- Слушаюсь, мой генерал! - хмыкнула я и потерла озябшие пальцы.
Что бы я делала без Ната?
Домовых слишком мало, на всех не хватает. Так что хозяев они выбирают весьма придирчиво. Неудивительно, что домовые обо всем имеют свое - особо ценное! - мнение и не стесняются его высказывать. Мой Нат, например, тот ещё брюзга и педант. Но заботливый.
- Опять в офисе своем днюешь и ночуешь, - ворчал он, накладывая мне отбивную с поджаристой картошкой. - Куда это годится, а?
Росточком Нат едва доходил мне до колен. Поначалу забавно было наблюдать, как он летает по квартире, легко орудует утюгом почти в половину своего роста и ворочает тяжелые сковородки. А потом я привыкла и перестала обращать внимание.
- Я люблю свою работу... - пробубнила я с набитым ртом.
Нат подбоченился.
- Лучше бы мужика любила!
Я вздохнула. Вот заладил! хуже родителей.
Откуда это вечное желание наставить меня на путь истинный? И каков он, этот истинный путь?
- Мужиков я тоже люблю, - хмыкнула я, прожевав очередной кусок. - Когда они не мешают работе.
Нат только тяжко вздохнул...
***
Заседание по делу гарема пришлось на понедельник.
Тоскливо завывал ветер за окном, ветки деревьев колотили по стеклу. Судя по температуре в спальне, на улице вновь подморозило. Вчерашний ледяной дождь сделал улицы похожими на каток. Брр-р! Когда уже наконец весна?
Свежие слойки на завтрак несколько примирили меня с суровой действительностью, а ворчание Ната настроило на боевой лад.
Прорвемся!..
Такси мчалось так, словно соревновалось со Слейпниром , зато доехали мы за считанные минуты.
Суд производил гнетущее впечатление, несмотря на веселенький салатовый оттенок, в который покрасили стены во время недавнего ремонта. Коридор все равно выглядел мрачным и унылым: ободранные скамьи, тусклый свет ламп, решетки на окнах, - недоставало только надписи при входе «Оставь надежду, всяк сюда входящий!» Впрочем, ее с успехом заменяли табличка «Сигурдский районный суд г. Альвхейма» и строгое предупреждение иметь при себе документы, удостоверяющие личность.
У входа в суд словно собралась стайка ворон: три закутанные в черные тряпки женщины жались друг к другу.
- Здравствуйте! - преувеличенно бодро сказала я. - Ну как настрой?
- Мы здоровы и благополучны, - ответила за всех Зейнаб. - Благодарим, госпожа.
- Все помните?
- Да, госпожа, - согласился гарем нестройным хором. - Мы справимся, госпожа, не беспокойтесь!
Я только вздохнула. Мне бы их уверенность!
Казалось бы, не первое мое судебное заседание и даже не сто первое, а все равно мандражирую.
Вдруг клиентки растеряются? Вдруг что-нибудь ляпнут? Вдруг...
хватит себя накручивать. Даже самые бойкие граждане зачастую в суде теряются и не могут сообразить, что говорить. Но это привычно и никого не удивит. Мое дело - вовремя встрять и направить клиента в нужное русло.
Будь это какой-нибудь другой спор, я могла бы прийти с суд без клиенток. Адвокатские полномочия это позволяют. Увы и ах, развод - дело особое.
- Наш муж, - шепнула мне Зейнаб, указывая взглядом на орка с посеребренными сединой висками. Высокий, статный, оливковосмуглый, он недурно смотрелся в белоснежном пальто и белом же тюрбане.
Орк о чем-то негромко переговаривался со своим адвокатом, хмурился и сердито рубал ладонью воздух. Адвокат что-то ему втолковывал с выражением стоического терпения на лице.
Фатима судорожно вздохнула и, кажется, стиснула руки под паранджой.
- Спокойно, - попросила я негромко. - Не смотрите в ту сторону. Все у нас получится!
- Да, госпожа, - согласилась она и опустила взгляд...
Судья Ярешин изрядно опоздал с обеда и был зол, как голодная хель . Его секретарша шепнула мне, что у шефа сломалась машина.
Само собой, за задержку судья Ярешин не извинился. Большинство из судейской братии полагает, что адвокату полезно часок обождать.
