2
Мужчина предчувствовал, что разговор не получится, а если и получится, то они не придут к согласию. Он ненавидел Инструктора каждой клеточкой своей души. А теперь этот монстр тренирует его девочку, избивая до полусмерти. Как это возможно? Чему она может научиться, будучи избитой и находясь без сознания каждую их встречу, потому что тренировкой это смешно назвать. Гордон подскочил в кресле от громкого удара с поверхности: неподалеку проходили учения. Они его пугали до смерти. Все равно надо собраться с духом и пойти переговорить с ним.
— Ваши тренировки. В чем они заключаются? В избиении до полусмерти объекта?
— Мы же оба знаем, что она не умрет. А метод мой заключается лишь в том, чтобы пробудить в ней желание драться, сражаться, защищаться; она должна понять это, и когда поймет, ран у нее будет значительно меньше. — Спокойным тоном сказал доктору Инструктор, когда они находились в комнате второго.
— Она же меньше вас в несколько раз! — воскликнул доктор Брэннон. — А вы избиваете ее как будто она республиканка или еще хуже — хорренд.
— Повторюсь еще раз — от нее все зависит, она сама должна понять, кто такая. Есть желание — есть результат. Не раздумывать, а действовать. — И мужчина улыбнулся, хищно сверкая своими темными глазами. Доктор, не выдержав взгляда, развернулся и быстро вышел из комнаты. И он был готов поклясться, что услышал смех, но его заглушил очередной удар с поверхности.
* * *
— Вставай! — прогремел где-то над ухом его голос.
Я открыла глаза и увидела своего мучителя, склонившего ко мне лицо и как обычно со сверлящим взглядом. Мы тренировались уже второй месяц, но я все равно оказывалась каждый день вся в крови и без сознания. Да, создатель оказался прав: разум мой превышал человеческую норму, но что касается физической подготовки — ноль. Даже ниже нуля.
Мне приходилось каждый день вставать в шесть утра и идти в тренировочный зал, где ожидал он — всегда готовый к любой опасности, как будто и не спал. Может и я когда-нибудь смогу научиться, не спать. Хотя кошмары меня больше не мучили, я без задних ног приходила в десять вечера и заваливалась спать. И так каждый день: подъем в шесть утра, тренировка, мед. центр и спать, были еще, конечно, перерывы на обед и перекусы.
Инструктор никогда мне ничего не говорил, кроме обрывочных фраз или ругательств. Не знаю, что он хотел этим сказать, может задеть за живое, чтобы я расплакалась и убежала. Но об одном факте создатель, видимо, умолчал: я не плачу, а еще у меня до сих пор проблемы с бегом.
— Вставай, — уже как-то устало произнес он.
Я даже подняла голову, чтобы увидеть его. Устало он еще никогда не говорил. Может это уловка какая-то? Ой, кровь из носа хлынула, как вода из крана; а во рту творилось что-то невыразимое: половина челюсти была выбита основательно, так же, как и отсутствовали почти все передние зубы. И думаю, на следующий день проявилась бы парочка фингалов, если бы не одно но: каждый вечер после такой «тренировки» меня заштопывал создатель.
— На сегодня хватит. Ты опять ничему не научилась, как за сегодняшний день, так и за все предыдущие. Он повернулся ко мне спиной и направился в душевую комнату. Некоторое время слышался звук воды, затем тишина, и высокая фигура появилась в проеме двери:
— Иди. Я тебя здесь более не задерживаю. Жду завтра без опозданий.
Я встала и прошла мимо него к выходу из зала и мельком взглянула на свое отражение. Боже! Да он мясник… Если бы я чувствовала боль, то умерла бы на месте от таких ушибов и ранений. Выйдя, я бегом направилась в медицинский центр к создателю.
* * *
— Как прошла твоя тренировка сегодня? Ты хоть ударила его пару раз? — допрашивала меня Сара, усевшись рядом на кушетку, впрочем, как и каждый вечер, когда я прибегала в мед. центр, — Ты должна была его уже уложить на лопатки пару раз, а лучше всего разбить лицо так, как и он твое. — заявила она с таким воодушевлением, будто сама хотела избить Инструктора до потери пульса. Или сделать что-то другое, отомстить? Но за что?
Я промолчала. Как и всегда, слушаю ее болтовню, но никогда не отвечаю. Я ни с кем здесь не разговариваю, кроме создателя, но главный мой вопрос ему еще не задала.
— Здравствуй, Кира. Мда, сегодня ты выглядишь еще хуже, чем вчера, — сказал доктор, осматривая меня с обеспокоенным видом, — Сара, оставь нас, пожалуйста, я позову тебя позже.
— Да, доктор, — произнесла та, смотря в пол, и пулей выскочила из медотсека.
Доктор подошел к умывальнику и начал мыть руки, затем надел перчатки и подошел к столику со всеми инструментами.
— Она в Вас влюблена, Вы в курсе этого, доктор? — спросила я, пристально глядя ему в глаза, выискивая что-то. Что я в них хотела увидеть?
— Я слишком стар для этого, моя золотая, — произнес он, вкалывая мне в вену какой-то препарат; затем резко взял мою челюсть и рывком вправил ее на место, — подвигай челюстью, милая. Вот так, хорошо. Та-ак, теперь займемся самими зубами…хм, и где же они? Инструктор не отдает их, а забирает себе как трофей? — усмехнулся доктор, хотя в его словах я не уловила ни намека на сарказм.
— Сегодня он сказал мне, что я ничему не учусь. Чему же тут учиться, когда и так знаешь, как убить человека, если он намекает на это.
— Да? И как же ты намерена это сделать без физ. подготовки?… — Но не дождавшись ответа, доктор начал восстанавливать мои зубы лазером, поэтому я молчала. — Знаешь, дорогая моя, — прервал он молчание, — смысл не в том, чтобы знать, как убить, а в том, чтобы иметь силу, позволившую тебе сделать это, и сделать это незамедлительно. А я заметил в последнее время, что ты много думаешь, анализируешь, и это забирает свою долю времени. Поэтому ты приходишь, каждый день вся в крови, с переломами: ты не успеваешь дать ему отпор. А должна бы уже.
Он закончил, отложил лазер и уставился на мой нос, взял молоточек и еще какую-то длинную тонкую железную палку. Эта палка через мгновение оказалась у меня в ноздре и по ней сверху доктор начал долбить молотком. Я слышала, как в носу что-то ломается и хрустит, через некоторое время палка лежала вся в крови в физрастворе, затем доктор протер ее и убрал куда подальше от моих глаз. Повисла некоторая пауза, и я подумала, что пора:
— Но у него ведь годы практики, а я тренируюсь только месяц. Все вы надеетесь на мои блестящие результаты через месяц, почему? Из-за «материала»?
— Да, девочка, из-за него. Ты единственная такая; у тебя безграничная сила. Ты только должна научиться управлять и контролировать ее. И именно для этого к тебе приставлен Инструктор. Для такой огромной силы внутри, нужна и сила снаружи, ты должна понимать это. Как говорится, в здоровом теле, здоровый дух. — Вздохнув, сказал он и начал протирать какой-то мазью мое лицо.
