— Он осквернил тебя, и тебе это понравилось.
Аделия головой замотала, так отчаянно, что волосы разметались.
— Вовсе нет, он был ужасен. Я вздрагиваю от самой мысли, снова увидеть его… Пожалуйста, не отсылай меня от себя!
Валентайн протянула ладонь и коснулась плеча ее мужа.
— Не слушай ее, — зашептала она ему на ухо, — она скажет всё что угодно, лишь бы ты позаботился о ней и младенце. Но мы-то знаем, о чем она на самом деле мечтает: хочет прибрать твои деньги. Она… и Шерманы с их дьявольским семенем в ее чреве… Не верь ей, мой милый Джон. Ты лишком умен для такого!
Женщина обхватила его со спины, запустила ладонь за отвороты дублета, а глядела лишь на соперницу.
— Гадина, — не выдержала Аделия, — дьяволица иерихонская. Убери руки от моего мужа! — закричала почти истерически.
Она плохо помнила, что было потом: кажется, она кинулась на нахалку и расцарапала Валентайн лицо. Муж едва ли мог справиться сразу с двумя разъяренными женщинами, и поделом…
Уже следующим утром Аделию усадили в карету и отправили восвояси.
Последним, что она видела, оглянувшись на дом, было расцарапанное лицо компаньонки, с улыбкой провожающее ее из окна их с мужем спальни.
Воспоминание было пренеприятным, и оно снова испортило девушке настроение. Природа больше не казалась чудесной, а свежий запах с полей — пьянящим и терпким, как прежде. Она замерла на дороге и прикрыла глаза…
Это все Шерманы виноваты, повторила как мантру.
Шерманы и ребенок в ее животе…
— Что с тобой, девонька? — голос заставил Аделию вздрогнуть, и глаза распахнуть. — Может, помочь чем?
Перед ней стояла старуха, старая, сморщенная, словно слива, и, судя по огромному тюку за спиной, перемотанному веревкой, — бродячая нищенка. В тюке угадывались разные вещи: склянки, пучки пожухлой травы, старое одеяло и даже клетка для певчих птиц.
Откуда она появилась, Аделия не могла даже представить: еще секундой назад дорога была абсолютно пуста.
— Благодарю, я ни в чем не нуждаюсь, — отозвалась она, отчего-то ощутив холодок.
— Так ли? — спросила старуха и улыбнулась.
Колокольчик на конце ее длинного посоха звякнул, тюк за спиной колыхнулся. Аделии вдруг показалось, что старуха о ней знает больше, чем прочие… Вот и на живот поглядела, невзначай, но как будто бы со значением.
— У кареты слетело одно из колес, и я направляюсь за помощью, — отозвалась она. — В этом вы вряд ли поможете…
И старуха сказала:
— В этом я не помощник, ты права, девонька. Правда, в другом с радостью помогу…
— В чем же?
— Да вот хотя бы с младенчиком в твоем чреве.
Аделия поглядела на старуху серьезней, даже испуганней.
— Откуда вы знаете? — спросила она.
— Старая Бевин много что знает, — отозвалась старуха. — Как вернуть гибкость старым костям, как заставить волосы виться и сделать их золотистыми, как…
— … Избавиться от нежеланного семени, — подсказала ей девушка. — Как извести его, знаешь?
Старуха глядела на нее все с той же тихой улыбкой, понять ход ее мыслей было непросто.
— Поверь, девонька, извести плод много проще, чем тебе кажется, — сказала она. — Труднее заставить его закрепиться… Расти крепким и сильным. А твой… — она подалась к Аделии ближе и коснулась рукой ее живота, прикрытого длинным плащом, — крепенький как жеребенок. Чувствую его силу… желание жить… Разве это не благо, подарить мужу крепкого сына?
Аделия не желала знать его пола, но все же не удержалась:
— Так это мальчик?
— Возможно, и так… сложно сказать с первого раза, — отозвалась старуха загадочным тоном. И предложила: — Приходи ко мне в гости. Я живу в лесном домике около Тальбота, сверни перед городом на тропинку и иди, пока не увидишь лисицу.
— Лисицу?
— Рыжую, — подтвердила старуха. — Ты только не бойся, она не укусит. — И улыбнулась, обнажив желтые зубы. — Там я смогу сказать точно: мальчик иль девочка. И вообще… приходи, как только решишь, чего именно хочешь. А мне пора уходить… Тебя уже ищут.
