— Леди Давернетти!
Сухонькая чрезмерно подвижная драконица тут же перевела небесно-голубой невиннейший взор на мою домоправительницу, и пропела:
— О, миссис Макстон, и вы здесь?!
Судя по прозвучавшему в голосе удивлению, миссис Макстон тут находиться определенно не должна была. А где же должна была?
И тут внизу снова постучали в дверь, а едва мистер Уоллан открыл ее, раздалось:
— Посылка для миссис Макстон.
В любом ином случае почтенная экономка поспешила бы вниз, но в данный момент столь наглая подковерная игра привела к ожидаемому взрыву.
— Треклятые драконы! — взорвалась негодованием миссис Макстон.
— Наглые люди! — не осталась в долгу леди Давернетти.
— Да как вы смеете? — возмутилась миссис Макстон.
— Как я смею? — еще громче возмутилась леди Давернетти. — Посылка вовсе не от меня и моего Кристианчика, моя дорогая, это подарок от вашего наглого мистера Нарелла, вот с ним и разбирайтесь!
Миссис Макстон открыла было рот, тут же его захлопнула, покрылась пятнами от негодования, и обратилась с просьбой:
— Миссис Эньо, я могу доверять только вам.
— Глаз не спущу с нашей драгоценной мисс Ваерти, — заверила суровая супруга доктора.
И покопавшись, извлекла из ридикюля… сковороду.
— Вы нравитесь мне все больше, — сделала громкое заявление миссис Макстон, после стремительно покинула мою спальню, вынудив сильно посторониться и горничную, и леди.
К сожалению, она не уловила коварной усмешки, от которой не сдержалась леди Давернетти, самолично захлопнув дверь за экономкой. И вот после этого драконесса занялась мной.
— Мисс Ваерти, как вы себя чувствуете? — произнесла она, делая мягкий плавный шаг в мою сторону.
В то время как ее горничная деловито пройдя в гардеробную, принялась, судя по шуму и шелесту упаковочной бумаги, извлекать вещи из коробок.
— Это Лиззи, ваша личная горничная, — проследив за моим взглядом тут же поспешила сообщить леди Давернетти. — Моя дорогая, простите за вмешательство, но юной леди необходима личная горничная, и мне до сих пор невдомек от чего эта столь трепетно вами обожаемая миссис Макстон дот сих пор не позаботилась о вас. Это возмутительно.
Сдержавшись, спокойно заметила:
— Боюсь, в плане вещей, которые могут быть восприняты как "возмутительность" я скорее буду на стороне миссис Макстон, особенно в данный момент.
И леди Давернетти поняла, что так просто манипулировать мной как перед балом у Арнелов уже не выйдет.
— Мисс Ваерти, — она стянула перчатки, нервно скомкала их, затем взглянула мне в глаза и произнесла решительно, — боюсь, вы несколько недооцениваете моего сына, и, я полагаю, пришло время обсудить ваше несправедливое отношение к нему.
О, мой взгляд на леди Давернетти, боюсь, был непередаваемым. Что еще я могла испытывать по отношению к лорду Давернетти, помимо гнева, злости, негодования и вполне обоснованного раздражения? Увы, но помимо всего этого я, к своему огромному сожалению, испытывала еще и безумное сочувствие.
Подсушив волосы магией, я захватила гребень со столика у зеркала и предупредила миссис Эньо:
— Мы оставим вас на несколько минут.
— Но миссис Макстон!.. — начала было супруга доктора.
— Прошу вас, всего несколько минут, — попросила я.
И не дожидаясь ответа, направилась к двери.
Крайне заинтригованная леди Давернетти последовала за мной вначале прочь из моей комнаты, затем, по коридору влево к чайной гостиной, находящейся на втором этаже, и все еще пребывающей без окон — я сняла заклинание "Murum" лишь с некоторых комнат, закономерно опасаясь… и мне было кого опасаться.
— Illiumena! — произнесла, освещая помещение.
И едва леди Давернетти вошла, я закрыла дверь, после прошла к уютному дивану у глухой стены, где ранее было окно, и, указав гостье на место рядом, медленно села. Леди Давернетти устроилась рядом, всем своим видом выражая готовность внимать любому моему слову, но я обошлась практически без слов, спросив прямо:
— Как он?
