всех. Недовольство жизнью, страдания.
— Несчастная любовь? — перебила Лера.
Брюнетка фыркнула.
— Несчастная любовь — не единственный повод к изменениям. Почему у вас только одно в голове — любовь? Больше нет интересов? Ну да, у меня тоже была несчастная любовь, но есть много причин поменять что-то в жизни. Одна любовь в голове только у идиоток.
— А какие, например? — спросила Лера.
— Ой, да отстань. Сиди и вспоминай свою несчастную любовь, если тебе так нравится, — досадливо отмахнулась брюнетка, — сначала нужно было насыпать на сковородку соль, — внятно проговорила она Ульяне.
— Буду делать так, как научила бабушка, — огрызнулась Ульяна, — посоветуешь, когда спросят.
Лера подперла щеку ладонью и посмотрела в окно. Лето продолжало радовать солнцем. В такую погоду ничего не могло казаться невыносимым, но всё же Лере было грустно. В дверь позвонили.
— Это кто? — спросила брюнетка.
— Наверное, мой бывший агент, — ответила Ульяна, — я только что вспомнила, что мы договорились о встрече.
— Второй раз звонит, нервный какой-то, — заметила брюнетка, безмятежно чистящая апельсин, — Ты что же, не откроешь?
— А сама ты как думаешь? Он пришел к Несмеяне, Несмеяны нет. Пусть Лера откроет. Скажи, — обратилась она к Лере, — что Несмеяны нет и не будет. Придумай что-нибудь.
Лера пошла открывать дверь. За спиной она услышала хихиканье брюнетки и Ульяны.
За дверью стоял ухоженный красавец, мечта любой женщины от пятнадцати до шестидесяти.
— А Несмеяны нет, — соврала Лера, — она улетела… на Тибет. Не сказала, когда вернется.
— Ерунду не говори, — строго осадил красавчик, — к изданию книги надо дать интервью. Осталась всего неделя на подготовку. Всё обрушится без интервью, репутация будет испорчена, я уже договорился на прямой эфир.
— Я передам, — пролепетала Лера, немного озадаченная его напором.
Мужчина поморщился и развернулся к лестнице.
— Он какой-то грубоватый, — сказала Лера, вернувшись на кухню.
Наверное, это было последней каплей. Напряжение последних дней, стресс, вызванный расставанием с Федором, еще и увольнение, — всё это нелегко было пережить, а тут еще этот хамоватый агент чуть ли на нее не наорал. Так сморщился, словно Лера была какой-то… какой-то… Лера всхлипнула.
— Тише-тише, — попыталась успокоить Леру Ульяна, — сейчас уже будем завтракать.
Позавтракав, Лера засобиралась домой.
— Позвони, как доберешься, — велела Ульяна, — что-то ты бледненькая.
Лера пообещала позвонить, но забыла. Да и имело ли это значение, если жизнь ее поломалась? Подняв голову к зеркалу после умывания, Лера заметила, как скорбно изогнулись ее бровки и пополз вверх подбородок, ставший похожим на лимонную корочку. Следующие три дня она не выходила из дома и плакала каждые два часа. Ей так было себя жалко! Обнимая подушку, Лера листала фотографии Федора, мужчины, которого она любила и который не любил ее. Который бросил ее, бросил ради женщины помоложе и покрасивее. Уже наверняка нашел такую, как и пригрозил. У нее-то хватит ума выбрать правильную линию поведения. Желание сохранить оптимизм отступило, напротив, появилось неудержимое стремление расковыривать, бередить свои раны. Самозабвенно рыдая, Лера сочинила стихотворение о невзаимной, несчастной любви, с выражением зачитала его на камеру и выложила в сеть. Видео за день собрало кучу лайков и комментариев. Писали о своих таких же мучениях, подбадривали, давали советы. Любили.
