Но теперь знала и она. Знала, кем он был, знала, что он натворил. Знала, что он тоже это знает – и что он в шаге от того, чтобы вернуть себе память и стать Тёмным Лордом снова.
С её помощью. И у него были способы её заставить.
Нет. Нет. Нет!
Кира зажала ладонями уши. Она сидела на подоконнике в палате с обшарпанными стенами, рассчитанной на нескольких пациентов. Ещё одна удачная придумка её похитителей: на случай, если бы Киру и впрямь принялись искать, ей пришлось бы ждать спасителей в этой муниципальной дыре куда как долго.
Ей становилось лучше, кажется. В отличие от первых дней, когда она ничего не соображала, сейчас нейролептики скорее гасили её разум, чем помогали выздороветь. Она ещё не была здорова, нет, но сильнейший удар по её сознанию и магическому дару остался позади. Она прервала ритуал в пиковой точке, но выжила.
Но была совершенно одна.
Остатками разума она могла шарахаться от своих похитителей, но того, кто обещал защитить её, найти и спасти, она боялась куда больше.
Зачем она только прервала ритуал, рискнув смертью и безумием, истощив свой дар на недели и месяцы? Закончи она его, Райли Хили был бы свободен, и связь между ним и Тёмным Лордом прервалась бы. И проклятие, тёмное страшное проклятие перестало бы существовать. Да, Тёмному Лорду грозила бы опасность, но на его совести лежали десятки и сотни жертв, и он был бесспорно виновен в каждой смерти. Как она могла просто об этом забыть? Отмахнуться, как от неважной мелочи?
Почему, почему она остановилась? Почему опустила руки, узнав в последнюю секунду ритуала, против кого он был направлен? Неужели она любила мужчину, когда-то бывшего Тёмным Лордом, настолько сильно? После всего, что он совершил?
Кира всхлипнула. Она плакала, она снова плакала, и не знала, отчего: от препаратов, собственного одиночества и беспомощности…
… Или от того, как внезапное знание убило её любовь.
Кира спустила ноги с подоконника. Вот-вот должны были принести обед: пусть едва съедобный, он был единственным светлым пятном в целом дне.
Когда щёлкнул ключ в двери, проворачиваясь, она почти улыбалась.
И замерла, увидев, кто стоит на пороге.
Лорд Агнус Хили. В человеческой одежде, без обычной алой мантии с вышитым на ней золотым грифоном, но не узнать главу Протектората, похитившего её, она не смогла бы даже в полутьме.
– Я заехал узнать, как ты себя чувствуешь, девочка, – сухо сказал он. – Мне сообщили, что ты вполне уже осознаёшь, кто ты и где, не говоря уже о членораздельной речи.
– Можно членораздельно послать вас к дьяволу? – поинтересовалась Кира.
Он пропустил её слова мимо ушей, заходя в палату и закрывая за собой дверь.
– Надеюсь, твои магические способности скоро восстановятся. Райли нужна твоя помощь. Ритуал должен быть завершён, и проклятие Тёмного Лорда снято. Ты ведь понимаешь, что другой дороги у тебя нет.
Он выжидающе посмотрел на неё.
Нейролептики гарантировали послушание, и большую часть времени Кира покорно подчинялась врачам, выдерживала все анализы и процедуры, глотала таблетки и не помышляла о бегстве. Впрочем, с ослабленной почти до нуля магией и двумя Протекторами, следящими за её состоянием неотступно, она и не смогла бы.
Но она испытывала такую жгучую ярость к своему похитителю за чудовищную несправедливость всего, что с ней сделали, что подчиняться ему она не собиралась.
– Я не буду вам помогать, пока вы не вернёте меня в Академию.
– В Академию? – Лорд Хили поднял брови. – Ты же написала письмо лорду-ректору Антейну сама, девочка. Ты истощила свою магию, помогая Протекторату, и взяла отпуск на семестр. Просишь прощения, но в Академии оставаться не можешь – слишком уж тебя угнетает присутствие других адептов, чья магия не тронута. Разве не так?
– Вы заставили меня это написать. Когда я вообще ничего не соображала.
