Рут, поняв, что на большее, чем один шаг, я не способна, воспрянула духом.
- Никоооль? – ехидно пропела она. – Ты выздоровела? Прекрасно! Значит, коляска тебе больше не нужна? Дойдёшь и так. Тем более, что теперь её и нет – она разбилась о скалы, когда ты побежала топиться! Лучше бы, конечно, наоборот, - цинично добавила она. – За коляску можно было выручить неплохие деньги. А от тебя никакого толку, одни расходы! – и, дёрнув плечом, моя сводная сестрица удалилась.
Вот стерва! Я проводила её задумчивым взглядом. Сколько сказок о мачехах и падчерицах я перечитала в детстве! Разве я могла подумать, что сама окажусь в подобной ситуации!
И всё-таки, куда меня занесло? Я подозвала Беана.
- Ники! Я сейчас сбегаю за Эйваном. Он сильный, он тебя донесёт! – пообещал мальчик.
- Обязательно сходишь, только чуть позже, - согласилась я. – А пока никого чужих нет, помоги мне вспомнить!
- Ты правда ударилась головой? – встревоженно спросил Беан, перебирая тонкими пальцами мои волосы. – Крови не видно!
- Кровь смыло водой, - осторожно отстранилась я и соврала. – Не надо, больно.
- Хорошо, - вздохнул мальчик. – Только как я тебе помогу вспомнить?
- Просто расскажи мне всё, что знаешь, - попросила я. – Начнём с семьи.
- Ты и нас не помнишь? – вытаращил глаза Беан. – И…меня?
- Тебя помню, - снова соврала я. – Только очень смутно. Что тебе семь лет…
- Восемь, - смущённо поправил Беан. – Ну ладно, слушай.
История получилась не очень долгая и безрадостная, совсем как в тех сказках, что я так любила в детстве. Наш отец, мой и Беана, был рыбаком, ходил с торговыми судами в Мероли и Димстею (от того, что я никогда не слышала таких названий, мне стало немного не по себе). Мама, которую он привёз откуда-то из-за гор, была очень красивой, но умерла, когда Беану было всего два года. Отец, вынужденный надолго оставлять детей одних, скоро снова женился. Мачеха пришла в наш дом со своей дочерью. Рут было тогда четырнадцать.
Поначалу мы жили дружно. Мне, то есть той, чьё место я заняла в этом мире, было двенадцать, а на тринадцатилетие по традиции отец заключил брачный договор с отцом будущего жениха – того самого Саверио. Мы должны были сыграть свадьбу в день моего совершеннолетия. Парень был постарше меня, смазливый, как выразился Беан, и Ники в него влюбилась. Тогда об этом Беан знать не мог по причине собственного малолетства, но утверждал, что так оно и было, потому что, став старше, не раз подслушивал разговоры Ники с подружками.
А Рут должны были выдать за богатого торговца. Правда тот был и постарше молодого красивого жениха Николь на целых тридцать лет. И сводная сестрица обиделась. Сердцем она понимала, что её будущий муж куда богаче Саверио. Но смотреть, как порхает влюблённая Ники, как одаривает свою суженую цветами и разными мелкими подарками красивый жених, было выше её сил.
И эта зловредная девчонка начала творить сестре мелкие и крупные гадости. То перед самым свиданием платье порвёт, то в туфли под стельку шип ларуньи спрячет.
А потом случилось непоправимое. Во время конной прогулки с женихом, Николь упала с коня, и так неудачно, что ноги отнялись. Отец тогда впервые кричал на Рут – все видели, как она крутилась у конюшни, и подпруга оказалась надрезана, а под седлом шип той же ларуньи. Когда Николь села, лошадь обезумела от боли, понесла, тут и случилось несчастье.
Но доказать тогда ничего не смогли, кроме лошади Николь в конюшне стояла и собственная лошадь Рут, девочка упёрлась, что к ней она и приходила.
Шло время, а Ники не становилось лучше. Жених, поначалу захаживающий часто, стал бывать всё реже. Ники тайком плакала. Рут же цвела и сияла, часто убегала из дома в одиночку, погулять, но вездесущий Беан выследил, что сводная сестра встречается с Саверио.
Полоса несчастий не прекратилась с болезнью Ники. Весной не вернулся из плаванья отец. Николь была безутешна. Мачеха же спешно занялась оформлением наследства и подготовкой к свадьбе дочери. О помолвке Рут с Саверио объявили не скрываясь. Жених, мол, отказался от увечной. А свой прежний брачный договор Рут уговорила мать расторгнуть.
