благодарны этой девушке. Она смогла отбелить репутацию нашего сына! – осекся на полуслове отец.
- О, ваше высочество! - послышался голос мистера Кингкнайта. Он одобрительно закивал. – Это просто великолепно! Без репетиций!
- Какие репетиции! – рявкнул я, видя взгляд отца, выпроваживающий министра. – Или вы думаете, что это просто цирк?
- О, нет! Это дальновидный политический ход! Нынче вся столица скорбит вместе с вами! Все сочувствуют вашему горю! Мы даже флаги приспустили! – бегал вокруг меня мистер Кингкнайт.
Я схватил газету, видя себя, стоящего возле развалин. Огромный заголовок впивался в глаза: «Даже драконы могут плакать!».
С недоумением я пробежал глазами первую строчку.
- Губы принца дрожали, а в глазах стояли слезы, когда он давал нам интервью! - прочитал я. – В его глазах читалось: «Ах, если бы я мог ее спасти!». Сразу после полета, принцесса уселась в карету и была поймана в объектив камер…
«Помни, тело еще не нашли!», - подумал я, видя портрет на странице газеты. Это была фотография с нашего первого интервью.
Я уже хотел яростно смять газету и бросить на пол, но меня остановил портрет.
Такая грязненькая, такая недовольная, так бедно одета. Это была фотография, где ее руки лезли мне в карман.
- Найдено тело принцессы! – послышался крик в коридоре. Я вздрогнул, а слуга влетел в комнату.
Мистер Кингкнайт бросил взгляд на меня, а я на слугу. Под тяжестью взгляда, он стушевался и побоялся сказать…
- Тело… - бросил он, вжимая голову в плечи. – Нашли…
Мистер Кингкнайт выдохнул, а я закрыл глаза и сжал кулаки. Надежда, которая сиюминутно вспышкой промелькнула внутри, погасла беспросветным мраком.
- Где тело? - спросил я. Но мой голос дрогнул.
- Там… Ну, впрочем, вы… - начал слуга, поглядывая на мистера Кингкнайта и отца.
- Не думаю сын, что тебе стоит это видеть! Иди в свою комнату и отдохни! – потребовал отец. – Приказ! Принцу ничего не говорить! Не сообщать! Под угрозой смертной казни!
Отец посмотрел на меня. Дверь за мной гулко закрылась. Моя комната встретила меня роскошью. Я перевернул столик, потом кресло, чувствуя, как меня заполоняет горе.
В дверь послышался робкий стук, на который я обернулся. В комнату вошла мама.
- Сынок, - прошептала она. – Я… Хотела бы кое с кем тебя познакомить! Помнишь ее? Она тебе очень понравилась на Дне Прошения!
Позади мамы маячила та самая блондинка, которая уже один раз рассказывала про нашу бурную ночь, которой не было. Она скорбно опустила глаза и прошептала: «Мне очень жаль, что так случилось, ваше высочество! Я пришла принести вам соболезнования…».
- Собирай свои соболезнования и уноси их обратно! – хрипло произнес я.
- Ах! – послышался возмущенный голос мамы, когда я молча выставил девицу за дверь. – Я же забочусь о тебе! Ты – мой единственный сын! А ту девушку ты быстро забудешь! Пару дней и все! Тебя просто впечатлила ее гибель! О, нас всех она впечатлила!
Я стояла к маме спиной, чтобы в полумраке она не видела, как ходят на моем лице желваки, как напрягаются скулы, чтобы удержать слезы.
- Элиазар, - мама обняла меня. – Я понимаю, что ты был немного ею увлечен! Но ничего страшного не случилось! Пообещай мне, что не будешь сильно грустить? Мама очень расстраивается, когда ты грустишь! Эта девочка того не стоит! И даже лучше, что все случилось именно так! Теперь ты сможешь жениться на герцогине! Или принцессе! На любой девушке, которая соответствует твоему уровню, положению и воспитанию!
- Значит, вы это затеяли? - сощурился я.
- О чем это ты! – спросила мама, пока я смотрел на ее роскошное, сверкающее драгоценностями платье.
Я прошел к столу, взял лист бумаги и написал первую строчку.
- Сынок, ты что там пишешь? – спросила мама так ласково, что я стиснул зубы.
Через пять минут я закончил и поставил точку. Корона, которую я снял с головы, и которая держалась на мне только благодаря магии, легла поверх листа.
- О, нет! – закричала мама, оседая на стул. Она держала листик двумя пальцами. За дверью слышалась возня. Всем интересно знать, как скорбят принцы!
- Дорогой!!! Позовите короля! - визгливо заорала мама, а в коридоре послышался топот.
Я смотрел на мать, которая бледнела, а потом на отца, который влетел в комнату.
Откинувшись в кресле, положив ноги на стол, я увидела, как мама протягивает отцу дрожащей рукой листок. Отец пробегает глазами мой почерк и выдыхает:
- Лекаря! Срочно! Мой сын отрекается от престола!
Я открыла глаза, чувствуя, что сегодня меня не навестил Проснутий.
Эта таинственная личность обитала в приюте и уже долгое время не давала мне выспаться.
- Тетя Ася, а мы уже готовили завтрак!
- Завтрак тебе в постель!
- Тетя Ася, получилось почти вкусно!
- Ешь быстрее, а то присохнет к одеялу!
- Нам еще кухню тушить!
Это все он! Проснутий. Спонсор каждого доброго утра. Я придремала и дернулась, опомнившись.
Я лежала на кровати в незнакомой комнате. Чувство неловкости посетило меня, когда я увидела, что на мне какая-то символическая рубашечка. Которой у меня в арсенале не было отродясь!
- Ой! – посмотрела я на себя, пытаясь понять что произошло. Нецензурное словотворчество вырвалось у меня, когда моя нога соприкоснулась с холодным полом.
«Меня похитили, чтобы я выспалась?», - спросила я у себя, шлепая босыми ногами по полу. Прикрытая дверь скрипнула, а я высунулась в коридор. В доме пахло чем-то незнакомым. Где я?
Подозрительно осматриваясь по сторонам и натягивая на себя одеяло, я шлепала босыми ногами в сторону лестницы. Приличненько здесь!
- Простите! – громко произнесла я, в надежде, что кто-то отзовется. – Здесь есть кто-нибудь?
Я прошла еще немного, удивленно глядя на незнакомые портреты. Дверь в одну комнату была приоткрыта. Я вежливо постучалась, а потом осторожно вошла. В комнате висел портрет какого-то бравого военного. В полный рост. Рядом висел еще один портрет в мундире, который показался немного знакомым. Если пару пуговиц оторвать, нитки расчесать, рукава протереть, то получится куртка Патрика.
Я пожала плечами, вспоминая, что у меня нет знакомых среди военных.
Я уже собралась уходить, как вдруг увидела газету на столе. Меня привлекла фотография.
- Трагическая смерть народной принцессы! – прочитала я огромный заголовок. Погодите! Я что? Померла?
