Вроде души у восставших мертвецов нет, а вроде что-то и есть. Например, память о самых глубинных страхах. Хэнк при жизни боялся одиночества. Поэтому очень ревновал жену. А она наставила ему рога и потом убила беднягу топором, чтобы не мешал ее счастью.
Первую половину пути мне везло: казалось, Город все-таки улегся спать в полном составе.
Но потом начались повседневные, то есть повсеночные, приключения…
Сперва мы с Хэнком спугнули какую-то влюбленную парочку, судя по росту — гоблинов или гномов. Затем нам встретилась компания кобольдов. Эти ребята видом Хэнка не очень впечатлились… пока он не схватил одного из них, и не бросил со всей силы на землю… то есть в сугроб.
А прямо перед кладбищем я встретила одинокую прету. Откуда она вылезла, интересно? По сути, преты не были разумными, а еще — являлись одними из самых опасных существ подлунного мира.
Еще чего не хватало!
Что-то в Городе развелось всякой гадости! То химеры, больше похожие на неудачный эксперимент юнца с кафедры алхимии, теперь еще и преты!
Зато этот экземпляр я видела в истинном обличье. Даже приятно было полюбоваться на нечто живое и выглядевшее, как живое.
Потому что всех разумных существ я воспринимала мертвецами. Такими, какими они станут, если их прямо сейчас убить и уложить в землю. Это случилось после того, как мои руки коснулись злосчастных монет, откопанных на первом в моей жизни практикуме по некромантии.
Поэтому в моем доме нет живых слуг.
Поэтому я не люблю выходить из дома, пока улицы Города заполнены.
Я некромант. Но это не значит, будто я в восторге от того факта, что в моем мире есть только мертвецы…
Прета так и не проявила ко мне интерес. Пошлепала мимо, будто нас с Хэнком и не заметила.
Ну и хорошо. Хэнк сегодня и так развлекся с кобольдами.
Я ступила на территорию кладбища, и с отвращением вдохнула морозный воздух. Кто придумал зиму?
Падший, не иначе! Я была совершенно уверена, что Высшему такая гадость в голову точно бы не пришла!
Где там упокоенный клиент? Сейчас поговорим, пока черви ему гортань не сожрали!
А потом я отправлюсь в публичную библиотеку, чтобы провести еще одно бесполезное утро в компании древних фолиантов.
Старый гном Жинно что-то знал про эти проклятые монеты.
К сожалению, он умер на том поле. От разрыва сердца, хотя я в глубине души всегда была уверена, что от страха.
И, возможно, мне повезло, что я ничего не знала про этот несчастный сундук Мертвеца. А к тому, что всех живых вижу в виде полуразложившихся зомби, я давно привыкла.
И уже не испытывала никаких эмоций по этому поводу…
Войдя в ворота, я огляделась. Южное предместное кладбище славилось своей хаотичностью, поэтому ряды здесь были весьма условные. Когда я попала сюда впервые, долго бродила в поисках нужной могилы.
Во второй раз — тоже.
Но я уже шесть лет работаю штатным некромантом в одной частной сыскной конторе, и за это время успела хорошенько изучить все места упокоения мертвых в округе.
Махнув Хэнку рукой, я пошла считать до пяти. А потом и до шести.
Кстати, о пятом ряде… Либо могила старая (и тогда зомби будет скелетом, который разговаривать не сможет при всем желании), либо земля была выкуплена давно, либо меня ждет семейный склеп.
Склепы я не очень любила. Там легко было ошибиться ячейкой и поднять не того. А это — время.
Время я свое весьма ценила: нужно успеть добраться до дома, пока улицы Города не заполнились свежепроснувшимися трупами… то есть, прохожими. Живыми, которых я вижу мертвецами.
Днем лучше спать дома с зашторенными окнами.
Итак, что тут у нас? Судя по всему, все-таки не склеп, а просто могила. Свежая, а значит, место для себя ее владелец выкупил еще… до рождения? Этому кладбищу лет триста, и пятый ряд заполнился примерно лет двести девяносто шесть назад!
Хотя о чем это я? Может, кто-то очень прозорливый на всю семью на десять поколений вперед землю выкупил?
Или мой клиент из эльфов. Или фейри.