В день, когда, по традиции, Рут надела алое платье в честь помолвки с женихом, Николь выкатила из дома свою коляску и сбросилась со скалы прямо в море.
Я помолчала, переваривая услышанное. Потом отправила Беана за здоровяком Эйваном и снова задумалась. Дело обстояло скверно. Девочка покончила с собой, не пережив измены любимого. И, похоже, тот белёсый туман, сквозь который я очень долго летела, посчитал, что я буду ей полноценной заменой. Почему? Мои юные годы давно миновали, и мне смешно было подумать о двадцатилетнем мальчишке, будь он хоть трижды неотразим.
Нет, так я ничего не придумаю. Что мы имеем? Жених ушёл к другой, отец умер. Из всех родных людей остался только брат. Может, дело как раз в Беане? Понятно, что он также никому не нужен, как и я. Но он ещё совсем маленький, а потому шансов выжить у него ещё меньше, чем у меня.
Что ж, где наша не пропадала. Придётся делать будущее своими руками. Не бросаться же снова в пропасть.
Я пристально посмотрела на свои новые худые и бледные руки, подтянув подол, изучила ноги. Косточки, обтянутые кожей. Вздохнула и опустила намокшее платье. Ничего, как говорила моя бабушка, были бы кости, а мясо нарастёт.
А пока надо было отдохнуть. Я так устала…
Когда вернулся Беан, а вместе с ним действительно здоровенный парень, я снова лежала в воде, позволяя ей трепать мои длинные белокурые волосы.
Глава 2
Комната, в которую меня принесли, была такой крохотной, что в ней уместились только кровать и стул без спинки. На нём стоял стакан воды и тарелка с какой-то засохшей бурдой. Пахло чем-то резким, похожим на тёртую редьку, и, заглянув под кровать, я с ужасом поняла, что это благоухала ночная ваза.
- Я вынесу! – торопливо сказал Беан, и, зажав нос, полез под кровать.
- Не забудь прополоскать чистой водой! – крикнула я.
Скоро он вновь появился на пороге с горшком и сноровисто засунул его под кровать.
- Как же я доставала его раньше? – спросила я. – Если не чувствовала ничего ниже пояса?
Беан смутился.
- Иногда я тебе помогал. Но когда в доме были гости, у тебя всегда убирала Дагна.
- Это служанка? – спросила я.
- Да, она пришла к нам с фра Линой, и прислуживает ей.
- А у нас когда-нибудь были слуги? – помедлив, спросила я.
- Конечно, нет! – удивился Беан. – Мы же не знатные. Это у фра Лины отец фрам, а у нас с тобой простой рыбак, - мальчик шмыгнул носом. – Но я иногда просил Эйвана искупать тебя в море. Не бойся, в платье! А дома помогал тебе переодеться в сухое.
Я притянула к себе мальчика и обняла его. Что тут скажешь? Маленький мальчик стал сиделкой для больной сестры. Во что бы я превратилась, если бы не он? Но много ли он мог? Мне явно не мешало принять ванну. Наверное, купала меня та же самая Дагна, и вряд ли чаще, чем раз в месяц. Но пока с этим нужно было повременить.
- Беан, подожди за дверью, - попросила я.
Моему настрадавшемуся организму срочно требовалось воспользоваться той самой вазой из-под кровати.
Наверное, ещё ни одно дело не забирало у меня столько сил, но, задвинув горшок под кровать, я по крайней мере почувствовала себя готовой к разговору с моей мачехой.
Однако она не торопилась явиться, и скоро я поняла, почему.
В доме были гости. Я только сейчас осознала, что успела сигануть с обрыва ещё до празднования помолвки. И теперь, удостоверившись, что я жива, эта самая фра как ни в чём ни бывало, потчевала гостей.
Не мешало бы и мне что-нибудь поесть. После купания у меня всегда просыпался зверский аппетит, и хотя нынешнее купание было пассивным – море вынесло меня на берег, а потом ещё долго полоскало на мелководье – голод уже давал о себе знать.
Подозрительно покосившись на содержимое своей тарелки, я отодвинула её подальше. Есть это я не буду ни за что на свете! Лучше встану, когда все уснут и сворую кусок мяса. Должен же остаться хоть один после приёма гостей. А сейчас вполне можно обойтись хлебом.
