- Ууууу, - вою сквозь слезы, как раненый зверёк, взываю мысленно к драконам, прося освободить от истинности, но на зов никто не откликается.
Даже Амалакай не слышит мой зов, или оставляет его без ответа, а ведь я единственная, кто смогла добиться расположения Дракона жизни. Он всегда откликался. До того, как загорелась метка и мне пришлось покинуть остров. В тот день в душе поселились пустота и чувство незащищённости, словно хранителя лишилась, незримого и такого важного.
- Оставьте нас, - грозно рычит матушка, и раздается топот ног, а затем хлопок двери. – Ты что сотворить посмела, Эйлина? В каком виде тебя доставила стража? Только не смей говорить, что ты умышленно спуталась с ними на глазах лорда Бофорта, чтобы разрушить ваш союз.
- Нет! – вскидываю голову и смотрю на нее с неверием. Даже сейчас, когда из моих глаз льют слезы, а тело сотрясает дрожь, она винит меня. – Конечно, нет. Это он изменил мне. Со служанкой. И сказал, чтобы привыкала. В его постели всегда будут другие. Я так не смогу, матушка.
- Хватит реветь. Ты истинная. Какая разница, кто греет его постель? Ты будешь леди Бофорт, не они. Не утомляй меня такой ерундой. Я думала, что-то страшное случилось, а тут, пфф, - она даже отмахнулась от меня так же, как Селет. – Почему ты в одном корсаже, Эйлин, и почему тебя привела стража?
Смотрю на нее и понимаю, нет смысла ничего объяснять. Она не услышит, не поймет ничего. Она выбрала сторону. Не мою. А значит, будет убеждать, что не права я, а не лорд. Я совершенно одна, мне никто не поможет.
Драконы-основатели, за что вы так со мной? Вы сотворили мер, даровали жизнь, выбрали меня себе в услужение, так чем я вас прогневала, что обрекли на такую судьбу? Или то было испытание, кого выберу, вас или пару? Запуталась. В голове тысячи мыслей, и все далеки от случившегося, потому что не хочу вспоминать голые ноги на мужском торсе, стоны девушки. Мне противно. Лучше бы прогневала лорда, но осталась на острове.
- Я не буду его женой, матушка. Лучше изведу себя, уморю голодом, но не буду с ним. Тот, кто не может хранит мне верность, не будет моим мужем. Драконы поймут меня и примут душу. Это ради них. Ради того, за что они сражались с Тьмой, - голос не мой, он идет из глубины меня и пугает, но чувствую, как на душе с каждым словом становится легче и слезы утихают.
- Эйлина! – матушка прижимает ладошки к груди. Сейчас будет истерика. – Ты в бреду, девочка моя. Что ты такое говоришь? Лорд тебя любит.
- У нас вышло недоразумение, леди Эмрис, - за спиной матушки бесшумно появился Селет и напугал нас своим елейным голосочком. Фу, теперь мне противно. - Не сочтите за неуважение, но вы не могли бы оставить меня наедине с Эйлиной? Нам нужно поговорить. Прошу.
Приложив свободную руку к груди, делает легкий поклон. Льстивый жест мог бы сработать, если бы в руках мужчина не держал мой шелковый халатик, что так удивил матушку. На мгновение она теряется, но все же быстро берет себя в руки, и обходит лорда стороной, оставляя нас наедине.
- Матушка, нет. Мне ведь нужна была помощь. Не…
Договорить не успеваю. Дверь за ее спиной закрывается, отрезая нас с Бофортом от мира. И мне было бы не так страшно, если бы не темная ненависть в его глазах с толикой презрения.
- Мне кажется, ты перешла все границы, Элина, - и снова коверкает имя. – Ну-ка, иди сюда. Я покажу тебе, как надо себя изводить, чтобы наверняка сработало.
- Не подходи ко мне, - пячусь назад от жениха.
Не хочу, чтобы он ко мне прикасался после этой… служанки. Вообще не хочу его прикосновений. Даже находиться в одной комнате не хочу. Но ему все равно. Я его собственность, так определили Драконы и не мне с этим тягаться. Но я не сдамся ему. Все равно не буду его. Даже если схватит за волосы и отволочет под венец, не стану его. Придумаю что-нибудь.
– Ты же хотела себя извести. Так чего боишься? – отбросив мой халатик на пол, продолжает наступать.