Как только количество лайков начало редеть, Лера выдала еще одно стихотворение собственного сочинения и выложила несколько своих новых фотографий. Она умудрилась поймать в камеру тень на стене от своей исхудавшей тоненькой фигурки и красиво изогнулась. Это было началом создания образа. Образа ранимой, уязвимой, чувствительной, талантливой и привлекательной девушки. Лера и правда изменилась до неузнаваемости. Вынужденное голодание высветило скулы и пошло на пользу фигуре, кожа стала гладкой, а выражение лица — трогательным. И, раз уж Несмеяна обернулась в Ульяну, Лера решила взять себе это имя. Решено: отныне она будет зваться Несмеяной.
В дверь кто-то резко позвонил, и тут же следом забарабанил. Лера кинулась открывать, испугавшись, что к ней заявились соседи ругаться на громкую симфоническую музыку, которую Лера включала, что хоть немного унять свою боль. Но за дверью стоял разъяренный агент Тани-Несмеяны.
— Ты что вытворяешь? — спросил он гневно, — Совсем ополоумела?
— Что? — испуганно спросила Лера, — как Вы меня нашли? Что?
— Я уже договорился с издательством, они выпустили анонс, — начал он, внятно выговаривая фразы и проходя в дверь, — и тут выясняется, что ты сливаешь в сеть уже поэзию. Нельзя так резко менять жанр, пойми ты. От тебя будут ждать совсем других публикаций. Ты поломала всю тщательно разработанную стратегию продвижения. Свой образ, имидж поломала.
— Я ничего не понимаю.
— Я тоже ничего не понял. Будь добра, объяснись. И с чего ты решила переехать?
— Откуда у Вас мой адрес?
— Я был по старому адресу. Мне открыла какая-то Ульяна и переадресовала сюда. Несмеяна, прошу тебя, будь последовательна. Конечно, в этом твоем непостоянстве есть доля очарования, но это вредит нашему бизнесу. Где кухня?
Лера мотнула головой. Агент снял и повесил на вешалку пиджак, прошел на кухню и попросил кофе.
Насыпая кофе в турку, Лера лихорадочно соображала. Ей было понятно, что ее новый псевдоним, позаимствованный у Тани, вызвал эту неразбериху, и пыталась придумать, как из этого выкрутиться.
— Надо думать, как это исправить, — сказал агент, принимая из ее рук чашку с кофе.
— Сахар? — спросила Лера.
— Нет, спасибо. Я посмотрел видео с твоими стишочками. Слабовато, но тебя будут раскупать не за талант. Ты уже создала себе имя. А я тебе в этом помог. И буду дальше помогать, Несмеяна, поверь мне. Но с поэзией придется повременить. После издания первой книги нужно выпустить еще две с такой же тематикой. Это условия договора.
— А что за тематика? — полюбопытствовала Лера.
— Ты издеваешься? Секреты ногтевого дизайна. Нон-фикшн.
Лера растерялась. Она ставила лайки под новыми фотографиями Несмеяны, но никогда не интересовалась ее творчеством и не читала анонс будущей книги. Нужно было выиграть время и Лера, посмотрев в глаза агента, мягко ответила:
— Хорошо.
— Отлично, — смягчился и он, — пригласишь меня в свою постель?
— Нееет, — протянула Лера.
— А что изменилось?
— Я сегодня что-то не в настроении.
— Жаль, — проговорил он и провел ладонью по глазам, — а при чем тут твое настроение? Не выспался, всю ночь переживал, что ты что-то задумала. Вечно взбрыкиваешь в самый неподходящий момент.
— Так ты просишься просто поспать? — переспросила озадаченная Лера.
— Ну да. Глаза слипаются. Как тебе слоган: «Мурашки по коже от такой красоты»?
— «Мурашки по коже от красоты и пригожести», — срифмовала Лера.
— Да, так лучше, — оживился агент, — мозги уже кипят. Мне главный редактор говорит: «Марк, соберись, по три раза приходится повторять», а я не могу собраться.