— Кто ищет? — спросила Аделия, и старуха указала назад, туда, откуда девушка шла все это время.
Там вдалеке показалась черная точка — кажется, всадник спешил по дороге — и Аделия присмотрелась. Зачем бы кому-то искать ее…
— Приходи. — Старуха еще раз махнула рукой и, согнувшись под тяжестью тюка, побрела навстречу всаднику.
3 глава
Примерно через минуту Аделия узнала направляющегося к ней всадника… Эти присущие лишь ему разворот плеч в темном дублете, чуть волнистые волосы и, по слухам, не улыбающиеся глаза.
Сама она видела их улыбающимися… однажды, но даже это воспоминание не дарило тепла, только жгло, как и все, связанное с семьей Шерманов.
И заставляло поджимать губы.
— Госпожа Айфорд… Аделия, — окликнул всадник ее еще издали, так как она, не дожидаясь его, развернулась и пошла по дороге.
Откликаться ей не хотелось.
«Аделия»… Что он вообще себе позволяет?!
То, что они… были в той комнате вместе, не дает ему права…
— Доброго дня, господин Шерман, — все же кинула она через силу, — вижу, вы в добром здравии. Это радует… — Совершенно наоборот, подумалось ей. — Простите, что не могу беседовать дольше: тороплюсь по важному делу.
Мужчина кивнул с серьезным выражением на лице.
— Я видел вашу карету на дороге у нашего дома, слуга сообщил, что вы сочли неуместным просить помощи у соседей и направились в Айфорд-Мэнор одна, пешком, к тому же в тягости…
Аделию словно кипятком обдало — эти слуги болтливы словно сороки — вскипевшая кровь понеслась по жилам с удвоенной силой.
— Погода прекрасная, если вы не заметила, — с трудом выдавила она, — а прогулки пешком полезны для крови.
И Шерман снова кивнул:
— Я понимаю…
Что он такое себе понимал, Аделия даже думать сейчас не хотела: уж точно не то, что ей не только с ним говорить, даже видеть его не хотелось.
Из-за всего, что ей пришлось пережить из-за них с отцом…
Но вместо того, чтобы уехать, Коллум Шерман неожиданно спешился.
— Просто возьмите мою Арабеллу и поезжайте домой, — сказал он Аделии. — Так мне будет спокойней.
Да ни за что!
— Благодарю, но я с радостью продолжу прогулку пешком.
И, развернувшись, она снова пошла по дороге. Возможно, чрезмерно поспешно, но выдержка ей изменила… Она бы и вовсе подхватила подол длинного платья и бросилась наутек, что есть мочи, но ни приличия, ни ее… положение этого бы не позволили.
А Коллум Шерман, ведя животное на поводу, сказал вдруг:
— Я видел, вы говорили с Бевин Кендалл, местной колдуньей. — Девушке показалось, это прозвучало с насмешкой. — Будьте с ней осторожны: она легко дурит головы простакам.
Аделия резко остановилась:
— По-вашему, я простушка? — осведомилась она. И брови ее насупились против воли…
— По-моему, вы очень наивны и легковерны, и мне бы хотелось предостеречь вас.
Вот ведь наглец… На языке у его собеседницы так и крутилось бранное слово, подслушанное как-то от брата, но вместо него она высказала другое:
— Давайте свою Арабеллу, я, пожалуй, воспользуюсь предложением. — И протянула руку к поводьям.
Ей показалось неожиданно соблазнительным ускакать и оставить болвана Шермана одного на дороге. Пусть пройдет пару миль, как какой-то батрак… Это собьет с него спесь.
А он как ни в чем ни бывало сказал:
— Надеюсь, мужское седло не станет проблемой… Знай я, выезжая из дома, что могу оказаться полезным прекрасной даме…
Аделия почти закатила глаза, но вовремя удержалась. Всем соседям было известно, что Коллум Шерман дам на дух не выносил и комплиментов не делал. Правда, был однажды женат и даже растил дочь семи лет, но супругу потерял в родах. И с тех пор ходил бобылем…
Среди дам Ланкастера, не способных пленить его сердце, ходили разные слухи: то ли он все еще хранил верность умершей супруге, в которую был страстно влюблен, то ли и вовсе к дамам не тяготел.
