Вот только чего можно было ожидать от корабля, которого даже толком классифицировать невозможно?
— Ну что ж, проверим, кто такие и зачем пожаловали? А если что не так, посмотрим кто кого? — Я постаралась придать голосу побольше эмоций и задора. С этим проблем не возникло. Вот только внутренности чувствительно потряхивало от страха и странного предвкушения, а в груди поднимал голову запертый на все замки азарт.
В ответ на мои слова экипаж, находящийся на мостике, одобрительно заворчал. Да, не только я засиделась без дела.
— Так держать, старпом! — Лейтенант Каюдзава азартно подмигнул мне, принимая пульт управления у сержанта Стаховски. Вот уж кто действительно был рад нежданным пришельцам.
Если рассматривать по существу — это была первая действительно боевая ситуация, в которой мы все участвовали. Напряжение разлилось в воздухе. Все показательно храбрились, обменивались короткими шуточками, подтруниванием и бравадой. Но по коротким острым взглядам, поджатым губам, а кое-где и подрагивающим пальцам, можно было с уверенностью сказать — никто не остался равнодушным.
Мысленно встряхнувшись, я отдала распоряжение о сеансе связи. По правилам, подобным должен был заниматься старший по званию на корабле. В нашем случае — капитан Марвешь. Но судя по тому, что от него до сих пор не было никаких вестей, разгребать все проблемы придется самостоятельно. Хотя, не скажу, что для меня это в новинку.
Дождавшись утвердительного кивка от одного из энсинов-связистов, нажала на свой коммуникатор.
— Говорит исполняющий обязанности капитана коммандер Ле Солиар, с борта крейсера «Буревестник 101». Вы несанкционированно пересекли пограничное космическое пространство Объединённой Межзвездной Космической Федерации. Назовите себя и цель вашего прибытия, иначе мы будем вынуждены открыть предупредительный огонь.
Это сообщение мы протранслировали дважды, однако, реакции не последовало. Объект все так же продолжал двигаться, не меняя курса. Я начинала нервничать. Если это действительно враги, то почему они ведут себя так, будто нас здесь вообще нет? Странно все это. А странное зачастую скрывает в себе нечто гораздо большее, чем может показаться сначала.
— Еще немного и они попадут в зону действия наших ближних сенсоров! — Лейтенант Швейк обернулся ко мне от панели навигации. — Если они не снизят скорость скорость вхождения в атмосферу и не изменят траекторию, повышается риск столкновения с шахтами по касательной.
— Проклятье. — Тихо выругалась, чтоб никто не услышал, а затем сразу отдала приказ об активации щитов и оружейных систем. Еще полминуты и они пересекут зону поражения наших ракет.
— Да чего мы тут с ними размусоливаем! Взорвать их лодчонку к какой-то там бабушке и дело с концом! — Каюдзава, как всегда, не сдержал рвущееся наружу возмущение.
— Знаете, лейтенант Каюдзава, мне несказанно повезло, что вы не прошли испытание на артиллериста. Иначе мы бы не избежали политического скандала. — Я позволила себе небольшую шпильку, чтоб разрядить напряженную атмосферу. — Для начала, необходимо узнать, что подвигло арьистийцев на такой дальний путь почти из другой части галактики. Если это действительно они, что им здесь нужно? Почему летят так открыто и не отзываются? Все эти вопросы требуют прояснения. А расстрелять их, мы успеем.
Выждала еще минуту. За это время корабль покрыл четверть отделявшего нас расстояния. Но так как противник все еще направлялся к планете, я подвергала риску весь корабль и экипаж дальнейшим промедлением. А внятных ответов все не было. Больше нельзя было терять ни секунды. В душе подняло голову сомнение, но я задавила его усилием воли. Раскаиваться о содеянном буду потом. Это лучше, чем бездействие.
— Два предупредительных выстрела из лазерных орудий правого борта.
Лазеры считались вооружением ближнего боя. Их мощности при всем желании не хватило бы для того чтоб задеть незваных визитеров. Но для предупреждения они годились как нельзя лучше.
Артиллерист первой смены младший лейтенант Шан-и-Ниррен издала что-то похожее на возглас ликования. В этом я с ней была солидарна: на обычном патрулировании в одном из самых спокойных квадрантов нашей галактики вероятность использования ее основных профессиональных навыков близилась к нулю. Рядом со мной завистливо вздохнул Каюдзава. Радость Шан-и-Ниррен он тоже понимал и ужасно завидовал.
