Зная будущее наперед, это легко сделать.
– “Ты должна бежать, – звучали ее слова в ушах. – И никогда не возвращаться сюда. Никогда. Запомнила? Отец будет требовать от тебя принять дар. У него нет наследников. Ты нужна ему больше, чем он тебе. Но если ты прогнешься, станешь нейтрализатором – умрешь! Я вижу твою смерть из-за этого дара! Беги, Ева! Беги”
Вот поэтому я и хотела получить то, что мне положено от матери – прорицание. Без вмешательства извне развить его и преумножить.
Зная будущее, можно подготовиться ко всему.
– Вы должны понимать, что у нашего общества есть определенные правила, – продолжал Горски. – Есть люди, лишенные дара, и те, кто никогда не сможет унаследовать или получить способности в силу своего положения. Исключения бывают. Иногда талант можно купить, но очень редко. Простому человеку дар недоступен. Таких денег и связей у простолюдин не бывает. Их удел прислуживать элите. Такой как вы.
Я закатила глаза. Узнаю риторику отца.
– Деление людей по признакам - низко.
– Естественный ход вещей, – поправил душеприказчик. – Любой дар ценен, и наше общество старается не утратить его. Когда ваша мать умерла, по посмертию она имела право на уважительное отношение к своим способностям, потому было дозволено сохранить их в артефакте, на случай если вы пожелаете принять этот дар.
– И я желаю, – настойчиво произнесла я.
– Но… ваш отец был жив, и как носитель более полезного и значимого дара, он имеет преимущественное право передачи единственной наследнице. А значит вам. Вы обязаны.
– Чушь! Я ничего никому не обязана, тем более ему.
– Но у него нет других наследников.
– Какая жалость, – притворно расстроилась я. – Меня не было десять лет, он мог бы постараться, что нибудь придумать. Любовниц, еще при жизни матери, у него было не счесть. Удивлена, что возле порога еще нет сотни другой женщин с детьми в обнимку, желающих посоревноваться за деньги, положение и прочие радости наследства.
Говоря это, я ни капли не лукавила. Когда пришло письмо от отца с его предложением передать мне дар матери, в глубине души я надеялась, что он все же решил проблему и у меня появился сводный брат или сестра. Иначе как еще можно было объяснить его внезапную “доброту”?
– Должно быть вы не в курсе, чем все же занимался ваш отец, – Горски был неумолим. – Какие именно услуги он оказывал?
Я все же решила сесть. Выбрала кресло, устало опустилась в него и не менее устало произнесла:
– Просвятите же. Посмотрим, сойдутся ли наши знания.
– Ваш отец был вхож в элиту нашего общества, нейтрализация – полезнейшее умение. Только представьте себе… Допустим, совершена кража из музея. Вокруг куча охранных заклинаний, или наоборот – каверзных ловушек, расставленных чтобы замести след похитителей. На место преступления вызывали вашего отца, и любая магия в его присутствии исчезала напрочь. Следователи могут работать без опасений, что сработает магическая детонация, и стены вокруг не рухнут на их головы.
– Угу, – весело поддакнула я. – А еще парой часов ранее мой отец наверняка был в этом же музее, но уже с грабителями. Чтобы те могли обчистить хранилища и ни одно охранное заклинание не сработало. Очень удобно, знаете ли работать на два фронта.
– Вы демонизируете отца, – Горски достал из кармана платочек и промокнул намокший лоб, похоже мои слова все же попали в точку. – Ваш отец был ценным членом общества. И законопослушным.
Верилось с трудом. Не стыковалось никак с теми угрозами, которые он вначале отпускал в сторону приютивших меня людей. Обещал много разных неприятностей, намекал, что руки у него гораздо длиннее, чем можно представить. А связи, ух…
– Знаете, не убедили, – произнесла я. – Сдается мне, что обществу Кардифа придется поискать других нейтрализаторов. Страна большая, наверняка где-то живет пара-тройка людей с аналогичным даром. Может не таких сильных, но на безрыбье, как говорится, и червячок – мясо.
– Что ж… – тяжело вздохнул Горски. – Я все же хотел убедить вас более мягко, но видимо не получится.
– По-плохому тоже не выйдет, – улыбнулась я. – Завтра же я отправлюсь в Городской Совет распределения Дара и откажусь от чести такого сомнительного наследства.
– Не смешите, – Горски опять противно дернул кончиком губ в подобии усмешки. – Ваш отец оставил завещание, с которым вас все же придется считаться. Согласно закону, имущество супруги в первую очередь наследует муж, а следовательно камень с запертым даром вашей матери полностью и бесповоротно принадлежал вашему отцу с окончательным правом распоряжения.
Я напряглась. Разумеется все эти тонкости закона я знала, ведь дар матери был единственным, чем отец вообще мог на меня хоть как-то влиять.
– Согласно последней воле вашего отца, все движимое и недвижимое имущество, включая камень Души Серадолины Нельски, – имя матери прозвучало в гостиной и будто эхом отразилось от стен. – Я процитирую: “Может быть передано в наследство моей дочери, только по факту принятия ею моего дара. В случае отказа, все имущество прошу продать с молотка, пожертвовав средства в казну города. Камень души уничтожить”.
– Что? – я подскочила с места. – Это невозможно. Дар матери мой! И только мой.
– Юридически – нет, – поправил Горски. – И у вас нет иного выбора, кроме как стать нейтрализатором, и унаследовать Дар Матери в обычную собственность. Либо, вариант номер два – отказаться от всего.
Я бессильно сжимала кулаки, хотелось кричать, но я глубоко вдохнула, выдохнула и заставила себя сесть обратно.
– У вокзала вы сказали, что есть третий вариант, – напомнила я. – Или это тоже была уловка, чтобы меня заманить?
– Есть, – кивнул Горски. – Примите дар отца, унаследуйте камень со способностями матери, и рожайте детей. Вы молода, красива, у вас не будет отбоя от мужчин. Два ребенка решат все проблемы с наследованием. Одному после вашей смерти достанется нейтрализаторство, а другому уже при вашей жизни сможете передать способности видеть будущее от бабки. Это идеальный вариант!
Огромных сил стоило сохранить лицо и не выразить все, что я думаю по поводу этого предложения. Хотя чему я удивляюсь. Отец наверняка всегда видел во мне не просто наследницу, но и племенную кобылу. А сколько сожалений рождалось в их ругани с матерью, что я не мальчик.
Как будто в этом была ее вина!
– Так вы согласны? – спросил Горски, когда мое молчание затянулось. – Вижу вы задумались.
Я вскинула на душеприказчика не самый добрый взгляд.
– Конечно я задумалась, много вопросов возникает. Например, откуда у вас такая маниакальная преданность моему отцу, что вы из кожи вон лезете, лишь бы меня уговорить?
У этого типа наверняка был личный интерес, иначе невозможно объяснить его спешку и просто титанические усилия, лишь бы только я согласилась.
