Оказалось, что, убегая, я разнесла пол квартиры. По всему полу остались следы когтей, а входная дверь выбита и разорвана напрочь. Вся мебель, которая попалась мне на пути, была перевернута, зеркало разбито. Когда я успела это натворить? Я же просто убежала!
Родители вызвали полицию. Над ними посмеялись, дали успокоительное и удалились. Просто они и раньше громили квартиру, когда сами ругались и дрались. Я бы на месте отца давно бы ушла от мамы, а он все ждал, когда она перебеситься.
Шок, страх и недоумение читалось в лицах родителей, когда я вошла в дверь. Все можно было бы списать на ночной кошмар или очередную пьяную галлюцинацию отца, если б не весь этот бедлам. Мы, молча, смотрели друг на друга. Я совершенно не знала, что говорить в такой ситуации. Родители тоже не находили слов. Через 10 минут ступора я зашла в ванную. Очень хотелось согреться и помыться. Родители даже с места не двинулись.
Только вечером они собрались со мной поговорить.
— Мела, мы с папой хотели с тобой поговорить, — нарушила тишину мама. Они с папой сидели напротив меня за кухонным столом. У мамы дрожали руки, а папа сжимал кулаки. Разговор будет явно напряженным.
— Мама, папа, я понимаю, что испугались. Я тоже очень испугалась! Я понятия не имею, что это такое было. И объяснений не нахожу.
— Это, скорее всего, у тебя наследственное, поэтому тебя и бросили! — твердо заявил отец. Я не понимала.
— В каком смысле бросили? Кто? Я же ваша дочь!
— Нет! Дело в том, что мы тебя удочерили совсем маленькой, а потом переехали. Поэтому никто и не знал, что ты нам не родная. Тебя подбросили на порог нашего дома, — извиняющимся тоном проговорила мама.
— Я вам не родная? — у меня был шок. Я всю жизнь прожила с чужими мне людьми? Но ведь это неважно! Они меня вырастили и воспитали, значит, именно они мои родители!
— Понимаешь, у нас не может быть своих детей. Поэтому, когда мы нашли тебя, у нас не было сомнений, что с тобой делать! Ты всегда была уникальной девочкой, и какое-то время мы гордились этим, но вот это… уже перебор. Мы не готовы к такому снова! Мы приняли решение отдать тебя в приют для одаренных детей, — приговорил меня отец.
— Там к тебе будет достойный подход! Может быть, они выяснят, что с тобой, — успокаивала меня мама. Но легче не становилось! Мои надежды на поддержку рухнули, как карточный домик.
Возразить было не чего! Родители сильно испугались. И я их прекрасно понимала, но и подопытным кроликом становиться мне не хотелось. Я попросила родителей не говорить правды, придумать какую-нибудь отговорку. Они согласились.
Столько всего на меня свалилось сразу, что голова шла кругом. Мне было больно и страшно. И самое обидное, что мои родные и любимые люди — родители оказались не способны перенести такое и помочь мне. Но я уже взрослая девочка и буду разбираться со всем этим сама!
Так я впервые попала в приют, под предлогом "трудный ребенок". Родители сняли с себя все обязанности, а вскоре даже навещать перестали. Я слышала, что они все-таки развелись.
В течение года я поменяла несколько приютов. Контролировать свои новые способности оказалось не так-то просто, тем более что они опасны для окружающих. Самое тяжелое оказалось то, что никому я не могла объяснить, что это такое. Меня считали бешенной и даже водили к психологу, полагая, что у меня неконтролируемая агрессия. Кстати, именно это мне и помогло. Оказалось, что мои превращения зависят от моего настроения. Первое превращения так и произошло — я разозлилась. Последующие тоже. Но теперь я могу спокойно контролировать свои эмоции, а, следовательно, и превращения. На это ушел почти год, но это того стоило!
Теперь я могу превращаться в любом настроении, в зависимости от необходимости, а также в любой момент включить нужный мне орган чувств. Например, если мне надо рассмотреть что-то в темноте и на большом расстоянии, я концентрируюсь и смотрю без превращения!
— Девушка! Мы приехали. Вы что оглохли? — кричал водитель.
