От громкого звука все вздрогнули, и вторая гостья словно проснулась. Она посмотрела на меня с грустной улыбкой и сказала, певуче растягивая гласные:
— Простите, Дарья Милановна, Паву. Завистью больна душа её. Вот и досадует на всех, — говорила женщина спокойно, с доброй улыбкой, и скоро речь швеи перестала казаться тягучей, так гармонично сливалась она со всем её обликом. — Меня зовут Сияна Всеградовна Истомова, и я очень рада нашему знакомству. Давно собиралась, да не решалась.
Сияна честно призналась, что копировала наши спальные комплекты, но не для боярских жён и дочерей, а купчихам и зажиточным горожанкам продавала. Ткани и кружево брала попроще, так и цену ставила на порядок ниже. Когда же я предложила ей возглавить новое направление, она с радостью согласилась. Договорились, что также оставлю за ней производство более дешёвого белья, но немного по другим моделям и за десять авторских процентов.
— Как же хорошо, что совесть теперь меня грызть не будет. Поверьте, Дарья, не со зла делала так. Третью дочь пора замуж выдавать, каждую приданым немалым обеспечить надо. Вот и попутали тёмные духи, — каялась гостья. — Но теперь я оставлю мастерскую дочери, а сама к вам перейду. Мастерицы хорошие у меня есть. Будем ваши боди шить.
На очередном совещании рассказала я моим боевым соратникам, как прошла встреча с конкурентками.
— Как и говорил, не они кухарку прислали. Пава эта скорее в драку ввяжется и косы выдергает, чем тайный умысел затеет. А Сияну совесть замучает, если подлость сделает. Нет, не они это, — решительно вычеркнул из списка два пункта Мезислав.
— А что об этих скажешь? — ткнул узловатым пальцем в оставшиеся строчки Осей.
— Пока думаю, — почесал бровь ветеран. — Небыстрое это дело, лазутчика выследить. С наскоку, атакой не решить. Но люди уже работают.
— Мои люди тоже работают, — похвастался чародей и достал из кармана пузырёк тёмного стекла. — Вот, Дашенька, три дня по капле. Хоть в питьё, хоть в еду добавляй, и не будет больше отвар на работниц твоих действовать.
«Спасибо, деда!» — мысленно поблагодарила Осея, а потом по очереди обняла и расцеловала обоих стариков.
Глава 2
Адреналин, кипевший в крови благодаря расследованию, почти нейтрализовал гормональный шторм юного тела и позволил трезво… хм, относительно трезво взглянуть на свою жизнь.
Я практически забыла, что этот мир мне чужой, как и время, в котором живу, и даже то, что тело не моё, а неизвестной девочки-степнячки, и дед, ставший роднее родного, введший в свой род, всего лишь опекун, а не кровный предок. Меня приняли, и я легко укоренилась, как семечко одуванчика, занесенное ветром в даль далёкую.
Снятся иногда сны странные, непонятные, правда, мгновенно забываются, стоит окончательно проснуться и открыть глаза. Только ощущения после этого муторные: весь день тревожат то страх, то раздражение, то тоска. Но дела и хлопоты не дают времени на страдания, поэтому, отмахнувшись от непонятного, бегу, подхватив юбки, то в лабораторию опробовать пришедший в голову рецепт, то к Неёле с просьбой придумать новый узор кружева для отделки комплектов, то еду в лавку к купцу отобрать ткани для белья.
Всё это необходимо успеть в отведённое для работы время, чтобы вечером не спеша прогуляться с Осеем от мастерской до дома, где спокойно поужинать приготовленными неугомонным Душаном по моим рецептам вкусняшками. И уже за чаем поделиться тем, что произошло днём.
— Дарья Милановна, — в присутствии посетителей и работниц ветеран обращался ко мне исключительно по имени-отчеству, а когда я остановилась, то прихромал поближе и шепнул: — Вечером погутарить трэба. Непременно!
Согласно кивнула и побежала дальше. Меня уже ждал заказанный возок, чтобы отвезти в лавку Саввы Первушича. Ткани посмотрю новые и с Катей повидаюсь. Настроение такое, что готова горы свернуть.
