С трудом разлепив веки, сквозь плавающий перед глазами туман, посмотрела на своего убийцу, который в этот момент отстранился и все с тем же сожалением смотрел на мое изуродованное тело. Его лицо, даже залитое кровью, приобрело прежнюю привлекательность и человеческие черты, но они теперь навсегда отпечатались в моем сознании искаженные трансформацией, вызывающие дикий ужас и отвращение. А еще на краю смерти, я испытывала... сожаление, совершенно не понятное чувство к нечеловеку, который не раздумывая пожертвовал моей жизнью. Он хотел встать с колен, когда я схватила его за руку, хотя слово "схватила" - не совсем подходит в данной ситуации, скорее, пыталась удержать на его руку своей, с диким трудом прохрипев свои последние слова.
- Ты еще не знаешь, но уже проиграл игру, я видела твоего убийцу. Мне жаль тебя, твоя смерть будет намного хуже моей.
Я смотрела на него, чувствуя, как кровь продолжает вытекать из разорванного горла вместе с жизнью, а он, вздрогнув, отстранился от меня и, вытерев ладонью окровавленный рот, быстро встал на ноги. За дверью послышался шорох и мой мучитель, отскочив в сторону начал совершать странные пассы руками, словно танцуя, кружился вокруг себя. Неожиданно, даже сквозь боль и туман, застилающий глаза, я заметила белую дымку, окутавшую его тело, и в эту секунду раздался грохот и дверь, с треском соскочив с петель, упала внутрь, а вслед за ней в номер скользнули две тени, закутанные в черные длинные плащи с капюшонами на головах. Тени, застыв на секунду, оценивая обстановку и разглядывая меня, уперлись взглядом в убийцу, который в этот момент, хлопнув ладонями, исчез в белой дымке, висевшей небольшим облачком возле зашторенного окна. Одна из теней, вытянув руки, ринулась в это облачко, выкрикивая непонятные слова, вслед за ним бросился и второй "плащ", и оба, достигнув цели, исчезли. В следующее мгновение облако рассеялось, оставив о себе только воспоминание в моем умирающем сознании. Я скорее почувствовала, чем увидела, не имея возможности даже чуть-чуть пошевелиться из-за окоченевшего тела, как в проеме выбитой двери появился кто-то еще, вслед за этим раздался душераздирающий женский крик и мужская нецензурная речь. Но меня это уже не волновало, потому что сознание скользнуло в темноту.
Глава 3 Свет впереди так манил, что душа кричала от боли и желания скорее добраться до него. До этого такого родного, надежного света, но тело, налитое тяжестью тянуло вниз, в пустоту и я падала в бесконечный колодец, а сверху, казалось, давили огромные глыбы камней. Словно кто-то решил похоронить меня в этом колодце заживо. Испытав дикий ужас от посетившей мысли, я пришла в себя. Не открывая глаз, краем уха услышала участившийся писк, совпадающий с бешеными скачками моего испуганного сердца, приглушенный шум вокруг и тихую, размеренную, человеческую речь. Мысленно просканировав тело, поняла, что хоть и испытываю ощущение, будто меня переехал каток, особенно тщательно проехавшийся по горлу и груди, но в остальном, "прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо". От пришедшей в голову смешной песенки стало легче, и я открыла глаза.
Раздающийся рядом со мной писк оказался прибором, измеряющим давление и пульс, шум вокруг издавали пациенты и медперсонал, мелькающие за прозрачной перегородкой, отделяющей бокс, в котором я лежала, от основного коридора. С трудом повернув голову, столкнулась с взглядами трех людей, полукругом стоявших в ногах кровати и радостно, с облегчением взирающих на меня: солидная женщина пятидесяти лет и двое мужчин явно французского типа. Один из них, в медицинской униформе, с голубыми глазами, кривым орлиным носом и синеватым от щетины подбородком, чуть сдвинув очки, устало потер переносицу. Второй, жгучий черноглазый брюнет, хотел было направиться сразу ко мне, но был удержан мужчиной в очках, который сам подошел ко мне и, присев на стул, рядом с кроватью, мягко и успокаивающе заговорил на английском.
- Здравствуйте, как вы себя чувствуете, мадемуазель?
Прикрыв глаза, еще раз мысленно прошлась по своему телу и, оценив его состояние как удовлетворительное, хотела ответить, но из горла раздался лишь едва слышный хрип, после которого осталось ощущение, что по моей глотке прошлись наждачной бумагой, оставив после себя саднящую боль. От ужаса распахнулись глаза. Заметив мое состояние, мужчина хотел положить на руку свою ладонь, но я инстинктивно резко ее убрала, не испытывая в данный момент желания окунаться в его прошлую и будущую жизнь. Неверно истолковав мое поведение, он убрал свою руку и так же тихо начал говорить.
- Не волнуйтесь, мадемуазель Савинова, сейчас вы находитесь в Центральном парижском госпитале, вы в полной безопасности и теперь вашей жизни и, к счастью, здоровью ничего не угрожает. Вы моя пациентка. Меня зовут доктор Фостьен, это - он повернул голову к женщине - хирургу, проводивший операцию по спасению Вашей жизни, доктор Элиза Ману, а это - кивок в сторону другого мужчины - инспектор криминальной полиции месье Этьен Круаз, он ведет расследование по поводу нападения на Вас и очень бы хотел побеседовать с Вами, когда будете в состоянии дать показания. Я бы хотел сразу сообщить, чтобы Вы не волновались, все расходы, связанные с лечением и отправкой домой взяли на себя организаторы конкурса.
Пока он говорил и представлял стоящих рядом мужчину и женщину, до меня дошло слово конкурс, и в мозгу словно бомба взорвалась. Я вспомнила все, что произошло после него. В подробностях! Причем не только случившееся, но и то что ВИДЕЛА прикоснувшись к своему не состоявшемуся убийце. Снова боль и ужас затопили сознание и, сжав кулаки, я дугой выгнулась на кровати, сквозь стиснутые зубы издав хриплый стон. Вокруг зашумели, засуетились, и через минуту почувствовала легкий укол в руку, а затем меня снова накрыла темнота.
Второе пробуждение прошло гораздо легче и даже как-то привычнее. Открыв глаза заметила, что возле кровати, сидя на стуле и облокотившись на нее, спит инспектор. Снова прикрыв глаза, долго думала о том, что теперь со мной будет дальше. Во-первых, о чем можно рассказать инспектору, во-вторых, жизненно важно узнать, что стало с моим голосом. Одна мысль о его потере вызывала панический ужас, который с каждой секундой, грозил вылиться в истерику, и мне стоило огромных усилий и силы воли подавить ее в самом зародыше. Так что сейчас мне нужна была информация и, судя по голодным позывам желудка, еще и еда. Снова перевела взгляд на инспектора, и, с трудом переборов отвращение к тому, что сейчас делаю, взяла его за рукав, и, положив его руку, располагавшуюся вдоль моего тела на кровати на свою, прикрыла глаза. Картинки и образы выстроились в очереди, спеша донести до меня информацию о прошлом своего обладателя. Узнав все, что было нужно, резко отдернула свою руку, от этого движения он проснулся и, моргнув прогоняя сон, уставился на меня.
