Стив тяжело дышал, хрипло и выглядел бледным. Губы обескровлены и такие сухие, словно пергамент. Того и гляди, треснут. Но вот только крови не будет, она вся вытекла через порез на руке.
Мне самой было тяжело дышать. Оказывается, это такое сложное занятие — делать массаж сердца. Я даже взмокла от усилий. А результата нет.
Ну а дальше произошло нечто совершенно неожиданное.
Тело Рейфа вдруг дёрнулось, чуть приподнялось над полом, всего на пару сантиметров и грохнулось о пол. Именно грохнулось, потому что треск стоял такой, что я невольно вскрикнула и отшатнулась, вскинув руки, словно пытаясь защититься.
— Нет! Нет!! Не смей! — прохрипел Стив и вдруг задрожал, закатив глаза.
Вытянулся, привстав на коленях и застыв как статуя.
— Боже, — выдохнула я, когда из груди Рейфа вдруг вырвался призрачный волк.
Не такой как раньше. Другой. Более хищный, матёрый и злой. С янтарными глазищами, которые равнодушно скользнули по мне, с жутким оскалом и оглушающим рыком.
Взлетев к самому потолку, он взвыл и вдруг со всего размаха влетел в Стива, отшвырнув его на целый метр, словно куклу.
Отшвырнул бы и дальше, но некуда. Модифицированный врезался в стол, обмяк и упал.
Тишина…
Я и три обездвиженных тела в холодной комнате.
Не знаю, сколько прошло времени.
Я не сразу пришла в себя. Застыла, сжавшись в комочек и испуганно смотря на тело модифицированного. Ожидала, что он сейчас поднимется, встряхнётся, встанет и посмотрит на меня.
Что наша игра опять начнётся.
Но он лежал.
Вот он шанс. Самый настоящий шанс. Надо просто встать и выйти. Это так легко.
Обувь?
Я быстро осмотрела квартиру. Вон там стоят домашние тапочки. Можно выйти в них. Странно, конечно, но можно. Взять куртку Рейфа (я думаю, что это именно его куртка висела на стуле), деньги и выйти. Сбежать от модифицированных и их жуткого, такого непонятного мира.
Получить свободу, о которой так мечтала.
Надо всего лишь сделать первый шаг.
А кровь всё текла из раны Стива. Она скопилась на полу и теперь медленно подбиралась к ковру.
Если я уйду, то возможно… нет, не стоит об этом думать, но всё-таки… Он может и не выжить. Не знаю, что именно Стив делал с братом, когда затеял эту игру с кровопусканием, но эта штука почти его убила, а кровопотеря добьёт.
И тогда я буду точно свободна. От начала и до конца. Разве не этого я хотела.
Хотела…
Но не такой ценой.
— Прости, Кейт, — прошептала я, взглянув на блондинку. — Тебе я помочь не могу.
Обошла их двоих и бросилась к Стиву.
Надо зажать рану. Прямо сейчас.
Привстала на коленях, оглядывая комнату.
Полотенце, висевшее на подлокотнике, слишком толстое. Нужна тонкая тряпочка. Чтобы можно было наложить повязку.
А время утекало.
Кап-кап… и каждая капля — это секунда уходящей жизни.
Постельное бельё. Но его не разорвать, слишком плотное. Больше провожусь.
Пока я сижу и думаю, лучше оборотню от этого не становится.
А это что?
На диване у шлема и кожаной куртки лежали вещи. Скорее всего Кейт. Майка и тонкий пуловер с длинными руками. Отлично! То, что нужно!
Быстро перетянула порез у локтя с помощью пуловера и зажала рану футболкой Кейт, которая тут же окрасилась в красный цвет. Как и мои пальцы.
Липкая, тёплая.
Меня даже замутило слегка. Захотелось одёрнуть руку, отмыть, очистить с себя всё это.
Ничего, потерплю. Главное остановить.
А потом…
— Руки подняла! Живо!
Дверь распахнулась и в комнате внезапно стало очень тесно от двух десятков модифицированных, которые заполнили её словно муравьи.
— 4-
Меня схватили, затащили во внедорожник с такими тёмными стёклами, что рассмотреть через них что-то было проблематично, велев помалкивать и никуда не лезть. Для верности еще и двух мордоворотов приставили, усадив на передние сидения.
