— Ты каждый раз повторяешь, что не можешь, Кора, - в голосе Инолы прозвучало легкое неодобрение. Она на самом деле не могла понять, что происходит с дочерью, а в совокупности с собственными проблемами это порождало раздражение.
— А что поделать? Я действительно не могу слепо следовать приказам, когда я знаю, что никогда не прощу... - Кора запнулась. В голове промелькнули образы, страшные, пробирающие до костей. Ее замутило. - Сейчас, когда я вернулась, у меня все воспоминания ожили, и я не могу с ними справиться. Как свежая язва, как нарыв... Меня заставляют готовить новое поколение, которое верит в свою миссию, гордится принадлежностью к военной элите, а я знаю, как легко их спишут в утиль, как только их смерть станет выгоднее их жизни.
— Что же ты тогда вообще этим занялась? Отказалась бы, - спросила Инола ровным тоном.
— Из восьми бойцов тогда нас выжило пятеро, это хорошая статистика, - хмуро ответила Кора. - Пусть и у этих ребят будет что-то, что повысит шансы на выживание, когда они будут почти нулевыми. Хотя сейчас такого безобразия нет, как раз время есть на подготовку.
Кора посмотрела на мать и суровость мгновенно стекла с ее лица, открывая подлинную ранимость.
— Я не могу всего рассказать, мам, - в голосе звенел нерв. - Просто поверь, мне тяжело, очень тяжело, и я хотела бы уйти, да не могу.
Инола сочувственно провела рукой по дикой гриве волос Коры и притянула дочь к себе.
— Ты устала. От усталости все всегда кажется хуже, - Инола пыталась сообразить, чем облегчить состояние дочери или хотя бы немного оттянуть время, чтобы получше все обдумать. - Прими ванну, отдохни. Помнишь, что я говорила? Неудовлетворение базовых потребностей ухудшает психическое состояние. Вот давай начнем с малого, давай?
Кора кивнула. Где-то в душе было обидно, что мать ее не понимала и не давала до конца выговориться, но, с другой стороны, она была права. Начинать надо с еды и отдыха, от уставшего и голодного человека толку мало. Ужин прошел в крайне теплой семейной атмосфере, семейство Хименес было по-настоящему дружным и любящим, что позволяло расслабляться в кругу родных. Вернувшись в безопасную среду, Кора почувствовала, что ее немного отпустило. После ужина она пожелала родителям доброй ночи и ушла к себе.
Отец, до сих пор проявлявший наивысшую деликатность, воздерживаясь от расспросов дочери, оставшись наедине с женой решил-таки разузнать, что происходит. Муж и жена уже устраивались в своей спальне, Инола сидела перед трюмо с зеркалом и расчесывала шелковую гладь черных волос, Алехандро устраивался поудобней с книгой, желая почитать перед сном.
— У неё все в порядке? - поинтересовался Алехандро как бы между делом.
— Я бы так не сказала, но она справляется, - задумчиво ответила Инола. - Кажется, она несчастлива из-за работы.
— Может, она просто скучает по тому молодому человеку?
— Она не упоминула его ни разу, - Инола подняла глаза на отражение мужа в зеркале. - Кора всегда легко расставалась. И уже полтора года прошло...
— Я бы не был так уверен, - скептически хмыкнул Алехандро. - Все же, они вместе пережили достаточно сильное потрясение и пытались помочь друг другу. Ради кого попало собой не рискуют.
— Она просто заигралась, - Инола раздраженно отложила расческу. Воспоминания о ее дочери, лежавшей в криокамере, до сих пор преследовали ее в кошмарах. - Мы сами виноваты. С детства не научили ее держать дистанцию с прислугой, вот она и перешла границы. Из-за наших экспедиций она выросла... диковатой.
— Послушай, у Коры есть опыт командования людьми, она вполне умеет соблюдать границы.
— Командовать солдатами и жить бок о бок с прислугой - разные вещи!
Инола встала и подошла к постели, забралась под одеяло и повернулась к мужу.
— Я не понимаю, тебя совсем не тревожит, что дочь могла влюбиться в раба? - черные глаза, обычно холодные, смотрели на родного мужчину с тревогой. - Он может быть каким угодно хорошим мальчиком, но он же ничего не может ей дать! Зачем ей мужчина с такими проблемами с психикой?
