— Знаю, господин, — согнувшись в три погибели, пробормотал старик. — Сделаю все, что в моих силах. И даже больше, — пробубнил, не осмеливаясь поднять глаз.
Глава 2
Облаченная в халатик медсестры, я стояла в помещении для врача и дожевывала печенье. Проглотив последний кусочек, нацепила медицинскую маску, поправила на голове шапочку и вопросительно посмотрела на Тамару Валерьевну.
— На практикантку похожа, — усмехнулась та. — Пойдем, Яра. Нас Савелий в машине ждет.
— Подождите! — Евгений Петрович принялся рыться в нижнем ящике стола. Выудив из его недр за серебристую цепочку кулон с голубовато-прозрачным камнем, протянул мне. — У вас на шее было. Оставшиеся от одежды клочки утилизированы.
— Спасибо, — кивнув, взяла украшение.
Зажав его в ладони, постояла пару минут. Вроде бы и знакомое, но нет ни единого воспоминания. Точно так же, как и ощущения, что это украшение мое.
Жаль.
Грустно вздохнув, положила кулон в карман халата, вновь глянула на Тамару Валерьевну. Подбадривающе улыбнувшись, та подошла к входной двери и уверенно распахнула ее.
— До свидания, — кивнула я Евгению Петровичу и последовала за вышедшей в коридор женщиной.
Идя на шаг впереди меня, Тамара Валерьевна скупо отвечала на приветствия изредка встречающихся сотрудников. Практикантка же, семенящая следом за главврачом, действительно никого не интересовала.
Мы без происшествий покинули больницу через служебный выход. На улице я немного замешкалась, разглядывая припаркованный поблизости массивный черный автомобиль.
— Садись сзади, — шепнула Тамара Валерьевна. Словно показывая, куда именно, пассажирская дверца приоткрылась.
Я поспешно нырнула в салон. Через миг тетя уселась впереди, рядом с Савелием Андреевичем. Двигатель заурчал, автомобиль плавно двинулся вдоль больничного корпуса.
— Проблемы были? — негромко поинтересовался у супруги мужчина.
— Нет, — откликнулась главврач.
Не говоря более ни слова, дядя сосредоточился на управлении машиной.
Такое ощущение, что меня не дядя с тетей из больницы домой забрали, а выкрали бандиты. Я кривовато усмехнулась. Очень надеюсь, что причину такого поведения все же узнаю: супруги врачи однозначно мне зла не желают. Почему так уверена? Просто чувствую и все.
А вот хоть как-то разобраться во взаимоотношениях новообретенных родственников с… отцом совсем не помешает: больно странно они отреагировали на его гибель. Да и мама должна у меня быть. Почему-то о ней даже не упомянули.
Откинувшись на спинку сидения, сняла с лица медицинскую маску и негромко позвала:
— Тамара Валерьевна.
— Что, Ярочка? — обернулась ко мне женщина.
— Вы можете рассказать о моей маме?
Обменявшись долгими взглядами с супругом, тетя дождалась его едва заметного кивка, затем проговорила:
— Ее звали Александра. Как и все мы, она простолюдинка, не открывшаяся. Родителей своих не знала, воспитывалась в детском доме. Светлые волосы и голубые глаза у тебя от нее, — она едва заметно улыбнулась и с неприкрытой грустью промолвила: — Ты была совсем малышкой, когда Саша скоропостижно умерла, — вздохнув, продолжила: — У тебя с нашей дочерью Светланой разница в полтора года. Ты помладше. Я много раз предлагала Владимиру помощь, но он отказывался. Все эти годы сам о тебе заботился.
Показалось, в голосе тете проскользнула досада и… злость. Ух ты, интересная реакция.
Сделав себе очередную отметку, я нахмурилась. Простолюдины, не открывшиеся — слышу не в первый раз. Это кто вообще такие?
Понимая, что этим интересоваться пока не к месту, спросила, как можно невиннее:
— А отец? Чем он занимался?
Замявшись, тетя, казалось, подбирала слова. Неожиданно вместо нее ответил Савелий Андреевич:
— Мой младший брат, Яра, с юного возраста изготавливал артефакты. У него, определенно, имелся талант. Однако его артефакты особым спросом никогда не пользовались. Впрочем, и сам Владимир не мог гордиться ни известностью, ни авторитетом у коллег. Но о славе мечтал, — сосредоточившись на управлении автомобилем, мужчина замолчал.
