— Что-то произошло?
Мой голос показался громом в затянувшейся тишине. Слуги, застывшие за спиной тётушки и Ваорлиона, вздрогнули и бросились выполнять свои обязанности. Маменька повернулась ко мне, лицо выражало удивление и недоверие, а в руках она сжимала белоснежный конверт из плотной дорогой бумаги. Но не это удивило её, а тёмно-зелёная сургучовая печать. Таким цветом смолы пользовались лишь в одном месте: Академии Двух Богов, где обучаются владению магией.
— Шерил, это адресовано тебе, — каким-то странным голосом произнесла маменька, протягивая мне конверт.
Ничего не понимая, я сделала несколько шагов вперёд, взяла в руки письмо и без ножа разорвала обёртку.
Зашелестела бумага, я пробежалась глазами по написанному несколько раз, но смысл сказанного не хотел достигать понимания.
— Что там? — тётушка прервала мою третью попытку вникнуть в смысл послания.
— Меня приглашают на испытание и вступительные экзамены, — ответила севшим голосом, а глазами вновь нашла эту строчку.
— Но это ведь какая-то ошибка, — фыркнул Ваорлион, проводя рукой по тёмным густым волосам. — Ведь ты продала свою магию, сестра. Какая Академия Двух Богов? Что ты там делать будешь? Полы мыть?
Мама прикрыла глаза, стараясь пропустить слова сына мимо ушей, а потом обратилась ко мне:
— Давайте перейдём в столовую, и там все обсудим.
Возражений не последовало. Я шла на ватных ногах за Маливикой Селинер и сжимала в руках лист, на котором было написано нечто странное.
Если на первый этаж я спускалась с мыслью, что заем все обиды вкусным ужином, то сейчас, при виде запечённого мяса поняла, что и кусочка не съем. Все мои мысли были заняты странным письмом, которое мне просто не должно было прийти. Ведь моё имя должно было быть занесено в реестр Палаты Магии как человека, поменявшего силу на деньги.
Утолив первый голод, маменька впервые за многие года заговорила со мной в самом начале ужина:
— Доченька, ты уверена в том, что верно прочитала послание?
Я молча протянула ей письмо, зная, что подобные письма никто, кроме возможного ученика, прочитать не в силах.
Мама удивила меня, не поверила на слово и взяла белоснежный лист в руки. Покрутила его и вернула.
— Чист, — вынесла вердикт глава рода Селинер. — Значит, это правда. Но ты ведь числишься в реестре Палаты Магии как отказник. Как такое могло произойти?
— На когда тебя приглашают? — встряла тётушка.
— Написано прибыть не позднее десятого дня лета, — ответила я, даже не заглянув в письмо.
По календарю самый тёплый сезон наступил только вчера, а это значит, что у меня ещё есть восемь дней на то, чтобы узнать, каким образом такое престижное заведение как Академия Двух Богов смогло допустить столь оскорбительную ошибку. Все же не очень приятно будет пройти испытание, на котором станет известно, что силы у меня нет и допуск к экзаменам я не получу.
— Да какая Академия? — Ваорлион отшвырнул от себя вилку. — Она не имеет силы. Магия была про-да-на, — последнее слово он произнёс по слогам, будто бы надеялся донести смысл до тех, кто его слушал.
— Молодой человек, вы ведёте себя не так, как положено мужчине вести себя в обществе, — впервые за многое время осадила его тётушка Маливика. — А ваша сестра не может проигнорировать это письмо. Таковы правила. В любом случае Шерил придётся посетить испытание и, возможно, вступительный экзамен.
О, Братья-Близнецы, почему вы смеётесь надо мной? К чему это? Неужели я прогневила Старшого Бога своими встречами с Алесом? Алес… Нет, о нём я точно думать сейчас не собираюсь! Уж лучше странное письмо из Академии Магии, чем мужчина, не оправдавший моих ожиданий.
2
Тётушка прожужжала все уши, что с посещением Академии Двух Богов лучше не затягивать. А мне было страшно. Не знаю, чего я боялась. Возможно, того, что вновь придётся услышать то, что высокий статус роду не светит из-за отсутствия в нём хотя бы одного мага, или то, что Палата Магии допустила ошибку, прислав на моё имя приглашение. Хотя ожидать другого исхода было просто глупо.