Наконец нас позвали в зал.
Орчанки как по команде выстроились в шеренгу (на первую- вторую-третью жену рассчитайсь!) и склонились в глубоких поклонах.
Господин Гомгот прошествовал мимо них, словно так и надо, и даже кивком не ответил на приветствие жен. За ним, как приклеенный, рванул адвокат.
Кхм. Если раньше меня покусывала совесть - самую малость - то теперь она заткнулась.
Судья при виде гарема удивленно поднял брови. Похоже, в иск он даже не заглядывал.
- Секретарь, - велел он, кашлянув, - огласите состав присутствующих.
Она покорно уткнулась в кипу бумажек и зачитала:
- Истец, господин Гомгот. Представитель истца, господин Звонарев. Ответчицы Зейнаб, Гюли и Фатима со своим представителем, адвокатом Орловой.
- Ответчицы, значит?.. - пробормотал судья, с интересом разглядывая притихший гарем. - Сразу трое?
Интересно, кем жены одного мужчины приходятся друг дружке? Соответчиков знаю, совладельцев знаю... Сожены? Даже звучит нелепо. Скорее уж сестры по несчастью.
- Позвольте, я объясню? - вскочил с места представитель истца. - Мой клиент рассматривает свой гарем как единое целое и...
- Адвокат, - нахмурился судья. - Меня не интересует, что ваш клиент думает о своем гареме. Меня интересует, как это рассматривает закон. Если представитель ответчиц считает нужным разъединить дела в отдельные производства, то я склонен удовлетворить эту просьбу.
- Думаю, в этом нет необходимости, ваша честь! - заявила я, вскочив на ноги. - Мы хотим подать встречные исковые заявления, которые просим рассмотреть одновременно с первоначальным иском.
И я выложила на стол перед нахмурившимся судьей кипу документов. Половину пачки бумаги извела!
Судья бегло пролистал бумаги, пожевал губами и обратился к представителю истца:
- Ответчицы подали встречные иски. Об определении места жительства несовершеннолетних детей...
- Но это мои дети! - вскричал темпераментный орк, воздев кулаки. - Они останутся со мной, таков священный закон.
- Истец, - поморщился судья. - Я ничего не знаю о законах Муспельхейма, но по законам Мидгарда дети остаются с тем из родителей, с кем им будет лучше.
И чаще всего это мать.
Орк тут же успокоился, заулыбался даже. Прижал руку к сердцу и поклонился.
- Я верю в вашу справедливость, уважаемый. У моих жен нет ни денег, ни дома. Им нечего дать детям.
Судья Ярешин хмыкнул и пошелестел стопкой бумаг.
- Как сказать... Истицы по встречному иску просят взыскать с мужа алименты на содержание несовершеннолетних детей. Фатима также просит алименты на свое содержание, поскольку у нее двое детей до трех лет. Кроме того, - судья обвел взглядом орка и его взмокшего представителя, - истицы просят разделить имущество супругов.
Представитель истца вытаращил глаза и открыл рот.
- Э-э-э. Как?! - выдавил он наконец.
Судья пожал плечами. Глаза его смеялись.
- Согласно Семейному кодексу Мидгарда, имущество, приобретенное за время брака, принадлежит жене и мужу на праве общей собственности. Закон устанавливает равенство долей супругов, следовательно, истицы просят выделить каждой из них по одной второй части совместно нажитого имущества.
- Но это же чушь! - завопил представитель истца, побагровев и чуть не брызгая слюной.
- Закон суров, но это закон, - парировала я.
Судья хмыкнул в седые усы. С одной стороны, мужская солидарность заставляла его поддержать позицию истца, а с другой стороны было сочувствие к ответчицам.
Обычно суд сначала расторгает брак, а потом решает все остальные семейные вопросы. Это делается специально, чтобы не затягивать развод, так как раздел имущества может длиться годами. Впрочем, это правило неписаное, суду ничего не мешает рассматривать одновременно дела о разводе, алиментах, определении места жительства детей и разделе имущества.
- Но это мои дети! - закричал господин Гомгот гневно. - И мои деньги! И дома! И машины! Все мое!
- И гарем, - хмыкнула я. - За который вы несете ответственность. Много лет они были вам верными женами. А потом вы просто нашли другую и решили выгнать их на улицу?
