Но это было мгновение, после которого сердце бешено забилось, а я, прихватив братца под локоток, вновь начала петлять как заяц, мало заботясь о том, чтобы запомнить дорогу. А смысл? Города я мы все равно не знали. Нам бы сейчас уйти от погони.
Выбравшись с другой стороны рынка, мы направились к стоянке наемных авто.
— Помнишь адрес нашего нового дома? — поинтересовался братец.
— Переулок Грабов, дом восемнадцать, — ответила я, оглядываясь.
А затем достала магофон и набрала отца, коротко сообщив, что встретимся дома. Папа ничего спрашивать не стал, только пожелал удачи в фирменном стиле черных магов: проклял, но на везение.
Поймав машину, Нар назвал водителю адрес. Шофер присвистнул — оказалось, это другой конец города.
— Сегодня плачу я, — братец решил сделать широкий жест. Вот только почему мне показалось, что ударение у него было на первый слог? Хотя с учетом того, что деньги он достал из кошелька, который украл у того курьера лунной пыли с пирса, страдания Нара были сомнительны…
— Ну вот и приехали, — оповестил нас с Наром водитель, спустя почти час езды. Причем половина времени пришлась на широкий проспект, на котором мы попали в пробку, а вторая — на петляния по узким извилистым улочкам исторической части столицы.
Шофер передвинул рычаг, деактивировав движущее заклинание шестерней и поршней, и машина остановилась у одного из двухэтажных домиков, которые так плотно стояли в один ряд, примыкая боковыми стенами друг к другу, что напоминали единую стену. Слегка обветшалую. С рыжими черепичными крышами, которые вот-вот начнут прогибаться. С фасадами, покрытыми покосившейся плиткой или обвитыми густым плющом. С «бойницами» окон в деревянных рамах темно-коричневого цвета.
У нашего нового жилища те почему-то были самыми рассохшимися. Не иначе это был корявый перст судьбы — да еще и оттопыренный средний.
— Милый домик… Как считаешь, Хеллавина? Тихий, скромный… В такой можно тихо нас замочить и скромно это отпраздновать, — хмыкнул братец так, чтобы только я услышала.
— А это точно нужный адрес, — я вытянула шею, пытаясь из окна машины получше разглядеть здание. — Таблички с номером-то нет?
— Точно-точно, — заверил водитель, подкручивая ус. — Я, почитай, в соседнем квартале родился и вырос, весь район Кривого Источника знаю. И переулок Грабов в том числе. У этого дома отродясь номера не было, а последние хозяева сбежал… то есть я хотел сказать, скоропостижно съехали лет десять назад.
— Скоропостижно делают кое-что другое, заметила я. — Например, кончаются.
— Нет, эти не умерли. Только поседели чутка. Говорят, там привидение живет. Хотя ни одна служба отлова потусторонних сущностей ничего не нашла. Но и покупать дом никто не спешит. А вы, репортеры, небось? Они порой сюда приезжают, когда все тихо и новостей нет, ходят вокруг, чего-то снимают, а потом в каком-нибудь светском оракуле глядь — заметка и гравирный оттиск со знакомым фасадом. Так вы тож про него писать будете? Если что, скажите, что информацией с вами водитель Шпурис — домчу-с-ветерком поделился.
— Мы не собираемся об этом доме писать, — отсчитывая деньги за проезд со всей скорбью гномьего народа на лице, произнес Нар. — Мы будем в нем жить.
Он произнес последние слова с таким прискорбием, что Шпурис, не иначе проникшись нашей несчастной судьбой, вернул братцу монетку. Вот умел же мелкий изобразить сиротинушку так, что ему приплачивали там, где он сам должен потратиться!
На этом мы решили, что уже засиделись в авто и вышли из него. Машина неспешно прошелестела шинами, уезжая. Я посмотрела на нетронутую запорную печать и поняла: мы приехали раньше родителей. Что ж. Нам и дверь взлам… в смысле открывать.
