Ник был человечным.
– Знаете, что нам следует сделать, – сказала Элис, захлопнув книгу. – Почему бы нам не посетить то место, о котором всегда рассказывал Ник? То место, где работала его мать.
– Санктуарий? – Блейн посмотрел с отвращением. Маргарита даже не догадывалась, что человек может так мастерски кривить губы. Элвис бы умер от зависти. – Я слышал, что он находится на другой стороне Французского квартала. Как по-гошевски4.
– Мне нравится эта идея, – сказал Тодд, убирая книгу в дизайнерский рюкзак. – Я всегда готов посещать трущобы.
Блейн одарил его странным, пристальным взглядом.
– Я слышал о тебе, Тодд. Это проклятие богача-выскочки.
Тодд ответил Блейну взглядом на взгляд.
– Отлично, оставайся здесь и придержи наши теплые местечки, пока твоя задница не увеличится до размеров твоего Эго, – встав, он привлек внимание Маргариты. – Думаю, мы должны проститься с нашим, хоть и не совсем уважаемым, но приятелем. И что может быть лучше, чем пойти и выпить дешевых алкогольных напитков в его любимом месте.
Блейн закатил глаза.
– Да вы, вероятнее всего, подцепите там гепатит.
– Нет, не подцепим, – ответила Уитни, посмотрев на Тодда со страхом в ясно-голубых глазах. – Или подцепим?
– Нет, – твердым тоном сказала Маргарита, собирая книги. – Блейн просто трус.
Он приподнял бровь.
– Вряд ли. Будучи чистокровным с двух сторон, не имею никакого желания тратить свое время с отбросами.
Маргарита подняла подбородок, получив удар ниже пояса. Каждый из них знал, что ее мать была каджункой из Слайделла, которая и рядом не стояла с отцом по социальному статусу. Даже несмотря на то, что она поступила в колледж на полную стипендию и завоевала титул «Мисс Луизиана», брак с отцом вызвал настоящий скандал.
В конце концов, это стихийное бедствие и привело ее мать к смерти.
Только настоящая собака швырнет это в лицо Маргарите.
– Чистокровный говнюк, ты хочешь сказать, – сквозь зубы произнесла она, вставая на ноги. Она швырнула книги в рюкзак от «Прада»5. – Ник был прав. Ты – ни что иное, как кусачий сопляк, которому следует надрать задницу.
Девушки, услышав от нее такие выражения, посмотрели на нее, разинув рты, а Тодд рассмеялся.
Блейн покраснел.
– Должен сказать, что мне определенно нравится эта каджунская перчинка, – сказал Тодд, вставая рядом с ней. – Идем Марго, и я буду польщен обеспечить тебе безопасность. – Он обернулся и посмотрел на двух девушек. – Не желаете ли присоединиться?
Уитни выглядела как ребенок, который не может решиться – пойти или остаться, чтобы вовремя лечь спать.
– Родителей хватит удар, если они узнают, что я поехала в пивнушку. Я с вами.
Элис тоже кивнула.
Они посмотрели на Блейна, который с отвращением вздохнул.
– Когда вы подцепите дизентерию, вспомните, кто был голосом разума.
Маргарита накинула на плечо рюкзак.
– Доктор Блейн, местный специалист по мести Монтесумы. Вот, что у нас есть.
По выражению его лица она могла догадаться, что он умирает от желания ответить ей тем же, но хорошие манеры и здравый смысл сдерживали его. Неразумно дважды оскорблять дочь сенатора Соединенных Штатов, если стремишься осенью попасть на практику к вышеупомянутому сенатору.
И по всей вероятности это послужило причиной того, что Блейн присоединился к ним, направляясь к внедорожнику Тодда.
– О, бог ты мой! – воскликнула Уитни, как только они вошли в знаменитый байкерский бар «Санктуарий».
У самой Маргариты глаза на лоб полезли, когда она осмотрела темное, грязное место, которому определенно требовалась хорошая и тщательная уборка. Посетители были одеты во все что угодно: от байкерской кожи до футболок и джинсов. Столы и стулья представляли собой сборную солянку, которая даже не вписывалась в интерьер. Сцена выкрашена в черный цвет со странными брызгами серого, красного и белого. А столы для бильярда выглядели так, будто в свое время пережили не одну барную разборку.
На полу даже была рассыпана солома, что напомнило ей сарай.
Бар с правой стороны от нее был занят грубого вида мужчинами, которые попивали пиво и громко переговаривались между собой. Позади них Маргарита увидела деревянную лестницу, ведущую наверх, но она понятия не имела что там. Первое, что пришло в голову – неприятности. Человек, наверняка, может столкнуться там наверху со множеством проблем.
Определенно, это место для мужиков.
Но что привлекло ее внимание больше всего, так это повышенное содержание красивейших мужчин, работающих в баре. Они были повсюду. Бармены, официанты, вышибалы… Такого она еще никогда не видела. Шведский стол тестостерона.
Элис нагнулась к ее уху и прошептала:
– Думаю, я только что умерла и попала в рай. Ты видела когда-нибудь столько потрясающих мужчин?
Всё что смогла сделать Маргарита – это покачать головой. Это действительно было невероятно. Она была ошеломлена тем, что СМИ не пронюхали об этом и не послали сюда команду, чтобы выяснить, что же находится в воде и привлекает столько сексуальных мужчин в одно место.
Даже Уитни в изумлении и с вожделением смотрела на них.
– Что это за музыка? – спросил Блейн, скривив губы в презрительной усмешке, когда на стерео заиграла новая песня, заполняя весь бар музыкой.
– Думаю, это называется металл! – перекричав громкое гитарное соло, ответил Тодд.
– Я называю это мучением для себя, – сказала Уитни. – Неужели Ник действительно тусовался здесь?
Маргарита кивнула. Ник обожал это место. Он часами рассказывал о нем и о странных людях, которые зовут это место домом.
– Он говорил, что здесь самые лучшие сосиски андуйет в мире.
Блейн усмехнулся.
– Весьма сомнительно.
Тодд кивком головы указал на стол позади себя.
– Думаю, нам следует занять места и что-нибудь выпить в память о старине Нике. Живешь только раз, не так ли?
– Выпьешь из их стакана и возможно до утра не доживешь, – сказал Блейн, без энтузиазма последовав за Тоддом к столу, чтобы занять место.
Маргарита скинула сумочку и положила ее на стол. Затем стащила с плеч рюкзак и села, повесив его на спинку стула. Место было очень шумным, но все же она могла с легкостью представить здесь Ника. Здесь было что-то, что напоминало о нем. Начиная с достаточно дешевого убранства, которое он всегда предпочитал. Она часто подозревала, что Ник одевался так броско, лишь бы подразнить людей.
Для нее же это было одной из самых любимых его черт. Он был единственным человеком, кому искренне было наплевать, что о нем думают другие. Ник был Ником, и если тебе это не нравится, можешь проваливать.
– Принести вам что-нибудь, ребята?