Судя по тому, что я иногда все-таки невольно замечала, зомби из этих рас получались даже симпатичные. С ушками. Или крылышками. Кстати, интересно, а почему после смерти крылья фейри перестают быть призрачными? Висят тряпкой за спиной, и только.
Даже черви их не едят.
Ладно, хватит философии, пора приниматься за дело.
Приказав Хэнку быть начеку, я расчехлила лопату и начала копать. Все-таки в тот самый первый практикум ныне покойный Жинно хорохорился. Лопата у некроманта не должна быть новой. Она должна быть особенной. Такой, чтобы земля легко поддавалась даже в самые лютые холода. Мне было страшно представить, сколько бы я ковыряла мерзлую землю, если бы мой инструмент не был заговорен. Я уж не знаю, кого именно дедушка нанимал для этого дела, но заговор держался до сих пор. И пусть моя лопата не была красивой, зато копала быстро, входя в промерзшую землю, как в масло.
Горка возле могилы росла, птички не пели, белки не свистели, зомби молчали.
А я копала.
За многие годы я наловчилась делать это быстро и аккуратно, и мой теплый плащ оставался безупречно чистым, только сапоги немного запылились. Ничего, Хильда ототрет.
Когда лопата стукнула по деревянной крышке гроба, я бросила ее возле могилы, приказала Хэнку помочь мне выбраться из ямы и сосредоточилась. Опыт показал, что крышку гроба свежепроснувшийся зомби отковыряет самостоятельно, так кто я такая, чтобы лишать его этого удовольствия?
Протянув руку над вырытой могилой, я закрыла глаза, пропуская через себя дар. Я знала, что вокруг моей руки возникло зеленое свечение, чувствовала легкие укусы морозного ветра на щеках, а еще — как в мертвом теле, пока еще мной не видимом, начинает теплиться не-жизнь.
У каждого живого существа этого мира есть характер. А зомби — все одинаковые. Я не возвращаю душу в тело, я заставляю тело двигаться в угоду моими желаниям. Лишь единицы (которых я потом делаю своими слугами) не-мертвых помнят хоть что-то, кроме обстоятельств собственной жизни.
Лишь избранные обладают некоторым подобием характера. И таких я забираю себе.
Можно сказать, коллекционирую.
Холодные пальцы заскребли по крышке гроба, затем дерево поддалось, и из могилы вылез мой клиент. Свеженький совсем, черви еще даже до глаз не добрались. И да, это был эльф. Темный.
Неуклюже выкарабкавшись из могилы, он встал напротив меня, слегка склонив голову набок. Перед смертью мужика хорошо обработали: причесали, облачили в какой-то шикарный камзол, да еще и ожерелий на шею навесили, и теперь при каждом движении он гремел, как закованный в цепи раб.
Хотя он и был рабом. Моим.
Жаль, что я давно перестала получать удовольствие по этому поводу.
— Ну? Будем молчать? — зевнув, спросила я. — Давай рассказывай, как тебя убили. Ты же, получается, был случайным свидетелем?
Но вместо ответа зомби внезапно бухнулся на колени и прохрипел:
— Пожалуйста… не возвращайте меня назад!
Я ошалело посмотрела сначала на него, а потом на Хэнка.
Ничего себе! Такого в моей практике еще не было! Какого демона не-мертвое создание, подчиняющееся моей воле, не ответило на вопрос своей госпожи?
Никто еще так не делал. Никто!
— Э-э-э… а ты точно мертвый? — тупо спросила я.
А потом вспомнила, что я лично его только что подняла. Мой дар некроманта не сработал бы на живом существе.
И что все это значит?
Схватив лопату, я сначала воинственно взяла ее наперевес, а потом вспомнила, что я, вообще-то, некромант, а не боевой маг, и спряталась за спиной Хэнка. Мой верный слуга поправил глаз и приосанился.
Интересный у меня допрос намечается…
Зомби застыл, будто ошалев от моей реакции. Он точно мертвый-то? Если свидетель убийства — могли и живым закопать. С другой стороны, присмотревшись, я обнаружила на шее несчастного след от удавки.
Точно мертвый.
— Ты что такое? — растерянно спросила я у эльфа.
Он поднялся на ноги и снова склонил голову набок. И все. Я не поняла, какого демона он не отвечает на мои вопросы!
