— Кто другие двое? — спросила она, сглотнув резко возросшее глубокое желание. Рафаэль с момента пробуждения держал её в своих объятьях — сильных, мощных и порой душераздирающе нежных.
Но сегодня тело Елены жаждало более порочных прикосновений.
— Илия и Ханна, — его глаза засверкали и сменили цвет, приобретая оттенок, который Елена видела однажды в студии художника. Лазурь. Вот как он назывался — берлинская лазурь. Насыщенный. Экзотический. Настолько земной, что Елена никогда бы не поверила, что увидит его в глазах ангела, пока не встретила Архангела Нью-Йорка. — Тебе нужно вылечиться, Елена. После я научу тебя, как танцуют ангелы.
Во рту пересохло от дремлющего жара в этом внешне спокойном заявлении.
— Илия? — подсказала она, её голос прозвучал хрипло, словно завлекая.
Рафаэль продолжал удерживать ее взгляд, его губы были столь чувственны и безжалостны одновременно.
— Они с Ханной вместе на протяжении веков. Хотя ее сила со временем возросла, говорят, что она довольствуется участью помощницы.
Елена задумалась на некоторое время над старомодным выражением.
— Ветер под его крыльями?
— Если тебе так нравиться, — внезапно на его лице появились жесткие линии и угловатость — мужская красота в чистой, самой беспощадной форме. — Ты не исчезнешь.
Елена не поняла обвинение это или приказ.
— Нет.
Даже говоря это, она чётко сознавала, что придется использовать каждую унцию силы воли, чтобы поддерживать свою индивидуальность в схватке с невероятной мощью Рафаэля.
Он вновь начал постукивать конвертом явным преднамеренным движением.
— Судя по сегодняшнему, ты находишься на пределе. Тебе нужно встать на ноги и научиться летать всего за два месяца.
— Почему? — спросила Елена, пока восторг пузырился в ее крови.
Берлинская лазурь заледенела и превратилась в чёрную мерзлоту.
— Ли Цзюань устраивает бал в твою честь.
— Мы говорим о Чжоу Ли Цзюань, старейшей из архангелов? — пузырьки восторга сдулись и стали безжизненными. — Она… другая.
— Да. Она развилась, — намёк на мрачность прошелестел в тоне Рафаэля настолько плотными тенями, что их можно было ощутить. — Она больше не принадлежит этому миру.
Кожу Елены покалывало, поскольку сказать такое о бессмертном…
— Зачем ей устраивать бал в мою честь? Она меня совсем не знает.
— Наоборот, Елена. Весь Совет Десяти знает о тебе — в конце концов, мы ведь тебя наняли.
Мысль о том, что сильнейшие существа в мире интересуются Еленой, заставила девушку покрыться холодным потом. Не помогало даже то, что Рафаэль один из них. Она знала, на что он способен, какой владеет силой, как легко для него переступить черту к истинному злу.
— Теперь вас только девять, — произнесла она. — Урам мёртв. Или вы нашли ему замену, пока я была в коме?
— Нет. Время людей мало значит для нас, — произнёс Рафаэль с обычным безразличием бессмертного. — Что же до Ли Цзюань — всё дело в силе. Она желает увидеть мою маленькую любимцу, посмотреть на мою слабость.
Его любимца. Его слабость.
— Это её слова или твои?
— Это важно? — небрежно пожал плечами Рафаэль. — Ведь так и есть.
Елена бросила нож с убийственной точностью. Рафаэль поймал его в воздухе — за лезвие. Алая кровь потекла по золотой коже.
— Разве не ты последний раз истекала кровью? — спросил он непринужденно, уронив нож на ранее чисто-белый ковер и сжал руку в кулак. Кровь остановилась в ту же секунду.
— Ты заставил меня сжать руку на лезвии. — Сердце Елены всё ещё бешено колотилось от невероятной скорости Рафаэля, свидетелем которой она стала. Боже. И она разделила с этим мужчиной свою постель. Страстно желала его даже сейчас.
— Хм. — Он встал и подошел к ней.
В этот момент, хоть Рафаэль и сказал, что никогда не причинит ей боли, Елена не была в этом уверена. Она вцепилась в простынь, когда архангел подошел и сел перед ней, одно его крыло лежало на её ногах. Оно было теплым и, на удивление, тяжелым.
Теперь Елена начинала понимать, что крылья у ангелов — не просто украшение. Они состояли из костей, покрытых мышцами и сухожилиями, и, как и любой другой мускул, нуждались в том, чтобы их укрепляли перед использованием.
Раньше Елене приходилось беспокоится о том, как бы не споткнуться от переутомления. Теперь же стоило волноваться, чтобы не упасть с неба.
Но сейчас совсем не опасность мелькала перед её глазами.
Нет, всё, что видела Елена — голубой цвет.
До встречи с Рафаэлем Елена никогда не ассоциировала этот оттенок синего с грехом, обольщением. Болью.
Рафаэль наклонился и пальцами, которые могли доставить до боли мучительное удовольствие, убрал волосы с ее шеи… а затем прижался губами к местечку, где пульс бился рваным ритмом. От этого Елена задрожала и обнаружила, что зарылась пальцами в волосы Архангела.
Он вновь её поцеловал, разжигая в животе жар, разливающийся ленивой грацией и потребностью по телу Елены с каждым ударом сердца.
Когда Елена что-то уловила периферийным зрением, она поняла, что Рафаэль осыпает ее ангельской пылью — роскошной, восхитительной субстанцией, за которую смертные платят баснословные суммы.
Но смесь Рафаэля была особенной, только для Елены. Когда Елена вдохнула пылинки, соблазн возрос до таких размеров, что она могла думать лишь о сексе, боль в крыльях, даже гнев, оказались позабыты.
— Да, — прошептал архангел. — Думаю, ты на протяжении веков будешь интриговать меня.
Сказанное должно было разрушить момент, но этого не произошло. Не тогда, пока в глазах и голосе Рафаэля было столько эротичности.
Елена осознала, что притягивает его ближе к себе, но челюсть архангела напряглась.
— Нет, Елена. Я сломаю тебя. — Грубые слова, но правдивые. — Прочти.
Рафаэль поднялся, бросив конверт на постель. Он расправил великолепные белые крылья — кончик каждого перышка которых был покрыт блестящим золотом — осыпая Елену пылью блаженства.
— Прекрати, — ее голос был хриплым, во рту ясно ощущался острый, мужской вкус Рафаэля. — Когда я научусь так делать?
— Такая способность развивается с течением времени и не каждому ангелу даётся, — он сложил крылья. — Возможно, лет через четыреста, ты узнаешь.
Елена уставилась не него.
— Четыреста? Лет?
— Теперь ты бессмертна.
— Насколько бессмертна? — это не идиотский вопрос. Елена слишком хорошо знала, что и архангелы могут умереть.
— Чтобы сила бессмертия возросла и укоренилась, требуется время, а ты едва сформировалась. Сейчас даже сильный вампир может тебя убить, — слегка склонив на бок голову, архангел устремил взгляд на небо за стеклом, которое, по словам самого Рафаэля, было светоотражающим и обеспечивало Елене уединение, чтобы она могла изучать Убежище, не беспокоясь, что за ней наблюдают. — Кажется, сегодня Убежище пользуется популярностью, — с этими словами он шагнул к дверям балкона. — Мы должны пойти на этот бал, Елена. Не сделать этого означает выказать фатальную слабость, — закрыв за собой двери, Рафаэль расправил крылья и вертикально взмыл в высь.
