ты это, Мария, смотри, никому не расскажи по глупости. Меньше знают, меньше проблем. Скажем, что к тебе родственница приехала издалека, сиротой стала, а кроме тебя, никого нету. По дороге на нее напали, а ты выхаживаешь теперь.
Женщина молча кивнула.
Дедуля остановился у стола, потом вынул из кармана камень молочного цвета и стал с ним разговаривать. В это время он сам будто засиял золотистым цветом.
Я зажмурилась. Боже мой, они что, еще и психи? С камнем разговаривает, о скорой не слышали.
Старушка, переводя взгляд с меня на мужчину, поняла, видимо, все по-своему и стала меня успокаивать.
Подоткнув одеяло, погладила меня по голове, приговаривая какую-то тарабарщину.
От нее тоже исходило сияние, только не как у дедули, а какое-то зеленоватое. Неужели инопланетяне? Ужас не успел меня накрыть, так как стало клонить в сон.
Я услышала незнакомый мужской голос.
Видимо, это тот Николас. Что же теперь будет? Они назвали меня приходящей. Куда я пришла-то? Да еще этот сияющий дед с его камнем и бабуля. Может, у меня кома и это мое воображение?
— Она точно пришла в себя? — спросил незнакомец.
М-м-м, какой голос бархатный, еще б немного хрипотцы — и цены б тебе не было. Интересно, какие губы произносят так сладко?
Да что это со мной? Будто гормоны у подростка в голову стучат.
— Николас, прояви немного терпения. Я дала ей вару и усыпила. Ей пока сложно осмыслить себя здесь, — заворчала старушка. — Тело еще двигаться не начало, она переживает. Все, что смогла, я сделала, теперь все будет зависеть только от ее желания встать!
— А с чего вы решили, что она приходящая? — спросил этот незнакомец.
Да, да, мне тоже очень интересно, с чего и кто это такие? А встать я встану, еще как встану, не догоните.
— Ну так это ж! — воскликнул старик. — Она рассказала, как попала к нам. Ее сбила какая-то… тю-у-у, забыл. В общем, ее что-то сбило, потом была вспышка, и она оказалась в лесу, а там Мария неподалеку собирала серебрянку и вот нашла ее.
— Да, да, все так и было. Еле доволокла ее. Хорошо, земля уже сухая, а то сама там с ней слегла бы, по грязи таскаясь. Да и одежда на ней странная. Накидка из шерсти да рукава на полруки, а брюки как у мужика, про белье промолчу. Я выстирала все, одела ее в рубаху нижнюю, да и ту пришлось разрезать, а то тяжко было раны обрабатывать.
Это что ж, она про мой кардиган и классические брюки говорит? Я что, в средневековье, что ли?
— Так, ясно, — ответил незнакомец.
А мне безумно захотелось увидеть обладателя такого дивного голоса.
Приоткрыла глаза, осмотрелась.
Дедуля сидел на своем месте и уже не сверкал. Фух, все-таки привиделось.
А вот и он, бархатный голос, сидит за столом, какими-то блестяшками играется в руках.
Около кровати сидела старушка, слава богу, тоже не сияла. Я снова перевела взгляд на молодого человека.
Аристократический профиль. Длинные русые волосы, забранные в хвост, густые брови, тонкий прямой нос и тонкие губы. Сидит весь такой серьезный, даже морщинка на лбу от размышлений. Одет в темно-синий костюм строгого кроя, будто военный. Не хватает медалей да нашивок разных.
— Не хмурьтесь, а то морщины появятся, — сказала я ему не своим голосом, открыв глаза окончательно.
Ну а что? Разговор они закончили, а лежать в тишине я смысла не видела. Все повернулись ко мне.
— Проснулась! — скорее утверждая, чем спрашивая, произнес молодой человек. — Как себя чувствуете? Говорить можете? Мне надо с вами побеседовать и все записать для отчета в столицу.
— Да, говорить могу, — кивнула я. — Вот только двигаться не могу. Наверное, позвоночник поврежден, рук и ног не чувствую. — И я прикрыла глаза.
— Ничего-ничего, милка, на-ка нового вару. Через пару часов подвижность вернется, и все будешь чувствовать как новая. Я проверяла, у тебя нет глубоких повреждений ни костей, ни внутренних органов. А которые были — в основном поверхностные, да и те уже почти зажили, — суетилась около меня старушка.
Она снова поправила одеяло и приподняла меня на подушке повыше, чтобы удобнее было беседовать.
— Мне надо, чтобы вы нас оставили, — строго сказал этот бархатный голосок.
Старики удалились, и только потом мужчина перевел взгляд на меня.
— Батюшки, у вас что, цветные линзы? — воскликнула я.
Потому что его глаза были темно-синего цвета, но такими яркими, что казались нереальными для природы, несуществующими.
— Нет у меня никаких линз. А цвет глаз такой с рождения. Просто дракон придает им яркость.
— Ух ты! Никогда еще не видела такого цвета глаз. Красота какая, — восхитилась я.
Видимо, не зря, так как он даже улыбнулся. И вы знаете, очень даже красивая улыбка у него.
— А что это за дракон, придающий яркость? Мне, думаю, он бы не помешал. У меня глаза зеленые, но тусклые, было бы красиво, будь они поярче.
— С драконьей сущностью нужно родиться и пробудить ее. Простые люди ее не имеют, только правящие ветви, — улыбнулся он, как-то грустновато улыбнулся.
— Тут все такие шутники-сказочники? Старики про герцогов, вы про дракона. Это вы так мое состояние сгладить пытаетесь? — спросила я у следователя.
— Сказки — это хорошо, но моя вторая ипостась — водный дракон.
И на лице парня проросли голубые и зеленые чешуйки. Они не появились, а вылезли, как волоски, только много и из кожи.
На пальцах вместо ногтей проросли когти, а зрачок стал вертикальным, узким.
— Мама дорогая, роди меня обратно, — заорала я пискляво.
«Не хватает раздвоенного языка», — подумала в испуге.
Руки поднялись в защитном жесте, я дернулась в сторону в попытке отползти, но не судьба. С меня свалилось одеяло, представив на обозрение мою не прикрытую рубахой грудь с торчащими розовыми сосками, что меня удивило еще больше. На этом силы покинули меня, руки плетьми упали на кровать.
Я осмотрела то, что открылось взору. Грудь в ссадинах, зеленовато-черных синяках, мелких порезах. Даже про дракона забыла, но он не забыл.
Мужчина кинулся ко мне, прикрыл снова одеялом, при этом покраснев, как девчушка, и лепеча извинения.
— Может, мы все же приступим к беседе? — отвернувшись и стеснительно покашливая, спросил он.
— Да, наверное, давайте приступим, — все еще нервно подрагивая от увиденного, ответила я.
Попыталась также улыбнуться, но, видимо, вышло не очень. Он снова посерьезнел и надел непроницаемую маску.
— Мое имя — Николас Бурный из рода пресветлого Идана. Я следователь из Грозящего, это главный город земель