Машина была огромной, поэтому можно было удобно расположиться. Что я и сделала. Забралась на сидение, подтянув ноги к себе, обняла колени, прислонилась спиной к закрытой двери и принялась смотреть в водительское окно.
Минута, вторая, пятая, десятая.
Часов не было, но я ориентировалась по музыке, которая доносилась из приёмника. Инструментальная классика. Неужели и правда слушают или для меня включили? Спрашивать их было бесполезно, они даже между собой не разговаривали, лишь переглядывались.
Отзвучала первая мелодия, когда сверкая огнями и требовательно сигналя, во двор въехали аж три кареты скорой помощи.
Я даже на колени встала, опираясь о кресло ладонями и внимательно изучая врачей, который выскочили и побежали в подъезд.
— Сядь, — скомандовал тот, что сидел за рулём.
Тихо так, но достаточно грозно, чтобы я вздрогнула и вернулась на место, зябко поведя плечами.
— Холодно? — спросил другой, ловя мой взгляд в зеркале заднего вида.
Я покачала головой.
Всё ясно. Хороший и плохой коп. Один рычит, другой в глазки смотрит. Интересно для чего?
И снова тишина.
Я застыла в одной позе, не сводя взгляда с двери подъезда, мои охранники тоже молчали.
Вторая песня, третья, четвёртая.
От скрипок и флейт заболела голова. Заныла от неудобной позы спина и шея. Болели глаза. Я так пристально смотрела вперёд, что почти не моргала.
— Пить хочешь? — поинтересовался второй.
— Нет… Почему мы здесь?
— Ждём указаний.
— От кого?
Тишина. Видимо он и так сказал слишком много.
— Что со Стивом? — задала я следующий вопрос, потому что молчать больше не было сил.
От них не укрылось, что я назвала его по имени.
Переглянулись многозначительно и снова отвернулись.
Заскрипела дверь и вынесли первые носилки. Это совпало с коротким звонком на мобильник водителя.
— Да. Понял.
Мы тронулись в путь. Я тут же развернулась, прижавшись ладонями к заднему стеклу, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь тёмное стекло, размытое дорожками дождя.
Носилки. Три штуки. И одни из них полностью укрыты простынёй.
Стив? Нет, вряд ли. Мне кажется, я бы почувствовала, если бы с ним что-то случилось. Должна была почувствовать, ведь есть эйо, часть модифицированного.
Рейф или Кейт. Рейф или Кейт… В любом случае, ответ мне не нравился.
— Остановите машину! — хрипло выкрикнула я и бросилась к своим охранникам, застыв между двумя креслами, добавив уже громче. — Остановите! Выпустите меня! Пустите. А то я… я буду кричать!
Нелепая угроза. Мы неслись по городу на предельной скорости. Дома и пешеходы казались сплошным размытым пятном. Даже вопи я во всю глотку, раскрыв окно, это ничего бы не дало. Совсем.
— И будет больно, — флегматично отозвался второй, даже не качнувшись на резком повороте, от которого я едва не улетела в сторону. — Ты же этого не хочешь.
Ясно.
Груз, то есть меня, поручили доставить в целостности и относительной сохранности. Вырубят и глазом не моргнут. Даже синяков не останется.
— Куда вы меня везете? — устало спросила у них.
— Куда велено.
Вот и весь разговор.
Я вернулась на место, спрятав лицо в руках. Модифицированный как раз немного сбавил скорость и мне уже не грозило кубарем слететь вниз или влететь головой в стекло.
Но меня в тот момент это мало волновало.
Это конец. Совсем. У меня не осталось ничего. Одежда и та чужая. А те немногочисленные пожитки, что были, остались в гостинице.
Ни документов, ни денег, ни одежды, ни единого шанса на побег.
«Был один, но я его упустила», — подсказал вредный внутренний голос, от которого я тут же отмахнулась как от назойливой мухи.
А теперь… теперь я могла лишь подчиняться этим модифицированным и надеяться, что останусь жива и здорова.
В городе я совершенно не ориентировалась. Но большое закрытое помещение, выкрашенное в светло-серый цвет, очень сильно напомнило ангар.
— Выходи.
Босиком? Здесь, конечно, относительно чисто и луж нет, но он серьёзно?