— Меня это, конечо же тревожит, - кивнул Алехандро. - Но она взрослый человек и сама должна решать. Самое страшное для меня, это если она однажды скажет мне "Я могла бы быть счастливой, но ты вмешался. И теперь я несчастна из-за тебя."
Инола ничего не сказала, но подобралась поближе к мужу, ища комфорта и успокоения в его близости.
— И все-таки я была бы безмерно рада, если бы она начала с кем-то встречаться! - проворчала она. - Может, возвращение в коллектив поможет?
— А то ты свою дочь не знаешь! - фыркнул муж, беря ее под крылышко. - Она сейчас сама себя будет видеть солдатом, а не женщиной.
— Может, пока она у нас, будем выходить в свет, знакомить ее с приличными мальчиками...
— То-то Кора обрадуется!
— Алекс, ну я не знаю, что еще сделать!
— Ничего, пусть сама разбирается.
— А она не сможет найти его? - вдруг встревожилась Инола.
— Насколько я знаю, нет, - спокойно ответил муж. - Их не должны посылать на одно направление, и допуск к информации по нему ей не дадут.
— Уже что-то. Со временем ей станет легче и она оставит эту историю позади.
Алехандро улыбнулся краешками губ, он не был столь уверен в том, что его дочь так легко все забудет. Но расстраивать жену ему не хотелось, и он перевел разговор в другое русло.
Глава 2
Все крупные базы Альянса были похожи одна на другую. Это были по сути своей временные военные городки, в пределах которых контингент мог пользоваться определенным — а с точки зрения некоторых даже излишним — комфортом. Здесь можно было найти PX* магазин с беспошлинной торговлей, где по бросовым ценам продавали предметы роскоши, в простой жизни служащим не доступные: дорогие часы, брендовые шмотки и аксессуары, элитный алкоголь и т. д. Можно было купить что угодно, чтобы хоть немного подарками компенсировать моральный ущерб ждущим дома супругам и детям, набрать резерв на бизнес-подарки и не обидеть самого себя.
Но главным достоянием большой базы всегда был бар. При первичном развертывании комплекса бар был одним из тех зданий, которые появлялись в первые же сутки. Это было простое помещение со стойкой, где заказывали и получали разливное пиво, и несколькими большими столами со скамьями. По правилам на одно рыло полагалось только три кружки, на что выдавались специальные ваучеры. Однако некоторые предприимчивые товарищи продавали страждущим свои талончики, а бармены не особо следили, кто сколько предъявил.
Насколько ты напился и попался или нет на глаза начальству, считалось исключительно личным делом, за провал которого могли наказать все подразделение, а подразделение могло потом выделить нехилых люлей провинившемуся. Допускали в сей филиал рая далеко не всех, а в соответствии с армейской иерархией, хотя тот же группа "Эхо" имела сюда доступ в полном составе. И все равно вечером, с самого открытия здесь было не протолкнуться. Опоздавшим чаще всего приходилось уходить не солоно хлебавши, потому что поднимать зад и терять место никто не хотел. Было только одно исключение....
Бар открывался в семь вечера, и ближе к восьми тут, по обыкновению, яблоку было негде упасть. Первыми всегда забивали помещение "фоббиты"**, никогда не высовывавшие нос за пределы базы. Вдруг в дверях, где в томительном ожидании роняли слюнки опоздавшие, наметилось движение, народ расступился, пропуская группу из семи здоровенных парней в потрепанном камуфляже без опознавательных нашивок. Добры молодцы окинули весьма недобрым взглядом разом притихший зал, над головами успевших разомлеть посетителей пронеслось раскатистое зычное:
— Здорово, козлы!
Один стол освободили мгновенно, и бойцы неспешно заняли свое место на вечер. С «Эхо» спорить дураков не находилось. Несмотря на то, что сама военная база на Эларвисе была большой, подавляющее большинство ее личного состава в пекло не лезло и даже за пределы базы особо не высовывалось. Искать конфликт с теми, кого отправляли туда, где пахло жареным, эти люди не рвались, обходя по дуге космодесантников, и по очень большой дуге — вернувшиюся с обхода группу «Эхо».
