Джанин Фрост - Темнейшее объятие ночи (ЛП)

Несколько пар мужских глаз блуждали по мне, пока я проходила мимо. Я кивала тем, кого узнавала, и одаривала холодным взглядом тех, кого нет. Скромное поведение будет здесь подобно просьбе к тем, кто пялится, превратиться в присущую «Размалывателям костей» версию назойливого ухаживания, которое часто представляло собой поцелуи с языком даже до официального представления друг другу. Стыдно закончить мою полосу без — стрельбы из — за такой глупой вещи, как неосторожный флирт.

— Хенк, — позвал Билли, как только достиг бара. — Два варева.

Группа начала играть что — то, что, скорее всего, было Smells Like A Teen Spirit Нирваны.

Музыка здесь имела тенденцию быть устаревшей по крайней мере на десятилетие, и внешний вид группы также больше соответствовал прошлой эре. Музыканты были бледными даже по стандартам Ноктюрны с темными кругами под глазами и одеждой, ужасно висящей на их костлявых фигурах. У солиста не было микрофона, электричество редко работало в этой сфере, но ему удалось удерживать голос громче болтовни и непрерывных ударов от падения кружек в яму с огнем.

— Кто — то должен сказать тем парням, что "шик героина” вышел из моды в девяностых, — сказала я Билли, сев рядом с ним в баре.

Он усмехнулся, вручая мне пиво, которое бармен поставил на стойку.

— Выручи их. Принеси какие — нибудь новые журналы Rolling Stone в следующий раз, когда зайдешь.

Лучше позволить ему думать, что я нерешительна, чем проинформировать о своей цели.

— Возможно, следующего раза не будет. Мне нравятся свет, автомобили, электрические зубные щетки, Айфон… все те вещи, которых никогда не будет в Ноктюрне.

Улыбка Билли стала хитрой.

— Некоторые люди не могут жить без них. Но ты, Мара, ты не можешь жить без своего рода.

— За исключением мачехи, вся моя семья — частичные демоны. — Я сделала глоток из своей кружки и посмаковала жжение, которое обычное пиво никогда не оставляло. — С другой стороны у меня есть и друзья Частичные, поэтому вокруг меня много представителей моего рода.

— Это не то, что я имел в виду. Там ты держишь себя в клетке, но здесь, — Билли поднял свое пиво, указывая на наше общее окружение. — Здесь мы не притворяемся бесчувственными и контролируемыми. Некоторые Частичные могут отключить эту часть себя, но ты не одна из них. И я тоже.

Билли допил свое пиво одним большим глотком, а затем послал свою пустую кружку в огненную яму. Я сделала еще один глоток, но медленнее, спокойно признавая правду в его словах. Мое наследие частичного демона означало, что я часто чувствовала себя задыхающейся, живя в нормальном мире, но, по крайней мере, там я не должна была волноваться о Чистокровках, похищающих младших членов моей семьи. Или беспокоиться о том, кто из окружающих мог бы помочь им выйти сухими из воды.

Я оглядела лица в толпе больше по привычке, чем из — за осознанной мысли, что могу разыскать демона Чистокровку. Частичные, Чистокровки … все мы выглядели одинаково.

Помести нас среди людей, и вы не сможете определить сверхъестественность, если только не уловите крошечные огоньки, иногда появляющиеся в наших глазах. Даже Падшие, как предполагалось, выглядели нормальными, пока не появлялись их скрытые крылья, но если уж вы увидели их, бежать уже все равно слишком поздно.

Рядом с моей рукой появилась ладонь с длинными мужскими пальцами, с древним узловатым перстнем, украшающим указательный палец, и простым эбеновым кольцом, обхватывающим большой палец. Даже если бы я не узнала эти кольца, я поняла бы, кто позади меня по одной простой причине — мое сердце зачастило, как будто что — то во мне знало, что он близко, еще прежде, чем остальная часть меня осознала это.

— Рафаэль, — произнесла я, не оборачиваясь.

Эта ладонь скользнула вдоль моей руки в легчайшей ласке, противореча силе, которая побеждала в схватке даже с Чистокровками. Около меня Билли склонил голову.

— Раф, — прогрохотал Билли. Затем он встал и подмигнул мне. — Увидимся позже.

Я не стала протестовать отступлению Билли. Нервное поведение будет воспринято также, как если бы я поместила знак «Чертовски Заинтересованная В Своей Собственной Приятности» на лбу.

Я подняла свою кружку в сторону Рафаэля, который скользнул на место Билли, уголком глаза восхищаясь им. Он двигался с красивой, контролируемой грацией, каждый жест был полон изящества и целеустремленности. Его длинный жакет был расстегнут, открывая черный кожаный жилет, усеянный тонкими кинжалами, на темно — синей рубашке. Только Рафаэль мог заставить постапокалиптическую моду выглядеть сексуальной.

— Ты долгое время отсутствовала, — сказал Рафаэль, и его голос был мягким по сравнению с пристальным взглядом, которым он пронизывал меня.

Я пожала плечами, снова уставившись в сучковатый деревянный бар вместо его ярких голубых глаз.

— Технически, учитывая то, что здесь всегда одна и та же бесконечная ночь, я вообще не уходила…

— Недели, — отрезал он посуровевшим тоном. — Скажи мне, что я неправ.

Я сделала еще один глоток пива, но даже сверхъестественный ликер не мог подавить мою дрожь, пока я поворачивалась, чтобы полностью взглянуть на Рафаэля. Его золотисто — рыжие волосы и глаза цвета кобальта подчеркивали высокие скулы и лицо, которое могло заставить ангелов плакать от ревности. Если бы не его смертоносность, то эфемерная внешность Рафаэля могла бы вызвать постоянные проблемы у правителя.

Но демон на три четверти был столь же безжалостен, как и великолепен, позволяя Рафаэлю сохранять под контролем Ноктюрну в течение прошлых двухсот лет. Он может управлять и следующие двести, если сумеет удержать будущих претендентов.

Время заморозилось в Ноктюрне. Ночь не превращалась в день, времена года не сменяли друг друга, и даже старение было остановлено — одна из самых больших приманок проживания во вторичном измерении вместо модернизированного мира.

И я должна была прекратить позволять Рафаэлю доставать меня, особенно когда я не была уверена в том, что он не помогал Чистокровкам перемещать Частичных из этой сферы в следующую.

— Что, скучал по мне? — спросила я с мягким вызывающим хмыканьем.

— А если и так? — Рафаэль нежно произнес эти слова, в то время как крошечные огоньки замерцали в его глазах. Он наклонился ближе, теплое дыхание обдало мою кожу с его следующими словами. — Хотела бы ты этого?

Честно, да. По многим причинам, не последней из которых была тайная страсть, которую я питала к нему с пятнадцати лет. Но Рафаэль знал о том, что произошло с Глорией, больше, чем делал вид. Вся информация, которую я собрала за прошлые два года мытарства по Ноктюрне, прямо или косвенно включала и его. Плюс, он действительно никогда не объяснял, почему был там той ночью, так удобно близко, когда Чистокровка попытался перетащить меня через барьер…