И вся напускная веселость, вся бравада, все веселое настроение вмиг покинуло драконицу так, словно ветер сдул огонь со свечи, что только что сияла, но вот теперь лишь пугает восковой белизной. Протянув руку, пожилая женщина сжала мою ладонь и опустив взгляд едва слышно:
— Плохо, мисс Ваерти, очень плохо.
Несколько мгновений она сидела все так же опустив взгляд и словно бы решаясь высказаться, и одновременно борясь с этим желанием, но откровенность победила.
— Он практически перестал спать. В то время когда он не на службе, Кристиан проводит перед камином с бокалом виски в руках, практически как ранее, в те краткие моменты, когда бывал дома, но я мать, я вижу как изменился его взгляд. Как изменилась его поза. И то, как он смотрит на огонь, когда полагает, что его никто не увидит… И я спрашивала, много раз, но в ответ получаю лишь: "Это служебные проблемы, они не подлежат обсуждению".
Все что я могла — лишь ободряюще сжать ее похолодевшую ладонь.
— И я не ведаю, что мне делать, мисс Ваерти, — продолжила леди Давернетти, — воистину он оживает, лишь услышав ваше имя.
А сегодня, узнав, что я собираюсь к вам, он выплеснул виски в огонь и непререкаемо решил сопровождать меня. Надеюсь, вы не сердитесь? — и она умоляюще посмотрела на меня.
— Что вы, нет, — прошептала в ответ.
Благодарно улыбнувшись, леди с затаенной мольбой спросила:
— А вы…мисс Ваерти, вы знаете, что… произошло? — ее голос сорвался дважды на этой фразе.
Могла ли я промолчать? Могла ли оставить в неведении мать, снедаемую тревогой за своего единственного и горячо любимого сына? Могла бы, но я не смогла.
Грустно улыбнувшись, тихо сказала:
— Еще месяц назад, я могла бы поклясться собственной жизнью, что на свете нет ужаснее, коварнее, чудовищнее и бесчеловечнее дракона, чем лорд Давернетти…
Леди Давернетти затаила дыхание, практически виновато взирая на меня. Я продолжила:
— Но сейчас, я вынуждена признать, что ваш сын один из самых добрых, отзывчивых и благородных джентльменов, которых я когда-либо знала.
— Ох! — едва ли не со слезами воскликнула леди Давернетти.
Однако, я была вынуждена продолжить.
— Тем тяжелее для него было узнать, что убийцей всех этих несчастных девушек, был тот, кого в свое время лорд Давернетти пожалел и оставил на службе в полицейском управлении.
Драконица замерла, лицо ее сделалось совершенно белым.
— С другой стороны, — поспешила я сгладить чудовищность сказанного, — именно проявленные к данному существу доброта и участие, спасли самого лорд Давернетти от участи быть убитым.
Но для умной женщины, это, увы, не стало утешением.
— О, все золото мира, и сейчас он винит себя еще и в том, что вместо него погибли другие?! — прошептала леди Давернетти.
— Нет, — я отрицательно покачала головой, — вовсе нет, за него никого не убили, и никто не расплатился своей жизнью за жизнь вашего сына, об этом вам тревожиться совершенно не стоит. Лорда Давернетти планировали убить последним, но исполнитель попросту не сумел этого сделать, помня о проявленном к нему участии.
Ошеломленная леди Давернетти взирала на меня в абсолютном смятении, и я понимала, что сейчас, как никогда, ее терзает страх, но прежде чем я успела продолжить, женщина торопливо спросила:
— Но убийца пойман, ведь так? И сейчас Кристиану уже ничего не угрожает, не правда ли? Хотя… О, дарящий благосостояние, о какой безопасности может идти речь, когда мой сын пребывает на такой должности!
Я тоже об этом подумала, но дабы развеять все страхи леди Давернетти, поспешила успокоить:
— Поверьте, в данный момент более никто в принципе не способен нанести вред вашему сыну.
Голубые, почти прозрачные глаза леди потрясенно округлились, в глубине вертикальных зрачков читался немой вопрос, а губы были прикушены, в отчаянное стремлении не проронить ни звука, дабы не помешать мне сказать еще хоть слово.
