дорога вела нас, и мы не спешили, наслаждаясь моментом. Спустя пятнадцать минут мы оказались на небольшой поляне, на которой цвели дивные цветы, похожие на наши орхидеи. Для меня увидеть такую красоту в лесу на фоне ёлок было весьма непривычно, ведь на полевые цветы это не похоже.
— Этот домик достался мне от дяди. А эта поляна — его детище. Он сам привёз эти цветы с Земли, немного поправил генетический код и высадил здесь. Сейчас он с семьёй снова живёт на Земле и сюда не собирается, а я вот всё чаще приезжаю порыбачить и прогуляться по лесу…
— А разве это не ваша штаб-квартира? Кажется, так ты мне вчера сказал.
— Да. Прости! Я решил, что здесь будет не менее безопасно и более удобно. Тебе же понравился наш домик? Я не мог ошибиться с твоими эмоциями: это было как будто ты увидела праздник… Или воспоминание из детства.
— Да, твой домик как из сказки. Навевает самые приятные мысли и я рада, что оказалась здесь…
— А теперь, смотри!
И он побежал через всю поляну! Каждый его шаг будил тысячи маленьких бабочек, которые, как оказалось, прятались в траве и цветах… Спустя всего пятнадцать секунд в воздухе кружили тысячи, если не миллионы, красивых белых насекомых, напоминая мне наши снежные зимы и метель. Они танцевали в воздухе, не желая улетать или снова опускаться на траву, и это белое марево было безумно красиво в своём танце.
— Ну как? — спросил Ир, бесшумно оказавшись рядом.
Он был одет в чёрную майку-борцовку и чёрные штаны с карманами. Если бы не его выделяющаяся одежда, я бы и не заметила, что кто-то приблизился, настолько плотно вокруг кружили эти маленькие создания.
— Я впервые увидел снег, когда мне было чуть больше двадцати. Это было вот так же: мы вышли из флая и попали в сказку… Вокруг кружили крупные хлопья, и я не мог оторвать взгляд от такой красоты. С тех пор мне очень нравится проводить отпуск где-нибудь в горах или приезжать сюда, когда в сезон можно организовать метель из бабочек, — он немного помолчал и продолжил: — Я чувствую твои эмоции и, если честно, упиваюсь ими! Давно не ощущал себя так хорошо.
И он снова поцеловал мою руку.
— Спасибо, — тихо произнесла я, боясь спугнуть магию этого момента. — Спасибо, что показал это. Мне приятно.
Я смотрела в глаза Ира и мне казалось, что я чувствую его.
— Ты проецируешь на меня свои чувства? — ошарашено спросила я.
— Не знаю… — задумался он. — Возможно! Моя мама так умела, но мне казалось, что я так не смогу… В любом случае, если ты чувствуешь негу, покой и умиление, то это я! Ещё восхищение, признательность и грусть.
— Почему грусть? — удивилась я.
Мне казалось, что этому чувству нет места в том коктейле, что я ощущала.
— Потому что уже сегодня мне придётся тебя вернуть на место и ухаживать уже на общих основаниях. Я читал в досье о наличии у тебя двух мужчин. Поэтому здраво оцениваю свои шансы… Но я не намерен отступать! И с ними договорюсь, и найду путь к твоему сердцу, только не прогоняй!
— Такого прогонишь! — хихикнула я. — Давай не будем спешить? Если нам суждено быть вместе, значит никуда мы не денемся…
Ир вздохнул, но кивнул на мои слова. Он достал из кармана небольшую подушечку и, развернув содержимое, показал, что это был плед, упакованный очень компактно. Вот оно — новое время — кругом технологии.
Ир постелил плед прямо на траву, и мы уселись, а потом и прилегли на него, глядя в небо. Ир касался моего плеча своим и ни разу за последующие два часа не нарушил личных границ, кроме этого символического вторжения. Мы лежали, глядя на круговорот бабочек в воздухе, и разговаривали ни о чём. Он рассказал как проходило его детство и почему от выбрал профессию полицейского. Как оказалось, у психосизов не такой уж и большой выбор. Если ребёнок рождается с подобного рода способностями, то за ним сразу начинает пристально наблюдать государство. Все они на особом счету и в основном задействованы в защите интересов империи, в которой живут или на которую работают. С одной стороны, это жёсткий контроль, но с другой, как сказал Ир: лучше уж так, чем попасть в услужение к местному криминальному авторитету. Ведь и они с удовольствием прибирают к рукам бесхозных психосизов. Конечно, не на добровольной основе… Но когда не были в ходу шантаж и подкуп?
Я слушала и диву давалась. Оказалось, что моя жизнь не самая сложная на этой планете. Кому-то вот повезло родиться со способностями, за которыми идёт самая настоящая охота. А я жалуюсь, что трудно разобраться с реалиями этого мира. Ничего!