Лазеры осветили безвоздушные просторы и исчезли на своей максимальной дальности действия. Относительно недалеко от обшивки носа корабля противника. Мгновение ничего не происходило, а потом я поняла, что своего все же добилась — нас заметили. Незваные гости стали стремительно менять курс.
— Внимание всем! Пилотам приготовиться использовать маневр уклонения двадцать один, три и сорок восемь.
Стаховски удивленно полуобернулся ко мне.
— Коммандер, но ведь эти маневры не предназначены для совместного исполнения!
Я уже хотела было осадить, посмевшего не подчиниться прямому приказу — в условиях космоса жесткая дисциплины и полное выполнение приказов старших по званию важны как никогда, особенно в боевых условиях, но меня опередили.
— Выполняй приказ сопляк! Или тебе образование не позволяет? — Острый на язык Каюдзава всегда знал, куда ударить побольнее. Теперь не выполнив мой приказ, Стаховски фактически признавался в своей непрофессиональности.
Я кивнула первому пилоту в благодарность за поддержку и продолжила подготовку к вероятному столкновению. На мгновение мне даже стало жаль, что первый пилот не стал артиллеристом. Думаю, во вселенной не нашлось бы такой цели, которую он не смог бы поразить.
Противник все приближался. Сенсоры скрупулёзно выдавали все новые и новые данные. Теперь стало абсолютно ясно, что арьистийцы тут совсем не при чем — их двигатели не оставляют подобного следа, да и не могут они при всем желании столь резко сменить траекторию полета. А изменили курс под углом чуть больше ста двадцати градусов, при этом полностью сведя на нет всю инерцию предыдущего направления движения. Да, эти ребята полностью пренебрегали привычными нам законами космоинженерии и это очень плохо. Для нас так точно.
Какая-то минута и вот корабль, который почти успел войти в верхние слои атмосферы планеты, приближается к нашему крейсеру на расстояние выстрела торпеды ближнего боя. Просто невероятно! Я была потрясена подобной демонстрацией технических преимуществ нашего оппонента, но старалась не терять голову и отдавать необходимые приказания.
— Кто-то опасался, что они не успеют затормозить, да? — Язвительно прошипел Каюдзава в сторону Швейка, но на его слова никто не обратил внимание. Все взгляды были прокованы к экранам.
Кораблик действительно оказался небольшим. Как правильно заметил тот же Каюдзава — лодчонка по сравнению с нашим крейсером. По размеру похож на судна третьего ранга. Нечто среднее между эсминцем и легким крейсером, причем ближе к первому. Обтекаемая форма без всяких дополнительных крыльев и креплений. Все лаконично, просто и функционально. Больше всего напоминает, некогда виденную мной земную акулу. За тем малым исключением, что корабль имел четыре, а не три, плавника размещенных по принципу креста и непропорционально большой, длинный хвост. Несмотря на свои размеры и не внушающий особых опасений внешний вид, мне казалось, что опаснее противника мы еще не встречали. Хотя, нам особенно и сравнивать не с чем. Учебные цели явно не в счет.
«Враг быстрее и маневреннее, — думала я, — а значит, мы должны уйти в круговую оборону. Сбежать просто-так нам не дадут. Отступать нужно только в крайнем случае, но это уж точно не спасет. Лишь оттянет неизбежное. Главное не дать истощить ресурсы щитов и осуществлять только точечные прицельные удары орудиями. Все строго по военной доктрине, но действительно ли это сработает?»
Тем временем «Акула», как мысленно обозвала я корабль противника, начала творить нечто вовсе несусветное. Все находящиеся на мостике неотрывно следили за тригэлем[4]. Движение рыбообразного кораблика стали абсолютно непредсказуемыми. С первого взгляда не имеющими четкой системы. Да и со второго тоже. Единственной связующей особенностью, было то, что «Акула» наматывала круги вокруг нашего «Буревестника», как слепень вокруг буйвола. Сравнение, походило на правду. По размерам «Акула» была раза в три меньше крейсера и в столько же быстрее. Если не больше. Как же угнетало собственное незнание реальных пороговых возможностей противника!
