Я спокойно отношусь к философским вопросам, периодически следующим из умозаключений. Они идут где-то на фоне спокойного течения времени. Это вокруг все находится в хаотическом движении: люди, транспорт, мысли, чувства. Время постоянно. Его не проведешь.
Смотрю на все еще ожидающего моей реакции Гриона. Наверное, в память о покойной жене Аврелия стоит сказать хоть что-нибудь.
- Хорошая была женщина. Светлая и добрая. Они очень хотели детей.
Была бы я чуть менее флегматичной, стоило бы прикусить язык. Но слова слетают с губ, не неся для остальных смысловой нагрузки. Я как будто здесь - и в то же время бесконечно далеко. Кажется, Гриону перестает это нравиться. Во всяком случае, мне отчетливо видны появившиеся на его скулах желваки. Хороший самоконтроль. Был бы. Если бы я не знала мужа, как свои пять пальцев. Бывшего. Бывшего мужа...
- И тебя совсем не интересует то, что каждый месяц этого года Ангел убивал по жертве? Двенадцать человек за год? - обманчиво-спокойным тоном говорит Грион. Я знаю, из-за чего он бесится. Та, прежняя Виола тут же подошла бы к нему, обняв за плечи и обязательно посочувствовав или выразив свое мнение по поводу изуверств, совершаемых Ангелом. Но я-то больше не она. Я, как раз, в данной ситуации представляю одну из жертв Ангела. Правда, с той лишь разницей, что я единственная, кто остался в живых.
Грион намеренно вводит меня в заблуждение - кое-что по делу Ангела он не договорил. И я, пусть и знаю, что делать этого не стоит, все же замечаю спокойным тоном:
- Четырнадцать. Ты забыл про меня и того пожилого мага, что случайно попался Ангелу в феврале, - и пусть только попробует возразить. Первые полгода, проведенные в тюрьме, я следила за новостями из внешнего мира. И Ангел четко соблюдал периоды своей активности: одна жертва - один месяц перерыва. Вот только я с крючка сорвалась, и он обеспечил мне замену. А уже после перевода в лечебницу я, конечно, от внешнего мира оказалась отрезана. Здесь не поощряется получение информации. Считается, что слишком эмоциональная может вывести перегоревших магов из равновесия и пошатнуть и без того неустойчивую психику. Нет, о последних шести жертвах я не знала. Но Грион с блеском восполнил этот пробел.
- Ты так спокойно на все реагируешь...
- Доктор Кин не рекомендует волноваться.
- ...что у меня возникают сомнения в том, что ты на самом деле так безумна, какой хочешь казаться.
- Ты волнуешь меня, Грион, - тем не менее, спокойно отвечаю начинающему загонять меня в ловушку мужу. - А когда я волнуюсь, то обычно начинаю пользоваться даром. Доктор Кин этого очень не любит, поверь мне, - в подтверждение своих слов я даже кладу локоть на стол, демонстрируя начавшую деформироваться от выделяющихся из тела силовых волн кисть. Одна из разновидностей психокинеза - я могу концентрировать негативную энергию и направлять ее из своего тела в виде направленных пучков. Теперь могу. Я больше не генератор света...
- Знала бы ты, как сама меня волнуешь, - хрипло отзывается муж, хотя в его руке возникает энергия противоположной направленности. А уж щиты Грион способен создавать виртуозно. - Давай проверим, у кого волнения больше, Ви?
Мне кажется, или противостояние начинает его заводить? Чистой воды провокация, к тому же, плохо замаскированная. Я поджимаю губы, ожидая, когда запал Гри пропадет и мы продолжим разговор в более спокойном русле. Но образующийся в руке мужа щит даже не думает исчезать. У тебя нет шансов, милый - я сломаю его, как скорлупку от яйца. Ты сильный маг. Только не знаешь, кем на самом деле является твоя жена.
- Разнесем лечебницу в щепки, - флегматично замечаю я, начиная сворачивать свой клубок материи.
- Жалко других больных? - почему-то улыбается Грион. - Тебе все еще не чуждо сострадание.
Я пожимаю плечами:
- Просто ты уйдешь, а меня снова напичкают успокоительными. Не хотелось бы чувствовать себя проснувшейся в луже собственных нечистот, знаешь ли.
Гри морщится - так ему и надо. Пусть знает, что здесь не курорт. Решил поймать меня на слабо - я не стану подставлять щеку для удара.
- Ну а как насчет проверки местного масштаба? - он срывается с места, подходя почти вплотную и опускаясь на колени передо мной. Почти так же, как тогда, когда просил руки. Глупое воспоминание...
- О чем ты? - дежурно интересуюсь я, когда сила практически полностью впитывается в тело.
- Ты покажешь мне, на что теперь способна, - с готовностью объясняет Грион, - а я попробую выставить против этого щит.
Какой же ты дурачок, милый. Не работали никогда твои щиты. Никогда ты не мог от меня закрыться. Потому что, однажды подарив душу, ты навсегда оставил для меня дорогу к ней. Спорим? Рука с остатками энергии разрушения послушна приказам разума: она медленно опускается, соскальзывая со стола, и движется по направлению к щеке Гриона. Все это время я смотрю в его глаза, готовая ощутить малейшие изменения эмоционального фона. Меня прежде всего интересует страх - это главный признак того, что магу напротив станет известна степень моей готовности в нанесении ему вреда. Но Грион не шевелится, застыв подобно каменной статуе, и продолжает открыто смотреть на меня в ответ. Даже ради приличия не пытается сотворить щит - он передо мной сейчас, как открытая книга. И, кажется, получает мазохистское удовольствие от того, что я могу с ним сделать. Могу, но не стану. Рука замирает в сантиметре от кожи, и небольшое промедление позволяет силе полностью вернуться обратно в мое тело. Я научилась безупречному контролю. Я не просто так изображаю здесь тихого психа. И теперь моя рука не принесет Гриону абсолютно никакого вреда. Я еле заметно улыбаюсь, когда движение кисти возобновляется, а ладонь опускается на щеку бывшего мужа.
- Ты слишком красивый, чтобы причинять тебе вред ради научного интереса, - откровенно признаюсь я, ощущая, как покалывает кожу от соприкосновения с недельной небритостью Гриона.
- Ви... - только и может ответить мне он, на длящееся вечность мгновение прикрывая глаза. Я знаю, что он сейчас испытывает. Примерно то же, что и я. Черт возьми, я целый год не дотрагивалась до мужа...
- Почему ты стал отращивать бороду, Грион? - задаю я первый пришедший в голову вопрос, потому что муж открывает глаза с расширившимися зрачками, и я буду не я, если в это самое мгновение он не размышляет над тем, сколько горизонтальных и вертикальных поверхностей присутствует в этой комнате.
- Потому что некому дотрагиваться до меня так, как это делаешь ты, - тихо шепчет муж, перехватывая мою ладонь и прикладывая ее к своим губам. От неожиданного поцелуя меня пробирает дрожь - от кончиков пальцев до корней волос. И во взгляде Гриона я вижу плохо скрываемое торжество.