– Ты и сейчас мало что соображаешь, – резко сказал лорд Хили. – В моих силах ухудшить твоё состояние за неделю. Я получу над тобой временное опекунство, потом постоянное, и ты будешь донором Райли навечно. Думаешь, я не заставлю тебя обменяться с ним кровью, пока ты будешь под препаратами? Думаешь, не уложу тебя в ритуальный круг? Мне не нужно твоё согласие. Просто с ним дело пойдёт быстрее.
Кира молчала.
– Подумай об этом. – Он развернулся. – Подумай и дай мне знать, что согласна. Когда ты снимешь проклятие, мы улучшим условия твоего содержания. Ты выйдешь из больницы, поселишься в моём особняке и наконец-то увидишь своего Райли. Но для этого тебе надо будет постараться.
– Я хочу видеть Райли сейчас, – безэмоционально сказала Кира.
– Врачи единогласно сказали, что тебе не нужны нервные потрясения, а Райли слишком эмоционален, – сухо сказал лорд Хили. – Даже он согласился со мной в этом вопросе. Так что ни Райли, ни своего неизвестного покровителя, – он кивнул на бриллиант на её пальце, – ты пока не увидишь. Кстати, судя по всему, никто даже не предпринимал попыток тебя найти. Ни одного официального запроса в Протекторат, никаких детективов в клиниках.
Он несколько секунд рассматривал её кольцо.
– Неснимаемое, – уронил он. – Зачарованное. Кто заговорил его для тебя, девочка? Даже моя магия не может развеять чары: проще было бы отрубить тебе палец. Но кому нужен маг с искалеченными руками?
Кира снова промолчала. Лорд Хили вздохнул.
– Возможно, когда тебе станет лучше, ты будешь более сговорчивой. Но сейчас… я разочарован.
– Убирайтесь, – хрипло сказала Кира. – И знайте, что теперь я никогда не захочу вам помогать. Даже если Райли будет просить прощения у меня днями и ночами.
– Он ничего не знает, – устало сказал лорд Хили. – Врачи, которые лечили его с детства, и которым он доверяет бесконечно, хором уверили его, что ты в отличной клинике, и разлука на несколько недель или даже месяцев неизбежна. Он хотел увидеться с тобой на приёме, но именно в тот вечер на него совершенно случайно внезапно навалились дела.
– Какое чудесное совпадение, – язвительно произнесла Кира.
Лорд Хили вставил ключ в замочную скважину: ручки у двери не было.
– Кстати, – негромко сказал он. – Ты была в полубессознательном состоянии после ритуала, и потом, когда тебя спрашивали, видела ли ты лицо Тёмного Лорда, твоё «нет» имело мало значения: у тебя могла быть ретроградная амнезия, неопасная, но заставившая тебя забыть. Я спрашиваю сейчас, – в его голосе вдруг появилась повелительность, явно усиленная магией, – ты видела лицо Тёмного Лорда во время ритуала?
– Нет.
– Ты знаешь, кто он?
Вот на этот вопрос Кира должна была ответить «да». Тут же, без колебаний, без сомнений.
… Но профессор Деннет, взяв её ладони в свои руки когда-то, передал ей вместе со своей магией умение не отвечать на подобные вопросы. Скрывать свои мысли и поступки.
– Нет.
Лорд Хили помолчал. Потом кивнул.
– Прощай, девочка.
Дверь хлопнула, и Кира осталась одна.
Она не знала, сколько времени прошло. Обед ей принесли, но после визита лорда Хили он остался нетронутым: у неё не было ни аппетита, ни желания что-либо делать. Кира по-прежнему сидела на подоконнике, глядя на заснеженный пустырь с редкими рябинами, и любовалась алыми гроздьями – единственной яркой деталью в её жизни.
Но все эмоции в ней угасли. Зайди лорд Хили к ней сейчас, он не получил бы ничего, кроме вялого «конечно» или «как хотите». Днём она принимала самую большую дозу лекарств, и, стоило им начать циркулировать в её крови, она превращалась в полузомби, в покорную куклу.
Рябина, только и могла думать она. Снег. Немного хочется спать.
Скоро начнёт темнеть. Она боялась темноты, боялась с детства. С возрастом этот страх угас, превратился в ничто: она полюбила смотреть на звёзды, и даже темнота подземелья, где они с профессором проводили ритуалы, больше её не пугала.
Но теперь, в клинике под препаратами, страх вернулся вновь, и она возвращалась на кровать и обхватывала себя руками, лишь бы не смотреть в окно.