Только до нее нужно было сначала добраться через палисадник. В этом не было ничего сложного. В теории. Небольшой заборчик отгораживал полоску травы и кустов, которая зеленела от самой стены и залезла бы на тротуар, если бы не металлические прутья. Они, невысокие (мне по пояс), были оплетенные побегами вьюнка и хмеля с проплешинами, через которые была видна не слишком изящная ковка. Калитку заклинило в приступе ржавого ревматизма, на том десятке футов, что должен был олицетворять газон, сейчас вольготно себя чувствовали живохлебка, хищная пруния и плотоядная подмаренница. Это были только те растения, которые я смогла определить на глаз. Да они отпугивали любых желающих (и воров!) получше любых охранных чар.
Но мы-то были хозяевами! Во всяком случае по документам, которые выдал нам департамент безопасности еще на Новом континенте. Вспомнив о блюстителях правопорядка, я скривилась. Еще год назад и подумать бы не могла, что нам, Бертрандо, продеться полагаться на законников, а бежать — от своих же, клана опальных магов, которые всегда были вне закона. И мы тоже были. Пока папа не решил заложить весь клан.
Тогда-то и прогремела по всему Новому континенту целая волна арестов. Причина, по которой отец переметнулся на сторону закона, — вовсе не проснувшаяся совесть или зов гражданского долга. Все было куда как прозаичнее: папу захотели убить. А он умирать — не очень. Вот и пошел на сделку со следствием.
Причина, по которой отце так рьяно хотели помочь перейти дорогу на тот свет, как говорил сам папа, — знания. Он стал слишком много знать и… весить. Не в прямом смысле, конечно (хотя и масса его тела тоже была изрядной), а в плане влияния. К нему прислушивались многие темные маги клана… Порой больше, чем к главе. Тому подобное положение дел не понравилось, и он решил избавиться от отца.
Только не ожидал, что Бертрандо сделает ход драконом и сдаст весь клан законникам в обмен на гарантии безопасности для него и его семьи. И вот мы здесь. В сомнительном месте, на другом краю мира, где нас никто не знает. Для всех (в особенности для местной стражи) мы обычные люди. Ну… Почти обычные: глава семейства — темный маг, мама — ведьма, я — алхимик с черным дипломом, братец — талантливый порталист и та еще заноза. Ах да, совсем забыла про нашего фамильяра — Кронга.
Да, для Изначальных земель со здешними местными строгими консервативно-расовыми устоями мы, Бертрандо, общество пестрое. Но ничего, как-нибудь вольёмся-затеряемся. А для начала нам хорошо бы просочиться через хищную ботанику, что зеленела в палисаднике.
Глава 2
Братец, уперев руку в перекладину, оттолкнулся от мостовой, его тело на миг взмыло вверх, став параллельным земле, так, что подметки ботинок и голова оказались на одном уровне. А в следующую секунду он лихо перемахнул через забор, умудрившись удачно приземлиться на какую-то хищную лиану, растоптав ее. Та только и успела, что щелкнуть своим зубастым бутоном в районе лодыжки Нара, как ее стебель под весом младшенького сломался. Не выдержала плотоядная растительность свалившегося на нее через забор пищевого счастья.
Между тем Нар, видя, как активизировались вокруг него зеленые побеги всех мастей, решил ответить на такие радушно распахнутые листья-пасти, цветки-пожиратели и вьюнки-душители организацией полноценной горячей встречи в лучших традициях инквизиции — запалить костер. А ведьмой на нем должна была быть я. Иначе с чего мелкий завопил:
— Хелл! Чего ты ждешь! Присоединяйся!
— Жечь? — уточнила я.
— Тушить! — проорал Нар, очутившись в кольце огня. — У меня резерв на нуле. Все ушло на телепортацию.
— Так на кой ты тогда решил все сжечь? — уточнила я у этого стратега недобитого.
— Не сжечь, а продезинфицировать! — возразил братец, а затем смущенно добавил: — И оно само получилось. Я помнил, что резерв пустой, но тут эта пакость меня сожрать решила, и силы нашлись…
Последнее Нар произнес, сбивая с загоревшегося на локте пиджака огонь.
Я лишь покачала головой. А затем призвала магию и водная воронка прошлась по палисаднику, залив и его, и братца.
— Спасибо, сестренка, всегда подозревал: тебе чтобы кого-то замочить, даже пульсаромета не нужен. Но чтоб родного брата… — протянул Нар, стряхивая с рук капли воды.