Упираюсь в кровать так неожиданно, что падаю на нее попкой, и едва успеваю упереться в мягкий матрас локтями, чтобы не упасть полностью. Селет становится рядом, и, наклонившись, опирается на вытянутых руках в постель. Наши лица очень близко друг от друга. Его дыхание щекочет кожу, но не приятно, а раздражающе.
Хочется оттолкнуть его, выбраться из плена, но, вместо этого, не двигаюсь. Зверю нельзя показывать страх, иначе – конец. И если сердечко стучит, как у загнанной птички, от дикого страха, что никак невозможно скрыть от дракона, то действия могу контролировать.
Смотрю прямо в глаза, выдерживаю испепеляющий взгляд, от которого хочется сжаться в комочек. Злится. Вижу, как в темных глазах плещется раздражение. Не могу поверить, что такое возможно. Истинных должно тянуть друг к другу, они должны дышать любовью друг к другу, а мы?
А мы ненавидим друг друга. Или только я, а ему на меня плевать. Это неправильно. Кто ошибся в нашем союзе? Не верю, что такой видят мою жизнь древние Драконы. Я служила им верой и правдой, хранила и буду хранить тайны мироздания, и, если надо, отдам свою жизнь за них.
- Ты моя истинная, Эйлина. Смирись. Мне мало одной, – касается рукой моей коленки и начинает медленно вести вверх по бедру, обнажая ноги. – Просто смирись, и все у нас будет хорошо. Матушка будет жить неподалеку от нас. У тебя будут слуги, почет и уважение. Не вороти свой носик. Натяни улыбку и готовься к венчанию. А изводить себя не стоит. Родишь мне наследника, и я сам тебе помогу. Только попроси.
- Что? – все волоски на теле встают дыбом от услышанного. – Ты меня… – слово застревает в горле.
Он говорит это так серьезно, что я верю, исполнит сказанное, не моргнув глазом. Уму непостижимо. Да лучше пусть меня раздерут создания Тьмы, чем погибнуть от руки истинного. Абсурдно, невозможно, страшно. Мурашки страха покрыли кожу, а я все так же смотрю на истинного и пытаюсь увидеть хоть тень сомнения в собственных словах и не нахожу.
– Ты с ума сошел. Ты не сделаешь этого. Я ведь твоя.
– Истинная? – перебивает меня. – Да. Но твоя ценность лишь в том, что только от тебя я получу сильное потомство. С другими дети могут вообще не родиться, погибнут внутри. К чему мне отказываться от подарка великих Драконов? – его ладонь больно сжимает бедро, но мне все равно.
Меня пугает угроза жизни. Нет, я сбегу. Не позволю этому случиться. Я что-нибудь придумаю. Вернусь на остров и попрошу защиту. Они должны меня понять и принять. Драконы мироздания, прошу, сотрите метку, скажите, что это ошибка. Молю вас. Заклинаю.
– Будь хорошей девочкой, Эйли. Грей мою постель по требованию, рожай сыновей и не суй свой очаровательный носик куда не просят. Договорились? Или мне объяснить доходчивее?
Резко разводит мои колени, вклиниваясь между ними. Страх затопляет сознание, а с губ срывается крик.
– Нет! Не трогай!
Нет, не могу, не хочу. Только не так, не сейчас. Пытаюсь отползти на кровати, но руки скользят на шелковых простынях, а Селет легко притягивает меня к себе, не позволяя двинуться в сторону, а потом и вовсе нависает надо мной, поглаживая носом щеку и делая жадный вдох.
– Решай, Эйли. У тебя два варианта, – говорит прямо на ушко, пока проворная рука, добравшись до талии, больно ее сжимает. – Я тебя изведу сам, когда получу все, что мне нужно, или ты играешь по моим правилам. Жизнь или небытие, что выберет маленькая жрица острова Драконов? М-м-м?
А что может выбрать маленькая жрица, давшая клятву на крови, никому не причинять зла и принимать свою судьбу? Ничего. Только согласиться. Но не на долго. Я что-то придумаю и сбегу. Вымолю у Драконов прощение за самовольство, попрошу освободить от истинности, которая ничего не значит. Но мне нужна передышка.
– Я жду, – внимательно смотря в глаза, спрашивает жених, поглаживая ребра грубоватыми пальцами.
– Второе, – едва слышно отвечаю, и, прочистив горло, повторяю, потому что сипение не устроило дракона. – Я выбираю второе. Только отпусти меня сейчас. Прошу, Селет.
