темно‑синем костюме. Он стоял за учительским столом, боком ко мне, лицом к партам, выставленным рядами. – Проходи, не задерживай.
Отвечать не стала, кивнула и закусила губу. Щеки слегка запекло от смущения: снова я опоздала. На зачислении последняя и тут тоже. Решила впредь более ответственно относиться к занятиям, расписание которых неплохо было бы и узнать.
– А это кто? – изумился преподаватель.
Я недоуменно застыла, оглядывая аудиторию, набитую будущими ловцами до последних парт. Всё те же лица, что и на распределении. И непонятно, о чём он спрашивал. Перевела взгляд на абсолютно заурядное лицо взрослого учителя – темноволосого, с кучерявыми вихрами на затылке. Видимо, после сна и не подумал расчесаться.
Однако же быстро опомнилась, поняв наконец.
– А! Это мой голем. Он… – чуть не сказала «живой». Нет, думаю, к таким новостям никто из преподавателей не готов. – Он будет сидеть рядом.
– Что ж, – препод скривился и раздраженно добавил: – Тогда садитесь поскорее!
Потер пальцами переносицу и, кажется, слегка отрыгнул воздух.
Как назло, в аудитории было два свободных места, но оба в разных частях кабинета. Недолго думая, я подошла к первому свободному во втором ряду и тихонько попросила рыженького мальчика, худого на вид лет четырнадцати‑пятнадцати:
– Эм, будь другом, пересядь на вон то место…
– Я вижу плохо, – смущенно проронил он.
Всё понятно. Освобождать не планировал.
Вот уж чего не ожидала, положение спасла ун Штольт. Они вдвоем с другой девочкой встали из‑за парты и расселись по свободным местам. А когда одна из них проходила мимо меня, она даже подмигнула!
– И долго вы там будете пересаживаться? – недовольствовал преподаватель. – Вижу, весь класс прямо жаждет остаться без перемены?
– Э‑э‑э… – раздалось с задних парт. А я прикусила щеку от недовольства. Буквально потащила за собой Ррона и впихнула на стул, села рядом. Выдохнула.
Занятие началось.
– Итак, я правильно понимаю, это Мия Эдани фон Гибрец, единственная отсутствующая, поощрила нас своим вниманием?
– Да, простите, меня с утра задержали.
– Что ж, на первый раз прощаю, но только в этот раз, – преподаватель вновь потёр пальцами переносицу. – Это вводное занятие, учебники, как я понимаю, никто еще не додумался взять из библиотеки?
А в ответ тишина, ведь все сидящие за партами не подумали достать пергаменты с чернильными трубками.
– Сделайте это сегодня. Иначе не сможете выполнить домашнее задание на завтра. Ладно, начнем.
И он действительно начал. С самых основ, которые я изучила еще лет в десять‑одиннадцать, листая книги в библиотеке.
– Ларги – огромные неповоротливые морские гиганты с толстенным хитиновым панцирем, острейшими клешнями и нежнейшим мясом. Чтобы полакомиться нашей наживкой, специально оставленной для них на плоту подле пирса они выбираются на мель, где мы их и ловим.
Я сидела и усиленно жмурилась, стараясь промолчать.
Терпи, Мия, терпи. Скоро начнется самое интересное…
А преподаватель продолжил нещадно пилить мои мозги старой и неинтересной информацией:
– Когда из воды показывается панцирь, это значит, что его клешни уже находятся в состоянии, готовом дотянуться до наживки, чтобы схватить её и утащить на дно. Поэтому всем ловцам строго‑настрого запрещается спускаться с пирса на плоты.
– Но как же вы его ловите тогда?
Молодец, умничка ун Штольт, потому что спросила именно она.
– А големы вам на что?
И вот тут со мной случился ступор. Мысли зашли в тупик, и я еле‑еле усидела на месте.
Мне срочно нужен мой дед. Позарез! Ведь накануне вечером я рисовала печати призыва моих Торла, Тирла, Трамла, но не смогла их призвать! На тело нападала слабость, и магическая связь между нами с Рроном начала слабо пульсировать.
Ведь если я не смогу призвать голема: каменного или морского, а лучше грозовика, который бы за пару ударов молний оглушил гиганта, – я попросту не смогу пройти испытание в конце года обучения и буду отчислена!
Нет, Ррон, конечно, душка, вещи мои разбирает, големов расщепляет в пыль одним прикосновением. Но моя‑то задача – не расщепить, а поймать. Оглушить и поставить пленяющую печать. А уже потом, когда к нам на пирс сбросят крюки, прицепить их за панцирь с разных краёв, чтобы ларга лебедкой вытащили из воды. Ну а дальше дело за мясниками, не такое уж интересное.
Помнится, еще подростками мы сидели вместе с Лео и остальными ребятами на плотах и воображали себя великими ловцами, снабжающими мясом весь город. Вдобавок к почетнейшему званию и уважению сродни благоговению в финансовом плане моё будущее призвание неплохо поощрялось. Ведь кристаллы кристаллами, без магической энергии никуда. Но вот еда – это поважнее будет. Как и посложнее. Кристаллы никуда не уплывут, в отличие от ларгов.
– Простите, а вы говорили, что ларги – гиганты, а значит, много весят, но как они всплывают на поверхность воды, если это так?
И снова чужой вопрос.
Да, давненько я уже нашла на него ответ, но послушать версию преподавателя, как ни странно, тоже было интересно.
– Тут всё просто… – начал было он, морщась словно от головной боли. Затем полез листать учебник перед собой, лежащий на парте. – И вообще, мы еще проходим азы, а вы задаете вопросы по середине курса.
– Газы, – ответила я, скривившись. – Их пищеварительная система получает импульсы из мозга – его мизерной части, и ларг начинает вырабатывать газы, благодаря ферментной системе своего кишечника. Воздух постепенно скапливается под панцирем, и ларг всплывает. А если ему нужно немного скорректировать свой курс, он подгребает клешнями, как вёслами.
Сказать, что сидящие рядом со мной студенты удивились, – нагло соврать.
– Вот, что значит Внучка Лиоры Ллиски, – похвалил меня преподаватель. А я упала лбом на руки, лежащие на парте, и попыталась скрыться таким образом от вездесущего внимания.
Да уж, в моих мечтах обучение должно было проходить немного иначе.
Нет, не так, совсем иначе!
Вот бы сюда моего деда, который всегда умел застигнуть меня врасплох каким‑нибудь каверзным вопросом. А когда я начинала его расспрашивать, он неизменно хохотал и говорил одно и то же: «Вырастешь, выучишься и узнаешь».
Ведь он никогда не ошибался ранее. Никогда!
Преподаватель, наверняка изумившись моей реакции на его похвальбу, все‑таки продолжил что‑то там рассказывать. А я потеряла к вводному занятию всякий интерес. Повернула голову и заметила перед глазами белый свернутый клочок бумаги.
Развернула его с интересом и увидела лишь: «Сегодня ночью, перед самым рассветом, буду ждать тебя в тупичке за ареной».
Я мигом поднялась с парты и изумленно огляделась по сторонам. И вовремя, ведь краем глаза заметила еще какое‑то движение.
На парту приземлился второй клочок бумаги, к моему ужасу, исписанный уже другим почерком: «Душевую на мужском этаже не запирают, ночью буду ждать тебя там».
Пару секунд я невменяемо пялилась на записку, прежде чем до меня дошло… Нет, безумная мысль ворвалась в мой мозг со скоростью светового луча. Так это они про «свидания», о которых мы говорили