А сейчас Маливика Селинер нашла меня в небольшой семейной библиотеке, где я старалась спрятаться от всех и от себя в том числе. Сев напротив меня в глубокое поеденное молью кресло, она постаралась мне улыбнуться. Но эта улыбка вышла настолько жеманной, что мне стало не по себе.
— Что ты решила, Шерил?
— Будто у меня есть выбор, — пожала плечами, понимая, что за подобную вольность в разговоре я потом выслушаю целую лекцию от матушкиной сестры. — Завтра посещу отделение Палаты, уточню, в чём дело, а если потребуется, то попрошу их переправить меня в Академию для прохождения ритуала, подтверждающего, что силы у меня нет.
— Вижу, что письмо тебя очень расстроило, — поджала губы родственница.
— Да, — я не стала скрывать очевидного. — Все же неприятно будет увидеть свою мечту глазами, а потом вернуться к обычной жизни.
Тётушка хмыкнула, но ничего на это не ответила. Повисла тишина, нарушаемая лишь зажжёнными свечами в железном подсвечнике. Пусть и попадал в библиотеку солнечный свет через широкие окна с мутными стёклами, но для чтения этого было недостаточно.
Хотелось встать и покинуть эту небольшую комнату, уставленную высокими узкими шкафами из светлого дерева. Большинство книг я тут перечитала, но не находила ничего, что заинтересовало бы.
И больше всего расстраивал тот факт, что после исчезновения отца матушка сожгла всю литературу, связанную с освоением магии. Пусть я и не могла делать то, что было описано в тех книгах и манускриптах, но знать, что их когда-то держал в руках Беон Селинер, мне было бы достаточно.
— Не затягивала бы ты с этим, — наконец вздохнула тётушка, — чем быстрее разочаруешься, тем быстрее вернёшься в хорошее расположение духа.
Было обидно слышать такие слова, но родственница права. Ох, если бы и с Алесом такое сработало. Если бы он сказал мне все те обидные слова не вчера, а в день нашего знакомства в Храме Старшего Бога, то и не было бы никакой грусти при воспоминании об этом мужчине.
— В любом случае я желаю тебе удачи, — тётушка встала с кресла, слегка покачнулась и, наклонившись, поцеловала меня в лоб. Выпрямившись, она поправила длинное тёмное платье, подчёркивающее излишнюю худобу его хозяйки. — И пусть присмотрят за тобой Братья-Близнецы.
Родственница впервые позволила себе подобную ласку и впервые говорила мне такие слова, чем вызвала сильное удивление. Но даже в таком состоянии я вспомнила о правилах этикета и, вскочив со своего места, присела в неглубоком реверансе, тем самым благодаря тётушку и прощаясь.
Дождавшись, пока Маливика Селинер покинет библиотеку, села обратно и уставилась в книгу. Символы, выведенные серыми чернилами, расплывались перед глазами, не позволяя себя прочитать. Но на самом деле я просто была сильно удивлена произошедшим и не могла сосредоточиться на написанном.
За всем этим я не заметила, как хлопнула дверь, впуская другого моего родственника.
— Вот ты где! — этикет не был известен Ваорлиону, хоть и донимала тётушка его вечными лекциями и нотациями.
— Светлых путей, брат, — не отрываясь от книги, бросила я.
— Магическая академия, — он плюхнулся в то же самое кресло, в котором сидела матушкина сестра всего несколько минут назад. — Не грезь несбыточным, лучше влюби в себя какого-нибудь богатенького аристократика и беги с этой тонущей лодки.
— Это наставительный совет от старшего брата?
Мне очень не нравился тот тон, которым он говорил со мной. В нём чувствовался упрёк и нечто похожее на неприязнь.
— А почему это только меня маменька отсутствием брака попеняет, — фыркнул Ваорлион. — Тебе ведь и самой уже пора налаживать жизнь. А там гляди, и средства для восстановления имени рода появятся.
— Смею тебя разочаровать, братик, — проговорила я, все так же, не отрываясь от книги, — что именно тебе как будущему главе рода предстоит заботиться о фамилии Селинер, я перейду в другой род и к твоему не буду иметь никакого отношения.