Глядя на пустынные по утреннему времени улицы города, я не нарушала тишины. Дядя старался подавать информацию корректно, но и так понятно — Владимир Игнатьев, как профессионал, не был востребован.
За окном машины мелькали дома, деревья тянули сочно-зеленые кроны к небу, по тротуарам спешили редкие прохожие. Я рассматривала город — он казался и знакомым, и в то же время неведомым. Странное ощущение.
Внезапно Савелий Андреевич вновь заговорил:
— Общался я с Володей редко. Скажем так, мы имели некоторые разногласия в области науки. Наши родители ушли один за другим: сначала твой дедушка, на следующий день — бабушка. После их смерти встречи с братом прекратились. Это случилось шесть лет назад, — остановившись на светофоре, мужчина обернулся ко мне. Внимательно посмотрев, вновь перевел взгляд в лобовое стекло. — Не скрою, тебя я практически не видел: много работаю. После смерти твоей мамы поддерживанием родственных отношений с тобой и Владимиром занималась Тамара. А три месяца назад он посчитал, что встреч с членами нашей семьи тебе не нужно. До сегодняшнего дня мы не общались.
— Почему он так решил? — быстро спросила.
— Владимир был сложным человеком, — уклонился от ответа дядя. — Вы жили весьма скромно. Я предлагал помощь — брат не принимал. Подозреваю, из наследства тебе остался лишь ваш полуразрушенный дом, — мужчина глянул на меня в зеркало заднего вида и твердо сказал: — В любом случае не тревожься. Как и мои дети, ты не будешь ни в чем нуждаться.
Хм-м... Получается, братья не питали особой симпатии друг к другу. Возможно, и правда нашла коса на камень из-за науки. Но тетя-то общалась. Из-за чего же так сильно разругались? Явно случилось что-то экстраординарное.
Сделала зарубку на память. Немного помолчав, поинтересовалась:
— Вы сказали «дети». Светлана у вас не одна?
— У нас двое, — подала голос Тамара Валерьевна. — Кроме сестры, у тебя есть брат. Егору пять лет. Хороший мальчуган растет, — с нежностью промолвила женщина.
— Ваши дети, они не открывшиеся? — уточнила, постаравшись, чтобы голос прозвучал спокойно.
— Да, Ярослава, — послышался голос дяди. — Мы с Тамарой, как и наши дети, не владеем силой. И твой отец с мамой также ею не владели.
— А я?
Вопрос повис в звенящей от напряжения тишине. Через бесконечно долгое мгновение Савелий Андреевич проговорил:
— Последние лет сто простолюдины крайне редко проявляются. Это родовитые дворяне кичатся силой, а нам она и не нужна. Ее отсутствие вполне заменяют технологии. Наука не стоит на месте. Чтобы погладить рубашку любимому мужчине, девушке не обязательно использовать бытовую магию. Можно взять утюг, — поймав мой взгляд в зеркале заднего вида, он лукаво подмигнул.
Я дружелюбно улыбнулась в ответ. Меж тем разум холодно зафиксировал, что на мой вопрос Савелий Андреевич так и не ответил.
Свернув с главной дороги в проулок, дядя направил автомобиль к солидному забору из желтого кирпича, огораживающему большой участок. В глубине виднелась крыша двухэтажного дома.
Открыв с брелока ворота, Савелий Андреевич въехал во двор. Автомобиль бесшумно прокатился по выложенной диким камнем дороге к шикарному особняку и остановился на небольшой площадке.
— Вот мы и дома, — сообщил мужчина. — Вы идите. Я догоню, — добавил, обращаясь к Тамаре Валерьевне.
— Пойдем, Яра, — позвала та.
Не дожидаясь повторного приглашения, я выскользнула из салона. Обоняния коснулись ароматы свежескошенной травы и цветов. Наслаждаясь запахами, быстро осмотрелась. Взгляд радовали аккуратно подстриженные газоны с изумрудной травкой, ухоженные деревья и великое множество кустов роз. Желтые, красные, нежно-розовые и даже темно-синие бутоны были тут, похоже, повсюду. Наверное, их любит Тамара Валерьевна.
