Таинственный всадник слез с меня и я обернулась, чтобы найти его и, желательно, врезать по первое число за такие шуточки.
— Рита? — удивилась я, увидев, знакомый обесцвеченный ежик волос и огромные карие глаза моего второго лучшего друга — Маргариты или, как все мы ее звали, просто Риты.
— Привет, Анют! — воскликнула девушка, радостно повиснув у меня на шее. Я тоже обняла ее и мы, весело повизгивая, уселись за один из свободных столиков.
Когда наши объятья и радостные вопли закончились, я спросила.
— Рит, а ты же вроде еще полторы недели должна была быть в Египте? Что, так соскучилась по стенам родной школы?
— Не, там что-то с путевкой не так оказалось, пришлось раньше вернуться. Даже загореть толком не успела, — вздохнула она, посмотрев на свои руки.
Я пожала плечами. По-моему, Рита от природы довольно смуглая, ну, по крайней мере, по сравнению со мной. Мы с ней вообще не очень похожи: я высокая с длинными иссиня-черными волосами, Рита миниатюрная блондинка. Отношение к учебе у нас тоже разное. Я учусь хорошо, конечно, не отличница, но стараюсь. Для Риты же школа — это место, где можно перекусить и пообщаться с друзьями. Но, несмотря на все это, мы все равно лучшие подруги, вот уже три года.
— А у тебя что новенького? — спросила Рита, как-то странно косясь на мои волосы.
— Да, ничего, вроде, — пожала я плечами, — Все, как всегда.
— А укладка? — лицо девушки озарила озорная улыбка, делая ее похожей на эльфенка, — Ну признавайся, у тебя, что парень появился? А иначе с чего ты это стала думать о прическе.
Я страдальчески закатила глаза.
— Да какая там укладка! Я по дороге в школу в лужу упала, волосы до сих пор не высохли.
Рита надула губки, в притворной обиде.
— Ну что ты такая скучная. А парня тебе все равно найти надо.
— Рит, парень, не кошелек, его на улице так просто не найдешь.
Рита в ответ улыбнулась.
— Как раз наоборот. Сколько по улицам не хожу, кошелек еще ни разу не находила. А вот парней сколько хочешь.
— Да нисколько я не хочу, — отмахнулась я, — Когда пора будет он сам появиться.
— Ага, то есть ждем принца на белом коне, — грустно произнесла Рита, — Причем принц должен сам найти свою будущую принцессу. Но в жизни все совсем не так. Принцы обленились, и Золушкам приходиться самим искать их по свету.
— Ну, мне такие принцы не нужны, — улыбнулась я, и процитировала свою любимую фразу, — Уж лучше быть одной, чем с кем попало.
— Ладно, дело, в конце концов, твое, — пожала плечами она, — Я просто хочу, как лучше.
Я обняла ее.
— Спасибо, Рит. Но пока для счастья мне вполне хватает друзей: тебя и Мишки.
Она озорно покосилась на меня.
— Ну, я — допустим. Но в дружбу между мужчиной и женщиной я, хоть убей, не верю.
Я только отмахнулась.
— Не говори ерунды. Это глупые стереотипы. А с Мишкой мы с первого класса дружим. Просто дружим, — подчеркнула я.
К счастью, после этих моих слов прозвенел звонок, спасший меня от дальнейших расспросов чересчур озабо… озадаченной моим личным счастьем Риты.
От объяснений Ирины Михайловны, нашей учительницы географии, меня отвлек комочек бумаги, упавший на мою половину парты.
Я оглядела класс в поисках отправителя. Рита, сидевшая через ряд от меня, улыбнулась и помахала рукой.
Прикрыв записку пеналом, я аккуратно развернула ее.
"Завтра в 20:00 у меня девичник. Придешь?" — гласила бумажка.
Я повернулась к Рите и быстро кивнула. Она широко улыбнулась в ответ. Я отвернулась и вздохнула. Надеюсь, в этот раз у Риты соберется меньше половины класса. Хотя, это вряд ли. Рита — максималистка, по крайней мере, в том, что касается праздников. Если праздновать, то в самом шикарном ресторане города. Если приглашать, то всех. А я не особо люблю большие шумные компании, особенно те, в которых почти никого не знаю. Но отказываться — себе дороже, так как Рита и обижается по максимуму, хотя и отходит быстро.
Почувствовав, как Мишка пытается заглянуть в записку через мое плечо, инстинктивно прикрыла ее ладонью.
— Да ладно-ладно, не нужны мне твои секреты, — фыркнул он.
Я убрала руку.
— Да какие там секреты. Это от Ритки.
— Что пишет? — полюбопытствовал Миша.
— По-моему, опять какую-то грандиозную тусовку устраивает. Меня зовет, — объяснила я.
— Пойдешь?
Я открыла рот, собираясь ответить, но меня остановил визгливый голос Ирины Михайловны.
— Радов! Волкова! Мы вам не мешаем?
Я мысленно вздохнула. Весь класс болтает или копается в сотовых, а цепляются к нам с Мишкой.
— Нет, не мешаете, можете продолжать, Ирина Михайловна, — великодушно разрешил Миша.
Большая часть класса захихикала, географичка даже потеряла дар речи от возмущения. А когда он, наконец, вернулся к ней, гневно сказала.
— Хамим, Радов? Так, когда закончится урок шагом марш в кабинет директора. И Волкова тоже.
Мишка равнодушно фыркнул с интонацией: "Да хоть десять раз".
Я недовольно нахмурилась. К директору меня вызывают не первый раз. И опять из-за врожденного бунтарства Мишки. Родители (и его и мои) относятся к этому равнодушно-наплевательски. Ну, вызвали и вызвали, главное, чтобы предмет хорошо знали.
Ирина Михайловна тем временем продолжала гневную тираду.
— …Не понимаю, как оболтусы, вроде Радова вообще в десятый класс попали? У таких, как вы нарушена система ценностей. Старших не уважаете, об учебе не думаете. Вы хоть чего-то хотите от жизни, кроме сиюминутных удовольствий?
— Вы не правы, — покачала я головой, — У каждого человека, вне зависимости от возраста, есть главная цель в жизни. Просто не каждый может осознать ее.
Ирина Михайловна раздраженно прищурила глаза.
— Лучше б ты на уроках умничала, Волкова. Глядишь, и оценки лучше станут.
— Вообще-то по вашему предмету у меня пять, — возразила я.
— Ладно, — кивнула учительница, — Тогда вперед, к доске. Доказывай оценку знаниями. Да, и не забудь: после урока к директору.
Я вдохнула и начала отвечать. С устными предметами у меня никогда проблем не было. Благодаря отнюдь не девичьей памяти, один раз прочитав параграф, я легко могу рассказать его у доски.
За ответ мне поставили четыре. Грустная правда жизни: если тебя хотят завалить, то завалят, вне зависимости от полноты твоих знаний.
После урока я быстро покидала вещи в сумку и вместе с Мишкой поплелась к директору.
— Миш, ну что все время нарываешься, а? — печально протянула я.
— Я не нарывался, — сердито мотнул он головой, — Ты же знаешь Михайловну, все время ей надо к чему-то прицепиться.