За всеми воспоминаниями я не заметила, как мы подъехали.
Глава 2
Я вышла из машины. Мои вещи вытащил водитель, оставив на дороге. Меня никто не ждал, но я и не удивлялась. Это был приют "Святого Марка" для детей с ограниченными возможностями. Сюда помещали больных детей.
Здание было совершенно обычным. Кирпичная коробка с немного облупившейся краской непонятного цвета. Больше напоминало цвет детской неожиданности. Вход был вполне себе приличный. В общем, веселенькое место!
На входе меня встретил охранник, который вызвал парнишку, чтоб проводить меня к директору. Вещи он велел оставить у него. Директор должна была определить меня в комнату и, конечно же, объяснить правила. Хотя все они были одинаковы: строгий распорядок дня, никаких опозданий на занятия, никаких шатаний после отбоя, ряд наказаний за порчу имущества.
Ко мне подбежал симпатичный рыжий мальчишка лет 12 и просто махнул рукой. Я спокойно пошла за ним. Странный мальчик, не стал выяснять кто я и откуда! Но и я не стала приставать. Мы прошли несколько метров по коридору и остановились у большой деревянной двери. Он просто тихонько постучал и сделал шаг назад.
— Входите! — раздался женский голос из-за двери. Я толкнула дверь, а мальчишка тут же испарился. Так тихо меня еще нигде не встречали. Не то чтобы я ждала оваций, просто расспросы неотъемлемая часть любого переезда.
— Здравствуйте! Я Мелания Брокчерс, — вежливо представилась я.
— Росмерта Вордек! Директор этого недоразумения! — представилась женщина, сидящая возле окна за простым столом на мягком стуле. Директору на вид было около 40–43 лет. Относительно невысокая сбитая женщина с короткими каштановыми волосами. Она посмотрела на меня исподлобья своими серыми глазами. Видимо она не очень рада занимаемой должностью, и моим прибытием в том числе! Выглядела она очень уставшей, но из-за сегодняшнего дня конкретно, вообще. Я быстренько заглянула в ее сущность. Ничего интересного: трудоголик без семьи и детей. Не удивительно, что ей неприятно воспитывать чужих, когда своих детей нет. Здоровьем она тоже не блистала: прокуренные легкие, слабые сосуды и…бесплодие.
— А я думала это приют! — усмехнулась я.
— Сама все скоро поймешь. За что вас мисс Брокчерс сослали к нам? — поинтересовалась директор.
— Не ужилась! — спокойно ответила я. Все равно мое дело давно к ней пришло. Она ознакомила меня с правилами данного заведения. Ничего принципиально нового. Зато я узнала небольшой перечень местных жильцов: глухие, немые, не ходячие, больные, трудные. Оказалось, что приют разделен на две части: второй этаж — для больных, а третий — для трудных. Но занятия для всех одни, как и столовая. Миссис Вордек сообщила мне номер комнаты и пожелала удачи.
Поскольку в моем деле значилось " трудный подросток", меня поселили на третий этаж. Я прошла к охраннику, который объяснил, как пройти в комнату.
Я стала подниматься по старой лестнице с железными перилами, на которых даже не было поручней. Стены все были в глубоких трещинах и дырах, будто по ним стреляли. Кое-где были надписи не цензурного содержания. Дверь второго этажа была наполовину выломана и заперта с помощью толстой и широкой доски.
Я не успела сделать и двух шагов, как сверху раздались восторженные возгласы. Я подняла голову. На межэтажной площадке стояло три парня. Все трое огромные, под два метра ростом и столько же в плечах. Волосы всех троих были непонятного цвета, потому как свисали грязными сосульками на лица. Лица тоже не блистали: щетина, злобная ухмылка и желтые зубы. У парня посередине даже пары зубов не было.
— Привет, цыпа! Раньше я тебя не видел. Новенькая? — прокаркал парень, стоявший посередине. Скорее всего, он главный.
— Да, я новенькая. Только что приехала, — постаралась спокойно ответить я. А саму мутило от их мерзких физиономий. Точнее я почти не замечала их лиц, за отвратительной сущностью.