Лошадка лениво трусит по мостовой, ритмично цокая копытами по плотно уложенным каменным плитам, а я уже в который раз мысленно отрабатываю детали костюмов для первого карнавального бала, объявленного мадьярским послом князем Любомиром Теодоровичем Пясто-Мышковским.
Свёкр Мирославы слыл известным любителем разнообразия и новизны, на чём они со снохой и «спелись». В течение месяца мне необходимо придумать и воплотить три парных маскарадных костюма: для царской четы, для посла с супругой и, конечно же, для князя с княгинюшкой, которые считали меня своей приятельницей и не чинясь заезжали в гости, да и к себе часто приглашали.
В результате двух бессонных ночей пришла идея облачить семейство Пясто-Мышковских в костюмы греческих богов. Любомиру Теодоровичу предложу образ Зевца-громовержца, а супруге его Здиславе Красимировне в пару мужу наряд Геры — покровительницы брака. Мирослава, недавно ставшая матерью, на мой взгляд, отлично сыграет роль Флоры, а Рознег — влюблённого в неё Зефира. Уже и несколько эскизов для обеих пар набросала. Пусть выбирают.
А вот Василий и Анна даже на маскараде должны быть выше всех. Поэтому хочу предложить венценосным особам костюмы Солнца и Луны. Золотой наряд, увенчанный короной из стилизованных лучей светила, для царя и серебряный с диадемой в виде полумесяца и с прозрачной вуалью для царицы.
Погрузившись в мысли, не заметила, что повозка уже несколько минут стоит на одном месте. Что там? Транспортных пробок в этом мире пока нет, значит, впереди происходит нечто, остановившее движение. Женское любопытство во все времена призывает к активности. Привстала с сиденья, желая увидеть причину остановки, приподнялась на цыпочки, вытянула шею, но широкая спина возницы наглухо закрывала обзор. С разочарованным вздохом хотела было присесть обратно, но невзначай повернула голову и увидела то, что пусть на один миг, но остановило моё сердце.
С высоты возка, на котором я стояла в полный рост, забор не скрывал высокое крыльцо дома и людей на нём. Молодой мужчина стоял вполоборота ко мне, ещё и склонился к девушке в накинутой на плечи цветастой шали. Его лица видно не было, а вот её сияющие глаза, счастливую мордашку и припухшие губы хорошо смогла рассмотреть даже отсюда. И то, как потянулась она к нему, нежно обвивая шею руками, и как платок соскользнул к ногам, открывая наготу тела. Пара бесстыдно слилась в долгом и страстном поцелуе. А мне захотелось умереть. Здесь и сейчас.
Тут возок тронулся, я покачнулась и, рухнув на сиденье, зашлась в беззвучных рыданиях. Трудно опознать человека, если видишь только спину, обтянутую форменным кафтаном Академии. Но не всегда нужна необходимость видеть лицо, чтобы понять, кто перед тобой. Шапку и кушак, сшитые собственными руками, я узнаю из тысячи.
— Катя, быстро сюда! — привел меня в сознание громкий мужской голос над головой.
Савва Первушич легко нёс на руках от возка к дому моё бесчувственное тельце и взволнованно звал жену.
Я что, от потрясения сознание потеряла? Глупость какая. Если не нужна жениху, то и он мне не нужен! Подумаешь, какой-то там Ерофей Васильевич. Дед говорил, что в столице таких на метр квадратный три пучка по грошику. А я ему верю.
Похлопала купца по руке, призывая поставить меня на ноги, но богатырь отступил лишь тогда, когда усадил в горнице на лавку и убедился, что больше падать не собираюсь. Тут и Екатерина подоспела с водой студёной. Наверное, послала служанку, чтобы свежей из колодца принесла. Аринка со Светанкой у стенки застыли с глазами, полными слёз — тоже переживают. Какие же они все хорошие! Рядом с такими людьми душой греешься.
— Даша, что случилось? — подруга внимательно смотрела на меня, ожидая ответа.
Я только рукой махнула. Может, и хотела бы рассказать, да не могу, а писать о таком не умею. Ничего, это же не самое страшное, что может с человеком случиться. Отчего-то вспомнились молодые воины на берегу реки, погибшие от жутких ран. Вот где ужас! А меня всего лишь парень бросил. Да и был наш с Ерофеем договор бесперспективным. Какая из меня жена?
