рука упала на стол, но я не убрала её. Я обидела её в своём стремлении узнать правду о награде. Она не посылала нас на бесплодную охоту на тварей. Это не её Прядильщик схватил Нока и утащил его, позволив Клятве Круора овладеть им и свести его с ума. Но в то время я не могла понять, что Язмин, наша бывшая Корона, могла сделать что-то настолько… неправильное. И в своём гневе и замешательстве я набросилась на Рэйвен. Обвинила сломленную женщину в том, в чём она не участвовала.
Я никогда в жизни так сильно не хотела что-то исправить.
Гейдж испустил долгий вздох, извлекая из своей стопки кусок пергамента, который больше походил на растянутую кожу десятилетней давности.
— Я близок к расшифровке её записей. Этот кусочек прямо здесь, — сказал он, указывая на древние символы, выгравированные потемневшими красными чернилами, — это заклинание для укрощения. Я думаю. Я перевёл два ингредиента, кости Заклинателя-предателя и кровь немёртвого принца, но третья часть всё ещё ускользает от меня.
В ушах у меня раздался глухой звон, а волосы на затылке встали дыбом.
— Кости Заклинателя-предателя?
Он кивнул, встретившись со мной взглядом.
— Я думаю, что именно с этого и начался весь этот бардак. Она назначила награду за тебя, потому что ей нужны были твои кости. Но когда Миад счёл тебя достойной и очистил своей магией, ей пришлось искать в другом месте. Винн.
Холодок пробежал по моей коже.
— Винн?
— Да, — он тяжело сглотнул. — Он успешно очаровал тебя, и это осквернило его. После того, как Нок убил его, всё, что Язмин нужно было сделать, это собрать его останки.
— Ты точно в этом уверен? — спросил Кост.
Каори подпёрла подбородок руками.
— Да. Именно она избавлялась от тела Винна, пока вы все выздоравливали, — её взгляд метнулся к Калему.
Мы, само собой, были озабочены как моими травмами, так и его предсмертным опытом.
Кост нахмурился.
— Награда требовала, чтобы кости были доставлены в течение шести часов после смерти. Нет никакого способа, чтобы они всё ещё были пригодны для заклинания после всего этого времени.
— Коллекция тварей Язмин намного превосходит все наши, — сказала Рэйвен, и дрожь пробежала по её челюсти. — Я уверена, что у неё есть Визавем. Они производят пыль, которая сохраняет сущность любого предмета. Она может выждать время, собирая всё, что ей ещё нужно.
— К чёрту всё, — Калем опустился ниже в своё кресло.
— И мы знаем, что у неё уже есть кровь Нока, — сказал Оз, проводя рукой по голове.
Нок с трудом подавил рычание.
— Вот почему она послала нас на эту диковинную охоту на тварей, — он глубоко вздохнул и покачал головой. — Одна только кровь не делала меня принцем, боги должны были признать меня таковым. Она послала нас к двум руинам, чтобы я соответствовал критериям для её заклинания.
Калем снова выругался, и Оз сжал кулаки на столе.
— Что оставляет только третий пункт, — сказал Кост.
— И дату, — мягкое заявление Гейджа заставило нас всех замолчать.
В горле запершило, пока я подыскивала слова. Нам нужно было время. Много времени. Время убедить Заклинателей сражаться, если до этого дойдёт. Время расшифровать записи Язмин, чтобы мы могли остановить её. Время выяснить, были ли её утверждения правдой.
Стражи королевской семьи ловили Заклинателей на охоте на тварей и запирали их.
«Нок и его семья ответственны за смерть твоих родителей».
Слова Язмин гремели у меня в голове, потрясая меня до глубины души. Я всё ещё не обсудила с Ноком её обвинения. Он бы не позволил случиться чему-то столь ужасному. Но он был всего лишь принцем, когда умер. Какой силой он обладал? Как много он знал? Я искоса взглянула на него. Он без колебаний встретил мой пристальный взгляд, в его глазах светилось беспокойство. Он потянулся к моей руке, и когда его пальцы переплелись с моими, он нежно сжал их, прежде чем повернуться к Гейджу.
— Сколько у нас времени?
— Заклинание для пробуждения Окнолога сработает только в годовщину смерти Селесты.
Я крепко зажмурила глаза. У нас было всего несколько недель. Паника скрутила меня изнутри, но я подавила её, сосчитала до трёх и открыла глаза.
— Гейдж. Кост. Удвойте свои усилия на расшифровке её записи. Нам нужно знать, сможем ли мы остановить её.
— А если мы не сможем? — спросил Оз.
Я крепко сжала руку Нока, пытаясь извлечь из нашей связи любую возможную поддержку. Это был план, который моим людям было бы труднее всего проглотить.
— Тогда мы отправимся на войну, потому что потребуется армия, чтобы свергнуть царя тварей.
Никто не пошевелился. После секундного молчания, которое показалось вечностью, Каори заговорила:
— Как ты убедишь Заклинателей сражаться?
— Не знаю. Но я должна попытаться. Может быть… — я наклонила голову, удерживая взгляд Нока. — Если они увидят, что Круор с нами, они присоединятся к нашему делу.
Нок нахмурился, проводя жёсткой рукой по волосам.
— Мы забываем о короле Варике. Он хочет моей смерти. Мы будем сражаться вместе с тобой против Язмин, ведь она представляет угрозу для всех нас. Но подвергать Заклинателей гневу Варика из-за людей, которых они едва знают и, конечно же, не доверяют…
— Как я уже сказала, я буду сражаться всякий раз, когда я вам понадоблюсь, — заявил Рэйвен.
Гейдж покачал головой, опустив глаза.
— До тех пор, пока вы являетесь частью Совета, мы будем оказывать помощь. Тем не менее, Язмин представляет собой более непосредственную угрозу. Мы не знаем, сколько времени потребуется Варику, чтобы сделать свой ход, но мы знаем, когда Язмин нанесёт удар. Давайте сначала разберёмся с ней.
— Согласен, — сказал Кост. — А пока мы должны перевезти всех из Круора сюда.
— Что? — Калем выпрямился в кресле. — Почему?
Кост снял очки и начал протирать их.
— Потому что это самый благоразумный поступок. Как в знак единства, так и для того, чтобы было легче защитить наших собственных людей. Мы из кожи вон лезли, пытаясь охватить оба места. Со всеми, кто находится в Хайрате, мы сможем более эффективно укрепить нашу оборону, на случай, если Язмин вернётся.
— Но Круор — наш дом.
Нечто похожее на тревогу промелькнуло в обычно игривом взгляде Калема, и ртутная нить вокруг его радужки, казалось, засветилась. Он переводил взгляд с Нока на Коста, пока его пальцы барабанили по столу.
— Мы не можем отказаться от него.
Глубокая, знакомая боль пронзила мою грудь. Никто из моих убийц никогда не рассказывал о своём прошлом, откуда они пришли или какой была их жизнь до того, как они умерли. Но я вспомнила, как
