не послышалось.
Тем не менее я поежилась, ведь тогда ещё не знала, как вести себя с умалишенными. А другого слова не подбиралось для этой старушки, которая застыла посреди улицы пародией на памятник Ленину. Но где-то я слышала, что сумасшедшим нельзя противоречить — они и покусать могут. Поэтому решила немного подыграть женщине.
— Бабушка, а вы неплохо читаете рэп. Могли бы в каком-нибудь «баттле» первое место занять. Я и сама что-то припоминаю из «Касты», — я приняла позу медведя, который положил лапы на плечи человека, и зачитала речитативом. — Это прет, это сотрясает, это долбит. Это будто Вам на голову сбросили бомбу. Это бьет, прямо в цель, прямо по лбу. Это когда на концертах качаются толпы. Ёу!
— Да ты продолжаешь издеваться, девчонка! Белым углём, темным днём, холодной лавой, диктором шепелявым, сухим морем и смехом в миноре дополняю заклинание тем, что ты будешь на подобном языке разговаривать вплоть до того же поцелуя. Хотя вряд ли кто захочет целовать те губы, с которых слетает подобная погань. Пока ты ещё чего-нибудь не наговорила и не обрела хвост и копыта, подай-ка вон то укатившееся яблоко.
Я хмуро повернулась и подняла яблоко дрожащей рукой. Вот сейчас я отдам этот твердый плод и поспешу к себе в колледж. Забуду противную бабку, с которой мне довелось столкнуться.
Увы, есть люди, которые навсегда врезаются в память из-за их слов и поступков, как раз к такой категории можно отнести и исчезнувшую старушку. Да-да, у меня даже яблоко выпало из рук, когда я не обнаружила перед собой хмурое морщинистое лицо.
Я озадаченно покрутила головой. Старушки не оказалось на другой стороне улицы, и на автобусной остановке её не было. Ни сумок, ни бабки, ни дыма, в котором исчезают ниндзя и фокусники. Сумасшедшая женщина попросту испарилась, как кусочек льда под жарким солнцем Кипра.
При воспоминании о Кипре моё настроение улучшилось, хотя исчезновение бабки и выбило из колеи ещё больше, чем поцелуй рыжеволосого.
Но чего не бывает на свете?
Вот и я решила не забивать голову этим происшествием, а поспешила в техникум. Решила по пути зайти в туалет, чтобы снять порванные колготки и попутно обмыть царапину. Пластырь я всегда носила с собой.
На всякий случай.
Если вы живете с двумя противными сводными сестрами, то случаи бывают разные.
Жаль, что моим планам не суждено сбыться — из-за поворота возник тот самый грузный мужчина, который приложил бабку об асфальт. Реки пота струились по красному лицу, подмышки голубой рубашки расцвели темными пятнами, воздух со свистом выходил из легких, как из мехов на старинной кузне. А со сдвинутыми бровями мужчина мог позировать для картины под названием «Карающий воин».
Его покрасневшие, как у андалузского быка на корриде, глаза вперились в меня. Судя по растягивающейся зловещей улыбке, он тоже принял меня за пособницу рыжеволосому. Я будто наткнулась на стеклянную стену, когда грузный мужчина направился прямиком ко мне. Гнев, который читался на лице, не вызывал ни малейшего сомнения, что на сегодня лимит неудач ещё не исчерпан.
Убежать?
Вряд ли удастся — коленка болит и не даст возможности сделать хороший рывок, а скорость у мужчины хорошая. Я застыла кроликом перед надвигающимся удавом, только чуть крепче сжала ручки сумочки.
— Попалась, краля! — с этими словами мужчина прыгнул вперед и схватил мою руку. — А ну рассказывай, где твой хахаль обретается?
«Да о чем вы? Чтобы я и он были вместе? Да вы в своем уме? Отпустите, мне больно!» — именно так я и хотела сказать, но почему-то под сень раскидистых лип вырвались другие слова:
— Чо за шнягу ты прогнал, жиробас потливый? А ну сдерни в туман, чтобы тобой здесь не пахло!
Потное лицо мужчины вовсе приняло цвет кумача. Я даже успела испугаться — не хватит ли его апоплексический удар, а попросту «Кондрашка»? Только через секунду я поняла, что дерзкие слова принадлежали именно мне.
Но я же хотела сказать совсем другое!
Мужчина тяжело вздохнул, из заднего кармана джинсов достал наручники и пристегнул мою руку к своему запястью. Потом неторопливо достал удостоверение, которое цветом походило на его лицо, и раскрыл перед моими глазами.
«Майор полиции Свистов Артем Дмитриевич, инспектор ДПС» — прочитала я на корочках с фотографией мужчины в форме.
«Дяденька, отпустите меня, пожалуйста! Это какая-то ошибка!» — вот что хотела сказать я, вместо того, что сорвалось с её губ:
— Отвали, кабан шизанутый! Это всё конкретная подстава!
— А вот в отделении и выясним, подстава это или сговор, — мужчина вытянул из кармана сотовый и набрал номер. — Алло, Голицын? Я сейчас на Крупешина, задержал пособницу щипача. Кого-кого… Меня обул на бумажник. Сам ты лошара! Подскакивай к спортивной школе, и поедем оформляться.
Я с тоской посмотрела на четырехэтажное здание колледжа. Почему я не пошла другой дорогой?
Эх, если бы я знала, что злоключения только начинаются, то сейчас воспринимала бы всё со снисходительной улыбкой. Но, как было сказано ранее — я не могла заглянуть в будущее.
«Я не против полиции, я просто боюсь её»
Альфред Хичкок
В отделениях полиции пахнет точно так же приятно, как и в вагоне поезда. Ароматы хлорки, прелого дерматина, человеческого пота и лежалого линолеума наполняли кабинеты, в которых изыскивалась правда и раскрывалась ложь.
Я до этого случая никогда не бывала в отделениях полиции. Как-то не приходилось. Повода не было. Поэтому сейчас испуганно осматривала громоздкие шкафы с подписанными папками. Неподалеку устроился железный сейф, который явно готовился подломить чахлые ножки и улечься пузом на вытертый линолеум.
Четыре стола вальяжно расположились друг напротив друга. Доисторические компьютеры гудели и попискивали, словно недовольные рыцари, которые пришпоривали и приказывали столам кинуться в драку. На кислые рожи полицейских с отеческой полуулыбкой взирал со стены президент.
А за облупившейся оконной решеткой дул ветерок…
— Значит, вы сегодня впервые увидели этого молодого человека и поцеловали его тоже в первый раз? — в тысячный раз формулировал один и тот же вопрос угрюмый следователь.
— Да чо ты мне по новой рисуешь, фраер? Не лизались мы с ним! Шваркнул он меня по губехам, под терпилу толкнул и на хода подался, — в тысячный раз ответила я совсем не то, что хотела.
Если честно, я немного начала привыкать к своему новому состоянию. Конечно же, сперва я пыталась исправить свою речь, хотела говорить как обычно, но жаргонные словечки сыпались горохом, стоило только открыть рот.
Да, я слышала о
