— Для неё я попрошу света у отца, — ответил мой супруг.
— Вы уверены, Господин? — почтительно обратился к нему явно шокированный врач.
— Вы сказали свет? Он будет, — заявил решительно богатырь и судя по шагам покинул комнату.
Не знаю, сколько его не было и чем он занимался те дни, когда я тихо погружалась в пучину равнодушия, не желая из неё выплывать. Более не было слёз, более не было пробуждения. Я грезила наяву, постепенно уходя куда-то за грань. И только одно желание держало меня ещё как-то на плаву. Появилась одержимость одной единственной идеей, понять хотя бы, как меня зовут и что было до того, как я умерла в первый раз. Но память играла со мной в подлые догонялки. Вертела хвостом, манила, пряталась и ускользала, не желая приподнимать завесу над тайнами. А я всё напрягалась, всё рвалась догнать и узнать, хоть что-то узнать, хотя бы для того, чтобы не умирать пустым листом. И как насмешка, перед самым уходом в благодатную и равнодушную тьму, скользнуло по краю памяти, тихим нежным шёпотом: "Алина", а потом кануло в океане безразличия. Узнала, вот только тогда, когда стало абсолютно всё равно, что там с именем.
Глава 2
Райский сад
Как ни удивительно, но я пришла в себя вновь. Слабая, беспомощная как кутёнок. Пришла в себя от того, что луч солнца скользнул по моей щеке, согрел и принялся нагло светить мне прямо в глаза. Попытка отодвинуться не увенчалась успехом. Сил не было, вообще, никаких. Зато я прекрасно видела и слышала. В этом убедилась, когда голова стала соображать немного лучше и я открыла глаза. Тут же прищурилась, лучик солнца ослепил. Но успела разглядеть, что надо мной зелёный, ажурный свод из веток деревьев, а после и услышать, как ветерок шелестит в листьях. Странно, ещё не так давно я не желала жить… А сейчас в душе поселились умиротворение и покой. Так хорошо было лежать, чувствуя свет солнышка на коже, вдыхая полной грудью воздух… Слабая улыбка безотчётно скользнула по губам и я легонько пошевелила пальцами, убеждаясь, что всё-таки не умерла и всё ещё живая.
Тут же моего рта коснулась какая-то посудина и мне прошептали:
— Выпейте, Госпожа.
Послушно глотнула предложенное, сил тут же чуток прибавилось и я смогла немного подвинуть голову. Это дало мне возможность, без опасности ослепнуть из-за яркого света в глаза, разомкнуть веки. Окинула взглядом окружение и почувствовала, что губы снова растягиваются в улыбке. Деревья, деревья, деревья и лучики солнца, пробивающиеся сквозь листву. Ляпота… Я послушно сделала следующий глоток и только после этого скосила глаза на того, кто меня поил волшебной жидкостью.
Лицо было знакомо — лекарь, один из тех, кто постоянно дежурил при мне, когда мне было совсем плохо. А вслед за знакомым лицом в память толкнулось воспоминание об имени. Алина. Мысленно произнесла про себя, прокатила по языку, выдохнув его шёпотом. Имя было моим, точно моим, отзывалось во мне каким-то болезненно-знакомым ощущением, которому пока не могла дать определение, как и не могла понять, нравится ли оно мне или нет.
— Что? — переспросил врач, плохо расслышав мой невнятный шёпот, больше похожий на еле слышное шелестение травы под порывами ветра.
— Ничего, — слово далось неподъёмным для меня усилием и тут же на меня шикнули, велев не отвечать.
Но я упрямо попыталась приподнять голову повыше, чтобы заглянуть в глаза лекаря и спросила:
— А… Где?
— Ваш супруг? — меня поняли, как ни удивительно это было. — Он скоро будет. В отъезде.
— А… Как? — на большее пока меня не хватало.
— Всё позднее, — строго сказал врач и поднялся со стула, что стоял рядом с креслом, в котором я полулежала.
Сил бороться с заговором молчания вокруг меня не было и я откинула голову на спинку кресла, приподняла руки, устраивая их на подлокотниках. Лекарь тут же поправил сползший с меня плед и ушёл, оставив меня на попечение своему коллеге. Я же погрузилась в полудрёму, снова грезя наяву. Только теперь грёзы не были тоскливыми, серыми и пустыми. В них был свет. Бездна, прорва света. А ещё были цветы. Много, разных, ярких и одуряюще пахнущих. Пчёлы носились над ними, наполняя летним гудением тёплый воздух и я улыбалась, улыбалась, улыбалась. Хорошо. Впервые с того времени, как проснулась чистым листом, мне было хорошо.
Очнулась от полудрёмы из-за того, что почувствовала — меня куда-то несут. Куда, зачем? Не хочу? Последнее явно прошептала вслух, потому что услышала ответ, выданный знакомым голосом с приказными нотками:
— Вам надо принять ванну. В лесу её нет.
— Жаль, — выдавила из себя расстроенно.
— Будет, — ответили мне. — Ещё не всё доделано.
— А цветы? — задала следующий вопрос и приподняла ресницы, пытаясь разглядеть того, кто нёс меня куда-то и ничуть при этом не запыхался.
— Очень надо? — уточнил мужчина.
— Да, — ответила немного поколебавшись перед этим.
— Будет, — сообщил так, будто это так обыденно, ванну там в лесу организовывать или цветы.
Кто он такой, если ему это так легко? Как далеко простирается могущество этого явно не человека? У людей зелёным светом глаза в темноте не горят. Кто же ты такой — мой супруг? И супруг ли мне ты? А потом нахлынула паника, когда я поняла, что несут меня в ванну… А ванна подразумевает обнажённую натуру, которую не готова демонстрировать всяким там мужикам. Но всё устроилось самым наилучшим образом, супруг донёс меня только до ванной комнаты, а там мной занялись расторопные служанки. С трудом вынесла процедуру помывки, уж очень душила меня атмосфера комнат и очень обрадовалась, когда, замотав мою голову тёплым платком, а саму меня в не менее тёплый плед, ценную ношу в моём лице передали на руки тому же чудику в плаще. Он проделал обратный путь очень быстро. Моих очередных пожеланий боялся? Зря, между прочим. Сморило меня у него на руках и погрузилась в глубокий сон, в этот раз не навеянный ничьей волей. Мне снились солнечные сны, в которых радовалась голубому небу, тёплому летнему дождю и носилась как угорелая по лугу, в погоне за бабочками.
Проснулась с улыбкой на губах и желанием жить, всё в том же удобном кресле. Потянулась, открыла глаза и столкнулась взглядом с одним из лекарей, который ободряюще похлопал по плечу коллегу и тот склонился надо мной, держа фарфоровую чашку в руках. Знакомое питьё, которое снова добавило мне сил. Допив, поблагодарила мужчину:
— Спасибо большое.
Он отшатнулся от меня, выпучив глаза, явно не поверив своим ушам.
— Я сказала что-то не то? — спросила с удивлением.
— Н-н-нет. Что вы, Госпожа, — ответил он, справившись с шоком. — Вы голодны? — перевёл тему.
Прислушалась к себе — есть хотелось зверски. Утвердительно кивнула головой и потянулась слабыми руками к голове. Платок мешал, жутко, невозможно. Хотелось сдёрнуть его немедленно. Справилась с этим, правда не сразу. Лекари мешать мне не стали. А как только платок соскользнул на мои плечи, оба сделали шаг назад, уставившись на мои волосы, как на восьмое чудо света и один из них потрясённо выдал:
— У нас получилось. Светится.
— Что? — тут же перепугалась я и дёрнула одну из светлых прядок на себя.
Осмотрела её придирчиво, подняла глаза на лекарей и спросила ещё раз.
— Что такое? У меня появился нимб?
— Всё хорошо, Госпожа, — ответил мне один из них и слабо улыбнулся, выглядя при этом так, как будто до сих пор не мог поверить в то, что видел собственными глазами. — Вы идёте на поправку. Господин будет доволен.
— Хорошая новость, — подтвердил тот самый Господин откуда-то из-за моей спины.
Лекари тут же порскнули вон, наверное, мой супруг чего-то им там показал. И остались мы наедине. Неизвестный мне муж, мой муж, и я. Смотрела прямо перед собой, наслаждаясь солнечным светом падающим на землю, покрытую травой и цветами… Цветами? Когда успел только? Чего-то не хватало. Лес был. Трава была. А бабочек и пчёлок не было. И ещё птицы не пели. Совсем.
